Полюбить таким... - Надеждина Ирина Николаевна - Страница 92

– Так, что мы ещё можем? – он задумался.

– Не нужно никого стрелять. Вдруг у них птенчики. Давай консервы ещё сегодня пожуем. Ведь жуем же мы её уже столько дней. Ты посмотри, как все птицы испугались, когда мы стреляли.

– Сашенька, а ты, часом, в вегетарианство удариться не решила? – поинтересовался Олег. – Мне что, снова за малиной лезть?

– Нет, не решила. Просто мне птичек жалко. А в малине ты снова поцарапаешься и намокнешь. Давай лучше рыбу поймаем.

– Не получится. По такой погоде клева не будет. И потом у рыбы икра, мальки. Кто икру воспитывать будет? Не жалко?

– Жалко. Тогда не будем. Давай просто так на берегу посидим.

– Давай, – согласился Олег. – Кстати, а как ты рыбу ловить собиралась? Здесь рыболовного ничего нет.

– Когда я была маленькой, мы жили не здесь, а в городке, который только назывался городком. Деревня деревней. Ещё и на все каникулы меня отправляли к бабушке. Я там научилась делать крючок из скрепки или приколки для волос. Приколка у меня есть. Нитку нашли бы.

– Вот это здорово! А то папашка крутой бизнесмен, я девица хоть куда! – Олег рассмеялся.

– Ну, допустим, папашка не всегда был таким крутым. У нас семья была очень скромного достатка. Только ты никому не рассказывай, ладно?

– А кому я расскажу? – Олег пожал плечами.

– Мы жили на окраине города. Я вечно донашивала чьи-то вещи – то детей дальней родни, то маминых знакомых. Потом мы получили квартиру и перебрались поближе к центру. Отец фамилию тогда терпеть не мог. Знаешь, как нас соседи дразнили?

– Шарфами?

– Шарфиками. Это теперь смешно, а тогда… Когда мы переехали, у нас сосед был – Алексей Петрович. Тогда как раз первые челноки начали ездить в Польшу, в Турцию. Алексей Петрович был человеком очень состоятельным, постоянно товар привозил, деньгами любил сорить. Он относительно близко сошелся с моими родителями. За глаза они осуждали его, постоянно кости ему мыли. Зато стоило ему появиться на пороге, сразу ситуация менялась на обратную – они не знали в какой угол его посадить и чем бы привлечь его внимание. Обычно Алексей Петрович, когда заключал выгодную сделку, любил выпить. После очередного такого возлияния, утром ему стало плохо. Он попросил отца вызвать «скорую», но отец даже номер набрать не успел. Алексей Петрович умер. Я тогда не особенно разбиралась, что к чему – родители долго лазили в его квартире, потом перенесли к нам в квартиру часть привезенного ним товара, и только после этого вызвали милицию и «скорую». У Алексея Петровича родственников не было, и хватиться пропажи было некому. Мои родители вскоре после всего этого – немного больше, чем через месяц – решили переехать в Херсон. У нас там родственники есть. Там мы прожили пять лет. Отец немного «раскрутился». Всем знакомым рассказывал, что Алексей Петрович взял его в долю, и ему повезло, а компаньон умер от инфаркта. В Херсоне я окончила автотранспортный техникум. Знаешь, когда вдруг попадаешь из захолустья в город, пусть не столичный, но всё-таки город, смотришь на всё большими глазами, всё в диковинку. А тут ещё и деньги вроде бы появились. Мать не знала, какую бы себе ещё тряпку купить или какую дребедень золотую. Папик быстренько себе цепь полупудовую заказал. В общем, как он говорит, «выбились в люди». В дальнейшем мой дорогой родитель жил по принципу «деньги не пахнут» и «кидани ближнего своего». Дожился до того, что мы очень срочненько уезжали из Херсона. Полгода снимали квартиру и сидели, как мыши в норе. Папик кому-то наступил на мозоль и боялся последствий. В большом городе, сам понимаешь, легче затеряться. Потом приехал мой двоюродный братец из Херсона и рассказал, что тот, кого папик панически боится, погиб – разбился на машине. После этого папик снова расправил крылышки. Я отучилась один курс в торговом, но на дольше меня не хватило. Я и в школе не особенно хорошо училась. Техникум был вообще так, сяк. Авторитет у соучеников зарабатывала своими крутыми замашками. Здесь такого не получилось. Меня быстро поставили на место. Однокурсники меня постоянно высмеивали, потому, что я, порой, не знала элементарных вещей. Навороченностью здесь никого не удивишь – таких, как я, было много. Вернее, не таких. Я на их фоне слишком сильно проигрывала. Кончилось всё тем, что я явилась домой в истерике и заявила, что больше не могу там учиться. Папик решил, что я пойду учиться в Академию на факультет внешней экономики. Тем более это было престижно – факультет коммерческий. Я же дала себе зарок, что какое-то время, пока не разберусь что к чему, и рта не открою. Ещё я начала читать, чтобы не выглядеть такой тупой.

– Понравилось? – Олег улыбнулся.

– Понравилось. Читала всё подряд. Правда, родители считают чтение потерянным временем.

– А учиться нравится?

– Только давай не будем о грустном, – Саша виновато улыбнулась. – Я не хочу быть экономистом. Учусь я еле-еле. Это папик хочет, чтобы я там училась. Я вообще хотела пойти куда-нибудь на биофак. Мне и техникум нужен был, как собаке пятая лапа.

– Зато теперь, как я посмотрю, ты не особенно боишься рот открывать?

– Теперь я собой хоть что-нибудь представляю… По крайней мере, надеюсь, что представляю… хотелось бы…

– Твоя компания, кажется, любит тебя за задиристость.

– Согласись, что они сами хотят меня видеть такой. Родители и их друзья вообще пытаются превратить меня в своё подобие: пальцы в растопырку, мексиканские сериалы и по бриллианту в двадцать карат на каждом пальце, а дома, при гостях, разговоры о том, как поехать на модный курорт. Да, ещё как выйти выгодно замуж и мужа возле себя удержать, чтобы он по бабам не шлялся, – Саша вздохнула.

– Я хочу тебя видеть другой, – Олег обнял Сашу и привлек к себе. – Такая, как сейчас, ты мне нравишься больше. Оставайся такой. И твоя компания будет любить тебя во сто крат сильнее.

– Откуда ты знаешь, какой они меня будут любить?

– Вернемся домой, у Ламинского спроси.

– При чем здесь Ламинский? Ты не исчезнешь, когда мы вернемся?

– Конечно, нет. Главное, ты не исчезни, – Олег закурил. – Сашенька, а ты замуж не хочешь?

– Замуж? – Саша удивленно посмотрела на него. – За кого?

– Да хоть за меня, – Олег натянуто улыбнулся. – Я не шучу. Если только разница в возрасте в пятнадцать лет тебя не пугает. Я думаю, что не разочарую тебя.

– Если ты о деньгах…

– Я не о деньгах. Я спрашиваю, ты выйдешь за меня замуж?

– Выйду, – Саша смущенно улыбнулась. – Мне хорошо с тобой. То, что ты простой проводник меня не пугает. В конце концов, если мои родители совсем уж будут против и поднимут шум, я это переживу относительно спокойно. Я ещё не настолько привыкла к деньгам, чтобы без них не обойтись. Иногда я завидую девчонкам, у которых самые обыкновенные родители и самая обыкновенная жизнь. Того мальчика, за которого родители мечтают выдать меня замуж, я не то что не люблю, я его просто не перевариваю.

– Что за мальчик? – поинтересовался Олег. – Тоже крутой?

– Хотя ты далек от этого, но может быть, слышал фамилию Бондаренко?

– Слышал. Если не ошибаюсь, зам начальника налоговой Дзержинского района.

– Да. У него есть сын – Славик. Вот его мечтают мои родители видеть своим зятем. По мнению моего отца, мальчик очень оборотистый. У него бар свой есть и так, по мелочи, торговля – киоски, лотки. Папик считает, что к двадцати четырем годам это много и дано не каждому.

– Я знаю и отца, и сына. Имел счастье столкнуться как-то раз. Славик тогда ещё опером в налоговой работал. Интересные господа, – Олег улыбнулся.

– Они что, твоего хозяина пытались достать?

– Сашенька, Славик никогда тебе не рассказывал, каким образом он ушел из налоговой?

– Нет. Его отец сказал моему, что Славик бизнесом решил заняться.

– Бизнесом он решил заняться после того, как мой адвокат помог ему найти дорогу на улицу, а папе радоваться тому месту, на котором он сидит. Выше он уже не поднимется, а с этого мог упасть, – Олег закурил.

– Твой адвокат? – удивилась Саша.