Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович - Страница 52

Перед глазами Румына снимки товарищей. Вихляй в черной униформе, с развороченным, сбитым набок носом, жгучие глаза нараспашку. Юниор. Ветеран. Лица покрыты землей…

«Женщины Бретани на зеленом лугу». Именно эта картина якобы украшала спальню Курбатова. Оказывается, она все время находилась в частной коллекции. Если этой картины у Курбатова не было, то какова цель рейда Вихляя и братьев Паниных? Зачем Гриневич, точно зная, что заказанной картины у Курбатова нет, посылает в его дом группу? Фактически группу спецназа, диверсантов.

Группу спецназа.

Диверсантов.

Вот и все. Похоже, Румын поставил точку в этом вопросе. Он видел только то, что ему показывал шеф.

«Меня угораздило немного поработать подручным в отделе убийств, – качнул он головой. – Под предлогом кражи было спланировано убийство Курбатова. Гриневич не успокоился и повторил попытку устранения Курбатова, уже с моей помощью».

– Что, простите?

Романов не сразу понял, где находится, будто проснулся в темной комнате и тщетно пытался сориентироваться, где дверь, окно… Он быстро прогнал оцепенение, к нему оно уже не вернется, а вот мысли… Он предчувствовал, что прав в своих выкладках, и мысли будут глодать его хотя бы в этот вечер и в эту ночь.

– Заказ оформлен, – повторила Елена.

Она проводила его до дверей.

Прощаясь с ней, Романов, обретя прежнее состояние, тихо шепнул:

– Пожелайте мне удачной охоты, Елена Михайловна.

– Удачной охоты, – она выполнила его странную просьбу. А потом долго смотрела через витрину на него, на его престижную машину. На парней из отдела сбыта, которые грузили в багажник «Обсервер», а сканеры в салон.

Это был третий магазин-салон, где побывал Романов. Только здесь, в третьем по счету магазине, ему повезло. Однако он в первом и втором салоне ощутил на себе неодобрительные, оттого недружественные взгляды продавцов, менеджеров и соответствующее отношение к себе. Он уже начал сомневаться и думать, что слишком просто разыгрывал эту карту…

Недолго думая, он отправил текстовое сообщение на имя адмирала Школьника:

«По данным Гриневича, он расследовал дело о краже картины Бернара „Женщины Бретани на зеленом лугу“. Поиски привели в Россию, в загородный дом Курбатова. Группа сделала свою работу, но, по словам Гриневича, попала под огонь телохранителей Курбатова. Боевиков вывезли в лес и закопали. Несколько минут назад по каналу „Euronews“ прозвучало следующее сообщение: владелец картины „Женщины Бретани на зеленом лугу“ Жерар Трюдо никогда не расстается с этой картиной. Вот и сегодня он – гость выставки в Брюсселе».

Костя выехал за город. Загород никак не кончался и простирался, казалось, до самой Сибири.

Наконец он свернул на дорогу, называемую так только условно. Он давно не колесил по настоящей колее, больше двух лет, и такая езда поначалу показалась ему чем-то вроде развлечения. Но длилось это недолго. Перед его глазами протянулась до бесконечности похожая колея. За рулем его машины его армейский друг, косится на саперную лопатку в руках Румына, которую он за время пути наточил до остроты бритвы.

Они смерть почуяли задолго до того, как увидели черную иномарку. Трое мужиков спрятались в доме. Четвертый бомж, для которого двор этого убогого дома превратился в клетку, поначалу заметался между сараев и вонявшей на всю округу уборной, затем юркнул в дверь и заперся изнутри. Романов на него смотрел равнодушно, наверняка зная, что произойдет. Он высадил окно и пролез в дом. Одного бомжа он достал сразу. Армейская лопатка вонзилась ему точно в середину черепа. Не без труда вытащив ее, Романов рубанул следующего. Тот нагнулся, схватился за свою голову и приготовился к спасительному прыжку к двери. Костя нанес удар сильно и снова точно. Он снес жертве верх головы и пальцы. Двух других он гонял по дому, пока не убил…

Он завернул в одеяло то, что осталось от Графа: его голову и шкуру. И повторял одно и то же: «Вот так, брат, вот так…» И после того, как на местном погосте появился памятник из черного мрамора с надписью «МОЕМУ МЛАДШЕМУ БРАТУ», Романов пропал…

Костя остановил машину. Опустил стекло, прикурил. Он будто боялся выйти, испачкать замшевые туфли в зеленой траве… Все не так. Он был бы рад упасть лицом в траву и спрятаться в ней от реальности…

Перед глазами Румына снимки товарищей. Вихляй в черной униформе, с развороченным, сбитым набок носом, жгучие глаза нараспашку. Юниор. Ветеран. Лица покрыты землей…

«Женщины Бретани на зеленом лугу».

«Юниор был убит сразу. Вихляй и Ветеран ранены. Люди Курбатова вывезли их в лес, там же их и кончили».

Романов слышит шаги – кто-то удаляется. Потом приближается – громко, будто строевым шагом. Подходит к машине и бросает на колени Романову пачку цветных фотографий. Романов останавливает его: «Почему ты сразу не сказал?» – «Чтобы ничто личное не мешало твоей работе».

Глава 20

Фальшивый прогон

Романов вошел в гараж с теплыми стенами. Автосервис под названием «Шериф» уже несколько лет занимал эти площади. В основном здесь оборудовали автомобили различными видами сигнализаций, устраняли проблемы с электрикой плюс другой ремонт.

Старшего мастера Игоря Левкоева здесь называли Токарем – он отлично разбирался в электрике, и про него говорили, что в детстве его крепко шибануло током.

Романов прошел к застекленной конторке мастера, стукнул в дверь ради приличия и вошел. Встретившись взглядом с человеком лет сорока, он кивнул в знак приветствия.

– Тебя называют Токарем?

– Токарем меня называют только близкие. Ты пришел по рекомендации? – спросил рябоватый механик.

– И да и нет. Месяц назад ты услышал бы имя Андрея Вихляева. – Романов демонстративно порыскал глазами в поисках стула.

– Присаживайся. – Токарь глазами указал на офисный стул на роликах. – Ко мне несколько раз приходили от Вихляя. Да все не те и не с теми новостями. Может, ты узнал, где Вихляй? Хорошие или плохие новости ты должен сообщить его сестре.

Романов вынул из кармана несколько снимков, распечатанных на принтере, и бросил их на край стола. Левкоеву пришлось привстать и наклониться, чтобы дотянуться до них.

Он долго качал головой, глядя то на одну, то на другую фотографию, вернул их и с безразличием в голосе сказал:

– Я знал, что когда-нибудь увижу Вихляя в такой позе, на краю ямы. Это был его любимый вид прогулки – по самому краю. – Токарь более внимательно пригляделся к гостю. – Ты из конторы?

– Из частной конторы, – внес поправку Романов. – Получил заказ найти авторов этих снимков.

«Не круто ли?» – прищурился Токарь.

Костя вынул из кармана сотовый телефон фирмы «Сименс» со словами:

– «А-35». Сейчас такие модели не выпускают. Дело не в модели – устойчивая связь, корпус – не сломаешь. Все дело в аккумуляторе, в батарейке, как часто называют эту штуку.

Романов освободил телефон от чехла, снял крышку. Он не смотрел на Токаря, и тот старался выглядеть спокойным, однако взгляд его блуждал.

Костя вынул из телефона батарейку и несколько мгновений подержал ее на ладони, рассматривая будто впервые.

Батарейка, состоящая из трех элементов под одним пластиковым корпусом, с наклейкой, где в первую очередь в глаза бросалась марка «SIE A35», а также предупреждения на немецком языке. Отдаленно она напоминала обойму-скобу, но выстреливала по-другому.

– Два элемента здесь обычные и предназначены для питания трубки. А третий – он крайний справа, – показал Костя, – к питанию отношения не имеет. В нем смонтировано устройство, которое вводит в заблуждение сотовых операторов. Я сравнил это с подписью в конце послания. Оператор отправляет текст согласно номеру, который в конце меняется на подпись. Посмотри внимательно, Токарь, эту вещь мне когда-то подарил Андрей Вихляев. Вообще-то ты сделал четыре такие штуки. Одна у меня, остальные уничтожены. Панина и Вихляева закопали, а их вещи, дабы не оставлять улик, уничтожили.