Если враг не сдается - Нестеров Михаил Петрович - Страница 61

На каждого мудреца довольно простоты, думал Мельников, поджидая наемников в облюбованной ранее поросли ивняка. Довольно одной пули в каждую ближневосточную голову.

Он не успел как следует утешиться своими мыслями, как арабы внезапно сменили тактику. Один, припадая на колено, остался на месте, второй, пригибаясь, стал медленно, осторожно продвигаться вперед.

Игра с Седовым не выгорела, заключил Миротворец. Он понял это по сменившейся тактике боевиков. Не сразу они обнаружили массу следов на своем пути, потом заметили ее и перестроились как по команде в самой критической зоне, словно знали, где искать противника.

Один шел впереди, и убирать его бесполезно: второй наготове. Он мгновенно определит позицию стрелка и откроет огонь. Даже ствол не успеешь переместить. Вот теперь против Мельникова действительно выступали мастера своего дела, опытные наемники.

Да, хорошая позиция. Для самоубийцы. Первый араб уже в нескольких шагах, идет по прямой и вот-вот наткнется на вооруженного бесшумным пистолетом спецназовца.

Бесшумным.

Пистолетом.

Тихо, тихо, только не нашуми, уговаривал себя Мельников. Вот сейчас он знал, как переиграть Магомедова. Хитрого Магомедова. Мудрого Магомедова. И его друзей-наемников, вооруженных автоматами «АКС» без глушителя. Мельников убрал пистолет и потянул из-за плеча автомат. Такой же «АКС», только с прибором бесшумной и беспламенной стрельбы. Бесшумной – условно. С такого расстояния его «чавканье» услышат в лагере. Зато перед пистолетом у него есть преимущество стрелять длинными, очень длинными очередями.

Мельников опередил шедшего впереди араба на долю секунды. Вскинув автомат, он придавил спусковой крючок и не отпускал его, смещая ствол в сторону. Он буквально скосил обоих, расстреляв одного почти в упор, а второго, уже готового к ведению огня, – с дистанции в пятнадцать метров.

Все, в лагере услышали «условно-бесшумную» тарахтелку. Пора добавить шума.

Сержант быстрым движением выхватил нож и, нагнувшись над агонизирующим наемником, перерезал ремень на его автомате. Подхватив его, метнулся к другому и повторил свои действия. Теперь, вооруженный двумя автоматами, он, первым открывший огонь, устроил маленькое представление. Прозвучала одна короткая очередь, потом другая, и Мельников побежал в противоположном лагерю направлении, периодически постреливая.

На сухие и еле различимые щелчки, раздавшиеся из леса, Магомедов среагировал сообразно ситуации: резко повернул голову и инстинктивно сжал в руках короткий автомат. Но ослабил хватку, когда, перекрывая друг друга, рявкнули два автомата. Арабы обнаружили противника и гнали его все дальше и дальше от лагеря. Что, в общем-то, было на руку Магомедову. Они будут гнать его до тех пор, пока не догонят. Их не собьет старая как мир уловка. Адлан впервые услышал голос Миротворца:

– Ротвейлер, обходи их справа!

Вот его перечеркнула очередная короткая автоматная очередь, потом другая.

Никакого Ротвейлера рядом с ним нет, Ротвейлер сейчас на «тройке», успел сбросить в центр ценную для Магомедова информацию. Теперь ее нужно лишь подтвердить.

Адлан кивнул Руслану Беноеву:

– Выноси радиостанцию. Пора.

55

Артемов не ошибся: без трех минут час на связь вышел прапорщик Седов и доложил о выполнении задания. Координаты группы сообщил капитан Шаров. После чего полковник снова потревожил своим вниманием офицера связи. В штаб-квартиру ГРУ полетела очередная «молния».

Артемов с ходу понял генерал-полковника. Фактически он давал добро на проведение спецоперации, но снимал с себя какую бы то ни было ответственность. Отсюда его двусмысленное выражение «экспертная группа». Такая может быть укомплектована как штабными, так и бывалыми спецназовцами, все зависит от «расшифровки» его распоряжения. Причем за номером.

Интриги. Внутриведомственные. Как и само это дело, получившее аналогичное название.

У Артемова не было выхода, он автоматически принимал на себя ответственность сразу за все свои действия. В случае успеха – уничтожения террористов – ему простят огрехи в его оперативно-следственных действиях. В любом другом случае (слово «провал» исключалось) главный «дешифровальщик» напрямую вылетал в трубу. Возможно, в ту, о которой ходят легенды и которая высилась на территории «Аквариума»; через нее якобы черной сажей вылетел предатель Попов.

Тимофеев там, в Москве, не исключал, что дело обстоит именно так, как обрисовал его в радиограмме полковник Артемов. А здесь, на месте, Артемов чувствовал его. Там безмолвные всполохи, а здесь настоящие гром и молнии. Вот и вся разница.

И все же задели в этом сообщении два слова: неубедительные обоснования. А как быть с корявыми обоснованиями создания чрезвычайной комиссии (оперативно-следственной группы), рожденными в чьей-то аналитической голове и оказавшимися вполне убедительными? Артемов мог наизусть процитировать их: