Последний контракт - Нестеров Михаил Петрович - Страница 8

– Наше здание нашли сразу, не плутали? – Скворцова решила позволить полковнику немного расслабиться и настроить его на разговор. Не дав ему ответить, продолжила с легкой улыбкой: – Однажды журналисты долго не могли найти нас, перезванивали, спрашивали. Я отвечаю: не там ищете, мы ближе к Кузнецкому Мосту. Они же махнули на Лубянку.

– Нашли? – спросил Баженов.

Катя рассмеялась.

– Минут через двадцать. Вы когда оставили службу, Николай Николаевич? – спросила она. При этом кисло, как показалось Баженову, улыбнулась.

Позавчера ровно в одиннадцать случилось событие, которое Катя поджидала с нетерпением. Хотя ее заверяли в успехе затянувшегося мероприятия, она все же не надеялась на благополучный исход. Возглавить отдел управления ФСБ – это огромный карьерный шаг. Катя полагала, что начальство приличия ради может потянуть резину. Плюс существуют общепринятые вещи, сроки и так далее. Наконец есть такое нехорошее слово «отработка». Вдруг ее ненавязчиво попросят отработать в каком-нибудь незавидном деле. Недопустимо ее появление в управлении с каким-никаким торжествующим ликом: «А вот и я! Новый начальник отдела». Самое разумное ее появление – под тяжелый и слегка и натужный генеральский скрип: «А… Вот и ты… начальница».

Начальник управления протестировал Скворцову именно тем взглядом, на который Катя побаивалась напороться. Сама же не испытала даже намека на фанаберию, если говорить малость заковыристо и непонятно. Ничего подобного. Никто никому не должен, уверенно рассуждала она, будто впервые рассматривая бульдожью челюсть своего босса. Тем не менее неожиданно ощутила на лице тугой и морозный порыв, отчего кожа натянулась, словно она стояла перед зеркалом и тянула ее руками к ушам, к затылку, прикидывая, как будет выглядеть после пластической операции. Жуткое зрелище. Лицо гладкое, без единой морщины, прорезиненное, но видны несмываемые следы от фломастера в районе надрезов.

Скворцова действительно напоролась на отработку. Дело, доставшееся ей, нельзя было назвать ни сложным, ни простым, оно было для нее первым на должности руководителя отдела и начиналось с письма полковника Баженова с просьбой принять его по неотложному вопросу.

– Уволился я четыре года назад, – ответил Баженов.

– Почему?

– Хотя бы потому, что не мог отличить хорошего от плохого. Такое время.

– Из вашего обращения я поняла, что речь пойдет о преступной группировке «Группа «Щит». – Скворцова взяла небольшую паузу, пробежав глазами начало баженовского письма. Она была одета в брючную пару темного цвета, белоснежную кофточку.

– Я слышала об этой организации, – продолжила Катя, – навела кое-какие справки. У меня есть точная информация, что она прекратила свое существование в 1998 году. Не без вашего непосредственного участия.

– Да, я вел это дело. Получил его в разработку в 1996-м, через два года завершил. Но история не закончена.

– Давайте по порядку. Итак, «Группа «Щит»…

– Это федеральная структура, созданная по указу президента России [2] . Когда выяснилось, что «Щит» не имеет к МВД никакого отношения, а является чисто криминальной структурой, «посаженный» глава «Щита» неожиданно распрощался с жизнью. Было установлено, что к этому причастны бойцы отряда особого резерва «Щита», возглавляемого Сергеем Марковцевым.

Скворцова осталась непроницаема, хотя имя Сергея Марковцева ей было очень хорошо известно.

– Несколько слов о структуре этого подразделения, – Баженов решил остановиться на этой теме, – разведка, контрразведка, отдел планирования, группа дискредитации и вербовки сотрудников правоохранительных органов, группа особого резерва, о которой я упомянул. Последняя осуществляла силовые акты. Одним из руководителей оказался полковник милиции Леонид Зарецкий – позже его по приказу Марковцева убили из снайперской винтовки. Как таковая организация перестала существовать. С настоящим руководителем «Щита» все оказалось труднее.

– Почему? – спросила Скворцова для того, чтобы просто спросить.

– Поначалу его вычислили чисто теоретически, – объяснил Баженов, поглаживая свои сильно поседевшие усы. – Потом он обрел реальный образ. И стало понятно, что Генпрокуратура никогда не выдаст санкцию на его арест. Слишком высокий пост он занимал.

– Какой именно?

– Он занимал второе по значению кресло в правительстве России. По этому делу было много версий. Одна из них строилась на неординарном названии группировки, три первых буквы которого – ГРУ – красовались на удостоверениях агентов. Была попытка выявить главаря в самом «Аквариуме».

«Дальше», – кивком разрешила Скворцова.

– Выявлялись связи тех, кто попал под следствие. Но последние указывали на мертвых. Кто-то из подследственных уверенно показал, что название этого преступного синдиката пошло от имени его боевой единицы. Под руководителя «Щита» попали высокопоставленные чиновники, фиктивные документы обрастали подлинными, так что со временем трудно было отличить настоящее от ложного. Следы их преступной деятельности вели и в другие крупные города России.

Катя отчасти понимала пасмурное настроение гостя. Он не может избавиться от ощущения, что ведет разговор про убийства… с представительницей Министерства образования.

– Как я уже говорил, дело не было доведено до конца, на скамье подсудимых оказались рядовые члены преступной группировки, исключая, конечно, Сергея Марковцева, а руководитель остался в стороне. Мало того, он возобновил прежнюю деятельность. Вот уже пару лет я по собственной инициативе собираю материалы на некую мощную организацию, следы которой ведут в 1992 год.

– «Группа «Щит» возродилась, это вы хотите сказать?

– Да. Можно сказать, из пепла.

– И поставила перед собой более масштабные задачи?

– Насчет задач не знаю. Но складывается впечатление, что она олицетворяет собой целое сообщество, которое никогда не устраивает ни съездов, ни сходок. Часть живого организма. Если и дальше сравнивать, то каждое утро происходит врачебный осмотр: как чувствует себя тот орган, как другой. При необходимости происходит лечение. Тем не менее не весь организм должен чувствовать себя одинаково хорошо. Существует что-то вроде принципа: голова в холоде, желудок в голоде, ноги в тепле.