Психолавка - Желязны Роджер Джозеф - Страница 24

У выхода из этой реальности в другую я пожелал здешней ночи спокойных сновидений.

Оказавшись снова у нас на кухне и прихлебывая кофе, я анализировал сложившуюся ситуацию: если верить тому, в чем они оба пытались меня убедить, то я действительно клон, идентичный тем семерым, что висят на мясных крюках в проклятой Дыре. Кроме того, я каким-то невероятным образом оказываюсь… пришельцем из далекого будущего! Вероятно, это и явилось причиной того, что Адам сделал меня своим помощником — ему хотелось иметь возможность за мной присматривать. А Медуза, то есть моя дорогая Глория, скорее всего сознательно постаралась меня соблазнить, чтобы быстренько получить всю необходимую информацию. Только теперь все стало по-другому. По-настоящему. Теперь мы испытывали друг к другу самое искреннее расположение, хотя она, разумеется, уже успела выведать у меня все, что хотела узнать…

Пришлось признать, что я в последнее время недостаточно заботился о самозащите. Да, собственно, необходимости в этом не возникало ни разу в течение нескольких последних лет. Но неужели я научился всем этим приемам на улице по соседству? Да и в Университете Брауна я тоже вряд ли мог научиться так драться…

Глория в противоположном углу кухни готовила себе что-то национальное, желая немного перекусить. Видеть, что именно она готовит, у меня, честно говоря, не было ни малейшего желания.

— Послушай, Глория, — обратился я к ней, — мне бы тоже хотелось выяснить об этих клонах абсолютно все, и учти, мне этого хочется не меньше, чем тебе. И вот какой план я предлагаю.

— Я тебя слушаю, — откликнулась она.

— Сейчас я допью кофе, включу Рубильник и пожелаю оказаться в своем кабинете, в редакции журнала «Ригодон». В Нью-Йорке.

— Но редакция, возможно, еще закрыта… Трудно сказать, какое сейчас в Нью-Йорке время суток. Я пожал плечами.

— Ну и что? Если будет закрыто, я поеду домой и оттуда позвоню своему шефу, Джерому Ига-ну. Вряд ли это простое совпадение — то, что мне дали задание отправиться именно туда, где повсюду развешаны мои клоны! — Я показал в сторону Дыры. — И я твердо намерен выяснить, как все это произошло или кто все это подстроил. И как это я могу одновременно быть представителем сразу двух совершенно различных народов.

— А если ты сможешь это узнать?

— Тогда я вернусь и все расскажу тебе. И мы попробуем сообща решить, что нам со всем этим делать.

— А что, если тебе там просто напомнят о твоей легенде и необходимости следовать ей? Тогда уж точно после твоего возвращения нам друзьями больше не быть!

— Даже если предположить, что такое возможно, все равно заранее никак нельзя узнать, что это так и будет.

Она покачала головой; все тело ее ходило волнами.

— В таком случае ты отправишься вместе со мной и сама узнаешь все то, что мне уже известно, — сказал я ей.

Она попробовала то, что было у нее на сковородке, улыбнулась и переложила жаркое на тарелку.

— А если я узнаю о тебе нечто ужасное? Мне что же, тогда убить тебя?

— спросила она. Я засмеялся, хотя и несколько натянуто.

— Все мы делаем то, что делать обязаны, — сказал я. — Но иногда мы обязаны и доверять другим, не правда ли?

Она отрезала кусочек жаркого и сунула в рот.

— Хорошо, — сказала она. — Я пойду с тобой. Мы оба засмеялись. Глядя, как поблескивают ее острые зубки, я продолжал пить кофе.

Заглянув в вестибюле в зеркало, я увидел, что выгляжу вполне прилично и на редкость отдохнувшим. Я включил Рубильник в нише, подошел к двери и широко распахнул ее. Над этрусским форумом уже протянулись вечерние тени.

— В Нью-Йорке сейчас утро, — сказал я. — Самое подходящее время.

И тут мое внимание привлекла винная бутылка, которая валялась там, где в прошлый раз была груда тряпья. Я наклонился, поднял ее и стал рассматривать, медленно поворачивая.

— Странная форма, — заметила Глория. Я протянул бутылку ей.

— Классическая «бутыль Кляйна"note 25, — сказал я. — Воплощение некоего зрительного образа, который некогда был так описан Айзеком Азимовым: вообразите гуся, который изогнул шею вперед и копается в перьях где-то у себя на груди, при этом как бы проедая себя насквозь; через некоторое время его голова выныривает наконец из анального отверстия, и гусь широко раскрывает свой клюв. Все. Quietus. Идеально завершенная форма. Вот как это делается.

— Забавное описание, — сказала Глория, ставя бутылку на столик в прихожей, пока я запирал дверь. — А это та самая, что ты дал Уртчу?

— Да. «Руффино».

Она кивнула и взяла меня за руку.

— Ну что ж, одно из типичных «обращений» Вселенной к человеку. Возьмешь меня с собой в Нью-Йорк, Альф?

— Конечно, дорогая.

Я поправил галстук, мысленно представил себе свой кабинет на Манхэттене и пожелал немедленно там оказаться.

Через несколько секунд мы с Глорией уже стояли там. Я быстро огляделся. По-моему, все было так же, как прежде.

— По всей вероятности, за время отсутствия меня не уволили, — пробормотал я и прошел туда, где обычно сидели остальные сотрудники.

Но в офисе отчего-то было пусто, хотя, если судить по висевшим на стене редакции часам, должна была бы царить суета. Я подошел к одному из столов и глянул на перекидной календарь.

— Воскресенье! — провозгласил я. — Вот что значит выбиться из колеи. Впрочем, это легко поправить. Давай пожелаем сперва отправиться назад, а потом — снова сюда, но двумя днями раньше или же, наоборот, на один день позже…

— Нет! — решительно заявила она. — Нехорошо играть со Временем в игры, которые так или иначе затрагивают сущность.

— Это у вас, в будущем, предрассудки такие?

— Это не предрассудки. Все гораздо серьезнее. Просто мы имеем представление о той власти, которую Время имеет над нами.

— 0'кей. Не будем с ним играть. Я только схожу к себе и позвоню Джерри.

Я вернулся в свой кабинет, взял трубку городского телефона и набрал номер Джерри.

— Привет, — сказал я. — Это Альф.

— Ты где?

— Здесь, в городе. В редакции.

— Ну что, хороший материал получился? Или ты еще отписываешься?

— Нет, материала пока никакого не получилось, но есть масса интересных фактов. А вернулся я, чтобы взять кое-что из нужных вещей. Хотелось, правда, задать тебе кое-какие вопросы насчет этого задания…

Последовало молчание. Затем он спросил:

— Например?

— Ну, например, как получилось, что этот материал понадобился именно сейчас? И почему я должен…

— Альф, поезжай домой.

— Но…

— Просто поезжай домой и жди. Он повесил трубку.

— Так. Встречаемся у меня дома, — сказал я Глории. — Как мне лучше поступить: сперва переметнуться в Рим, а потом пожелать оказаться в своей квартире… разумеется, если это не игра со Временем? Или лучше…

— Лучше возьми такси, — посоветовала она. Ворча, я повел ее по редакции к выходу. Мог ли я строить какие-то заговоры, если отлично помнил, что работаю здесь ужасно давно?

Мы вышли на улицу и прошли пару кварталов, прежде чем нам удалось обнаружить такси. Оказалось, что пребывание в Дыре чрезвычайно портит характер: там слишком легко избаловаться.

Дома все было по-прежнему и даже относительно чисто — женщина, которая у меня убирает, приходила как раз в тот день, когда я был здесь в последний раз. Я показал Глории гостиную, столовую, кухню и свою любимую берлогу, то есть спальню. Там она уставилась на мое поистине королевское ложе и промолвила:

— Нам, безусловно, стоило бы кое-чем заняться, прежде чем отправляться назад.

— Это верно, — согласился я. — Да и стыдно было бы не…

И тут как раз позвонила консьержка. Я снял трубку.

— Альф у телефона, — сказал я.

— К вам пришел мистер Иган.

— Хорошо. Пусть поднимается. Мне вдруг ужасно захотелось в туалет. Мой мочевой пузырь готов был лопнуть.

— Извини, Глория, — сказал я. — Я на минутку.

Но стоило мне зажечь в ванной свет и закрыть за собой дверь, как я понял, что минуткой тут не обойтись. Дело в том, что мне ужасно мешало собственное отражение в зеркале! Оно СМОТРЕЛО на меня, а потом и ЗАГОВОРИЛО со мною.