Имя твое – номер - Нестеров Михаил Петрович - Страница 18

Глава 8

Киллер

Костя во второй раз обратил внимание на фасад Консуэло – с каменным фронтоном, ограниченным скатами крыши. Этим громоздким украшением и заканчивался наряд фасада. Этой ночью он, подсвеченный освещением вполнакала, смотрелся необычайно красиво. Софиты скрывались в траве днем, а с наступлением темноты открывались и включались подобно фарам на гоночном «Ламборгини». Свет ровно, как волшебная краска, ложился на стены, отражался от стекол, за которыми в большинстве своем – плотно запахнутые шторы. Наружный свет мешал рассмотреть, есть ли освещение внутри комнат.

А вот в холле свет горел точно: частично застекленная и задрапированная изнутри дверь пропускала коричневатый свет. Это Романов определил, ступив на ступеньку крыльца и оказавшись под навесом, а заодно и под защитой наружной иллюминации. Еще на подступах к дому, изучая его из-за изгороди в течение часа, он увидел, что декоративное освещение отвлекает взгляд от парадного входа. И если не вглядываться специально и пристально, то под навесом заметить человека почти невозможно.

Пользуясь этим промахом, Романов вплотную приблизился к наружному щитку сигнализации, который был меньше аналога внутри здания, да еще имел переговорное устройство. На крохотном дисплее отчетливо виднелась надпись «Lock» (на замке). Набрав код – 3290, Романов нажал на кнопку с литерой «С». Секунда – и надпись на экране поменялась на «Unlock» (открыто). Еще мгновение, и ночную тишину нарушил отчетливый щелчок открывшегося замка.

Романов открыл дверь ровно настолько, чтобы протиснуться в небольшой тамбур с открытой внутренней дверью и затаиться там. Он не стал закрывать наружную дверь. Он впитывал в себя все звуки – внутри дома и снаружи… Затем оглядел холл, лестницу, ведущую на второй этаж.

Первым делом он подошел к щитку сигнализации и открыл его. Снова активировав охранную систему на случай, если вдруг Гриневич или Феликс решат выйти из дома, он неслышно поднялся на второй этаж.

Коридор оказался на удивление узким. Двери только с правой стороны. Судя по расстоянию между ними, комнаты были больших размеров, класса «люкс». Остановившись напротив комнаты Гриневича, Романов снова прислушался. Тихо. Вернувшись к началу коридора, выключил освещение.

Когда он снова подошел к двери и открыл ее, внутрь не проник ни один луч света.

Костя стоял, прижавшись к стене. Его глаза постепенно привыкали к полумраку. Хоть и плотные, шторы пропускали свет наружной иллюминации. Из спальни доносился легкий храп. Румын повременил с визитом в спальню: вначале нужно обследовать эту комнату, нет ли здесь вещи, за которой он и пришел. На столе лежали очки в элегантной роговой оправе. Пластиковая банка с увлажняющими салфетками, пара книг, бокал с остатками кофе. Романов подошел к комоду, выдвинул один ящик, другой. И там и там лежало аккуратными стопками белье.

Наконец, Романов шагнул в спальню и снова затаился, прислонившись к стене. Снова прислушался, определяя по громкому сопенью, не притворяется ли спящим гость этого дома. Нет, сон его глубокий, дыхание ровное, размеренное.

Он подошел к столику и в прежнем неверном свете увидел мобильный телефон.

Четыре месяца назад на канале «Дискавери» Романов увидел Гриневича – как и прежде, уверенного в себе, респектабельного человека. Как человек, достигший выдающихся результатов, он чуточку приоткрывал завесу тайны, ту ее часть, которая была бы понятна телезрителям, но не нанесла бы ущерба его деятельности.

– Это специальный телефон.

Гриневич демонстрирует в мягком старомодном чехле классный мобильный аппарат, с тонкой выдвижной антенной, а заодно – отличный английский. Он мог избавиться от легкого акцента, но откровенно шипящие согласные придавали его речи неповторимую привлекательность славянина. Сам Романов неосознанно сравнил эти звуки со звуками осеннего леса.

– Этот телефон невозможно прослушать.

Гриневич питал профессиональную слабость к технологиям будущего, изделиям, еще не внедренным в сколько-нибудь массовое производство, особенно в сфере защиты коммуникаций от проникновений извне.

Романов не ощутил особых эмоций, увидев на экране своего «крестного отца». Отметил, что тот странно смотрится на экране телевизора. Так же необычно было видеть, как он раскрывает секреты. Знание о том, что сведения эти устарели и могут быть использованы новичком, любителем или профаном, не навредят конторам типа «Артики», пришло позднее, когда передача закончилась.

Еще дважды эта передача прошла в повторе. Романов видел аппаратуру, которой и сам не раз пользовался. Гриневич и его ассистент демонстрировали универсальный сканер «Bugbuster»,[2] способный обнаружить в помещении, а, в принципе, в радиусе триста метров, любой вид «жучков», будь то аудио – или видеоустройства. Ассистент Гриневича, парень лет тридцати, которого Романов видел впервые, привел сканер в действие. По виду он напоминал ноутбук, а его принцип работы походил на автоматическую настройку каналов телевизора или ресивера. Прошло совсем немного времени, и «охотник за жуками» продемонстрировал свои возможности: вначале обнаружил пару подслушивающих устройств, спрятанных в розетке, затем миниатюрную видеокамеру, замаскированную в книге.

Романов так и не понял, какую цель преследовал Гриневич, появившись на экране. Гонорар за съемки? Небольшая сумма для него – неразменная монета. Популярности пятнадцатиминутный ролик тоже не добавит, и нужен ли он Гриневичу? Он не консультировал и не предоставлял услуг другим фирмам. Он демонстрировал возможности своего подразделения. И бросал вызов? Странная мысль промелькнула в голове Романова. Впрочем, она не показалась таковой, может быть, чуточку наивной. Если вызов и был, то адресовался он будущим клиентам «Артики»: похищенные ценности будут найдены и возвращены – либо детективами страховой фирмы, либо правоохранительными органами, включая Интерпол, на собранном материале агентства.

Романов пошел бы на сегодняшний шаг, если бы и не видел той передачи с названием универсального сканера, но во множественном числе: «Охотники за жуками».

Сегодня телефон – больше, чем средство коммуникации. Это еще и записная книжка, фонотека, картотека. Это универсальный носитель личного компромата.

Романову показалось, он держит в руках тот самый телефон, который видел в передаче «Охотники за жуками». Тот же чехол – легкий, изрядно поношенный, из тонкой черной кожи; та же антенна-телескопичка с покусанной шишечкой. Его достоинство – сверхнадежность, отличная связь. Его недостаток – легкий анахронизм. Пустяк, на который сто раз наплевать.

Романова интересовала фирма-изготовитель этого аппарата. И он узнал ее, нажав на клавишу. К его удивлению, на желтоватом экране высветилось название на русском языке: «Багратион».

Ему не понадобился пин-код, поскольку настройки аппарата его не интересовали, лишь список телефонов и имен абонентов. Вначале Романов пролистал список, оказавшийся огромным; чип памяти вмещал триста номеров, массу отложенных сообщений, упущенных вызовов и прочее. Он открыл вкладку входящих сообщений, затем зашел в ее подкатегорию, где хранились памятные согласно названию папки, месседжи, прочитал несколько сообщений, предварительно включив диктофон. Не выключая его, приступил к основной части на этом этапе. В списке абонентов открывал вкладку «просмотреть запись» и наговаривал на диктофон номер и имя.

Иногда вместо имени стояли цифры: 60, 51, 4, 18. Кто скрывается за этими цифрами? Чьи имена зашифрованы?

Вот попалось одно знакомое имя: Томас Фали. И еще один раз – как Фали-2.

Романов надеялся на то, что в списках есть несколько бывших клиентов, которым Гриневич, его словами, «оказал неоценимую услугу».

Номера телефонов в офисе.

Румын выключил фонарик и прислушался. Ему почудилось движение за дверью, невесомые крадущиеся шаги. Прошло не меньше минуты, прежде чем он возобновил работу.