В далеком дрейфе - Михановский Владимир Наумович - Страница 6

– …Это едва ли не последняя моя запись… Дела разворачиваются неожиданно и странно. Роботов необходимо…

Дальше следовало невнятное бормотание, в котором, как я ни силился, не мог разобрать ни слова. Очевидно, во время записи Герман – я был уверен, что это он – сильно волновался, а при большом волнении, как известно, воспроизведение биотоков головного мозга даёт размытую картину.

– В энергоцентре за последние двенадцать лет накопилась довольно приличная энергия. Только что зарядил ею микроракету. Сейчас заложу в контейнер свою биокнижку. Положил бы туда и письма родным, но пятнадцать граммов – предельный вес груза, который берет снаряд. Нос ракеты я направлю в сторону Голубой. Пусть летит… Имеется лишь один шанс из миллиона, что она достигнет Земли, но это – единственный шанс. Микроракета лишена схемы наведения, и если непредвиденные поля отклонят её курс – она затеряется навеки в бездонных пучинах космоса. Контейнер ржавый. Во что бы завернуть биокнижку?… Ага, вот обрывок розовой плёнки, можно в него…

С бьющимся сердцем разглядывал я три оставшихся крохотных обрывка пластика. Вот и всё, что осталось у меня. Зной достиг высшей точки, но я уже не обращал на него внимания, хотя охлаждающие приспособления помогали довольно мало.

Но что это? Из рупора вдруг послышалось:

– Проклятие! – вслух пробормотал я. Мне попался, как я понял, обрывок плёнки, на котором зафиксированы упражнения моделирующей машины из Лингвистического центра, который помещался неподалёку.

Предпоследний клочок…

«Действительно душно», – подумал я и рванул ворот рубашки. Последний обрывок…

Голос прервался. А это кто: машина – или человек? Я глубоко задумался, сидя под немилосердно палящим солнцем…