Таймер для обреченных - Нестеров Михаил Петрович - Страница 53

3

Зенитно-ракетный полк

Бойцы Романа Парубного дожидались своего часа в низком вагончике, отстоящем от одного из главных объектов – радиолокатора подсвета цели – на пятьдесят метров. Из окон, «забранных» паутиной, им хорошо был виден РПЦ – огромная конструкция с главной антенной, напоминающей спутниковую тарелку с отсеченными нижним и верхним секторами. Издали комплекс походил на гусеничный экскаватор.

Стартовая батарея – шесть пусковых установок – располагалась вокруг радиолокатора. На них осуществлялось хранение, предстартовая подготовка и старт зенитных ракет.

Вооруженные «каштанами» с глушителями, диверсанты расположились на скамьях по обе стороны вагончика: трое с одной стороны, трое с другой. В черных штурмовых костюмах они походили на десантников, готовых по команде инструктора покинуть борт самолета. Еще три человека заняли боевые позиции на КПП.

Роман прохаживался по проходу, чиркая головой о низкий потолок. Изредка он останавливался и посматривал из окна на стационарные пусковые установки, которые в виде пусковых столов были смонтированы на бетонированных площадках.

Сегодня он был дежурным караула и согласовал коды доступа с командиром полка: «Сарыч» шестьдесят-двенадцать».

Роман держал в руках, обтянутых кожей перчаток, спутниковую трубку. Согласно предварительным расчетам, связь с аэропортом Бен-Гурион должна была состояться пять минут назад. Задержка рейса? – спрашивал себя Парубный. Туда не вылетают, а сюда не принимают… Поймал себя на мысли, что слегка нервничает.

В ушах раздался щелчок – вызов по рации. Поправив гарнитуру скрытого ношения, Роман ответил на вызов с КПП:

– Клиенты на месте.

– Сколько их?

– Шестеро. Двое подошли к воротам, остальные в машине – микроавтобус «Мерседес». На нем спецномера.

– Плевать. Дальше.

– Старший – лет тридцати – попросил вызвать Андрея Карпатова.

– Они вооружены?

– Визуально оружие не просматривается. Может, у них есть пистолеты.

– Держи их. Скажи, что Андрей на боевом посту и это потребует времени.

– О'кей, до связи.

Израиль

Поначалу Дани рассуждал о ликвидации Голды трезво, поскольку акция лежала во времени и пространстве. Но по мере таяния времени и сгущения пространства его мысли начали жалить в самое сердце. Он понял, насколько тяжелая эта работа. А когда до решающего мгновения оставались считанные минуты, он остро пожалел о «сером кардинале» Эйтане, точнее, о его чрезмерном боевом настрое. Он наконец-то понял, что это такое – избитое и оттого кажущееся нелепицей выражение «генерал у власти». У Дани множество друзей, приятелей, единомышленников, прихлебателей. Но он словно не видит их, а если и видит, то в общей массе выделяет лишь более сильную фигуру Шимона Эйтана. Он похож на короля, занявшего самую важную клетку на шахматной доске.

Премьер включил телевизор, но не устроился по обыкновению в кресле напротив. Он налил в пузатый бокал коньяка и смотрел на экран издали, прислонившись сутулой спиной к глухой стене. Все стены в комнате отдыха несли в себе определение глухих и немых. Они многое могли бы поведать – как о прежнем хозяине, так и о нынешнем. Здесь зародился заговор. Здесь же Дани терял голову, имея близость с человеком, которому подписал смертный приговор. Это знание то изматывало его, то придавало сил. Он здорово сдал за этот неполный месяц, бросаясь от одного к другому. Инерция его ударов угасала и была готова иссякнуть, замереть остановившимся маятником. Он рухнет в кресло, а если его не окажется рядом, то на пол, едва услышит страшную, но желанную новость.

Израильский корреспондент Шауль Коэн передает из правительственного аэропорта «Внуково»: «Вопреки прогнозам аналитиков интерес прессы к прилету делегации Халеда Машаля необычайно высок. Вы можете видеть съемочные группы десятков телекомпаний, корреспондентов центральных газет… Для встречи лидеров «Хамаса» в аэропорт «Внуково» прибыли члены российского МИДа. На вопрос вашего корреспондента – в том же составе МИД будет встречать Голду Саар? – последовал ответ чиновников: «Главу внешнеполитического ведомства Израиля встретит лично министр иностранных дел России».

Новостной блок продолжался. Вести из Украины. Несколько минут назад стало известно о том, что на полигоне мыса Опук завершены учения войск ПВО. По предварительной оценке командующего вооруженными силами Украины, учебно-боевые стрельбы «прошли в атмосфере слаженности родов войск», «границы государства находятся в надежных руках…»

У Дани пересохло во рту. Он сорвал трубку телефона и выкрикнул, ничего не соображая, едва услышал Эйтана:

– Что произошло?! Ты и Леви… вы что, перепутали рейсы?!

– Все идет по плану. – Директор резко оборвал разговор.

Диспетчерская аэропорта Бен-Гуриона

Леви Эжбу не покидал башни диспетчерской службы с момента вылета российского борта с делегацией «Хамаса». Он устал, был напряжен, выпил не менее пяти чашек крепкого кофе и выкурил полпачки сигарет. Подчиненные выражали сочувствие начальнику взглядами. Он останется здесь до тех пор, пока правительственный «Боинг» не вырулит к зданию Внуковского аэровокзала. Дежурный диспетчер опережал генерала и докладывал о спецрейсе каждые пять минут. Вся информация о «Боинге» отображалась на прозрачном стенде: курс, скорость, эшелон, точное местоположение на международной трассе. По причине загруженности трассы спецрейсу изменили курс, согласовав план полета с диспетчерами российских и украинских аэропортов. Он шел курсом два градуса западнее при неизменном эшелоне и скорости.

Едва самолет пересек сорок четвертую широту, Леви вышел из диспетчерской в опоясывающий башню коридор. Освободив карман от спутниковой трубки, он связался с Крымом.

– Напарник, – услышал он сквозь череду легких помех голос Парубного.

– У вас десять минут. Эшелон – одиннадцать пятьсот – не изменится. Дальность – триста десять. Как понял?

– Десять минут, одиннадцать пятьсот, триста десять.

– Выполняйте задачу. Очередной доклад с ПБУ. Конец связи.

Зенитно-ракетный полк

Парубный убрал трубку в карман для рации и закрыл клапан на липучку. Он первым раскатал шапочку до подбородка, скрывая лицо. Его повторили остальные диверсанты. Они остались на местах, ожидая команды. Роман унимал предстартовую трясучку в течение минуты, затем передал на КПП:

– Мы выходим. Ты знаешь, что делать. – Отключив связь, он дважды хлопнул в ладоши: – Пошли, пошли, ребятки! Вперед, вперед!

Мимо него пробежала первая тройка, за ней вторая. Роман покинул вагончик последним. Он рванул к пункту управления, остальные подходили к объектам согласно плану. Два спецназовца распределили между собой антенный пост и аппаратную кабину РПЦ. Остальные поделили кабину подготовки старта, заряжающие машины и источники электропитания.

Оператор радиолокатора на звонок по тревожной кнопке запросил код доступа и получил ответ: «Сарыч» шестьдесят-двенадцать». Через секунду, когда он открыл доступ в кабину, на него уставился громадный глушитель «каштана».

– На место! Руки на стол!