Тени Королевской впадины - Михановский Владимир Наумович - Страница 46

– Я пришел к тебе, Карло, не вино пить, – сказал многозначительно Четопиндо и тут же потребовал: – Давай порошок, который у тебя остался. Выкладывай, я жду.

Миллер негромко, но твердо произнес:

– Не дам.

– Да ты знаешь, что я с тобой сделаю? – побагровел Четопиндо.

Он отворил дверь в коридор и кивнул кому-то. В номер вошли два молодчика, увидев которых Миллер внутренне содрогнулся. Он отчаянно трусил, но решил не отступать от задуманного.

Два головореза остановились, ожидая приказаний.

Четопиндо щелкнул английским замком на двери и приказал:

– Обыщите комнату.

– Листовки, генерал? – спросил громила. Нижняя губа его была изуродована шрамом, отчего некоторые слова он произносил шепеляво.

– Нет, нужно найти белый порошок, – произнес Четопиндо. – Он либо в пробирке, либо в коробочке. Действуйте осторожно, чтобы не просыпать.

Миллер безучастно наблюдал, как на пол полетели одежда из шкафа, белье с постели. Молодчики действовали четко, выполняя привычное дело.

Обыск проходил в молчании. Те, кто производил его, лишь изредка обменивалась короткими репликами.

Наконец все вещи были вывернуты и вытряхнуты, все закоулки обшарены, люди Четопиндо даже стены обстучали в поисках тайника – порошка нигде не было.

– Теперь его обыщите, – кивком указал Четопиндо на Миллера, присевшего на стул.

Человек со шрамом на губе поднял Карло за шиворот легко, словно котенка.

– Потрусите его легонько, ребята, – сказал шеф, вытаскивая сигару.

Удар в подбородок отбросил Миллера к стене. Он упал, почувствовав солоноватый привкус крови во рту.

– Теперь скажешь, Карло, где спрятан порошок? – спросил генерал.

Миллер помотал головой. Изо всех сил он сдерживал стоны, понимая, что криком себе не поможет, только раззадорит бьющих.

Молодчики снова принялись деловито его обрабатывать. Затем по знаку Четопиндо остановились.

– Захватим его с собой, – решил Четопиндо, слезая с подоконника. – У нас заговорит. Причешите его.

Один плеснул избитому в лицо водой из графина, другой вытер полотенцем. Но разбитые губы не переставая кровоточили.

– Н-да, видик не очень, – покачал головой Четопиндо. Он огляделся, поднял с полу шляпу, выброшенную из шкафа при обыске, и низко нахлобучил ее на Миллера. – Так-то будет получше, – заключил он.

Редкие в столь поздний час прохожие видели, как из гостиницы вышли четверо. Средний, в надвинутой на глаза широкополой шляпе, еле волочил ноги. Видно, здорово подгулял. Двое по бокам заботливо поддерживали его под руки. Позади, сунув руки в карманы плаща, шел высокий человек. Те, кто узнавал в нем самого генерала Четопиндо, невольно ускоряли шаг и на всякий случай отворачивались.

Четверо сели в машину, и шофер тут же рывком тронул ее с места.

Миллера привезли в какой-то подвал.

– Оглядись-ка хорошенько, Карло, – посоветовал генерал. – Я даю тебе последнюю возможность одуматься.

В общем, здесь то же, что было в Германии. Пыточная техника тайной полиции во всех странах, вероятно, одинакова: крючья, клещи, шприцы, электроприбор. Один пз допрашивавших толкнул Миллера на какое-то подобие топчана.

– Ступайте отдыхать, ребята, – сказал Четопиндо, и обоих молодчиков словно ветром сдуло.

Генерал некоторое время молча смотрел на человека, лежащего перед ним на топчане. О чем-то думая, курил сигару. Выражение его лица становилось все более умиротворенным.

– Хочешь закурить, Карло? – неожиданно предложил Четопиндо. – Могу предложить сигару с травкой. Я-то не жадный, как видишь.

– Пить…

Четопиндо налил воды, протянул стакан Миллеру. Тот, приподнявшись, выпил его залпом.

– Ты ведешь себя, Карло, точь-в-точь как один из этих… левых. Позавчера, когда ты был в отъезде, я допрашивал одного такого, из Королевской впадины. Гитарист, песни сочиняет. И, по донесению, еще занимается кое-чем. Всю ночь провозился с этим подонком, и без толку… – Четопиндо повел осоловелыми глазами и продолжал: – Так он ничего и не сказал. Кремень! Вроде тебя, ха-ха! Но уж с тобой-то, я думаю, мы поладим.

– Артуро, послушай, – проговорил Миллер. Ему пришлось четырежды повторить обращение, прежде чем Четопиндо встрепенулся и вскинул голову.

– А? Это ты, Карло? Чего тебе? По глазкам… Я сейчас… потерпи… Не торопись в ад!..

– Артуро, ты можешь уничтожить меня, но сначала ответь на несколько вопросов.

– Ну, валяй, да поживее, – вяло согласился Четопиндо. – До чего вы, немцы, поговорить любите. Пардон, не немцы, а коммерсанты из Бразилии…

– Зачем же я спрятал порошок, как ты думаешь? И столько сейчас вытерпел?

– А черт тебя знает, Карло, – тупо улыбнулся Четопиндо. – Вы, коммерсанты, ужасно хитрый народ.

– Я тебя не обманываю: весь порошок будет твой.

– Почему же сразу не отдал?

– Да я ведь о тебе забочусь, Артуро. Неужели ты этого еще не понял?

Встрепенувшись, Четопиндо сделал последнюю затяжку и вдавил окурок сигары в пепельницу. Долго смотрел в маленькое окошко подвала, забранное решеткой, за которой начинал обозначаться тусклый рассвет.

– Не понимаю.

– Я буду выдавать тебе порошок порциями, когда ты этого потребуешь, Артуро.

– Но зачем тебе это, черт возьми?

– У меня порошок будет в сохранности, как в государственном банке.

Генерал оживился:

– Так у тебя еще много порошка припрятано?

– Достаточно. Я буду твой лорд-хранитель. Разве плохо?

– Лорд-хранитель порошка, – повторил Четопиндо. – А что, недурно, черт возьми!

– Что касается моей смерти, то она тебе ничего не даст, – заключил Миллер.

– Ох и хитер ты, коммерсант, – погрозил пальцем генерал. – Аки змий. Ничего себе помощничка я выбрал.

– Разве я не остаюсь целиком в твоих руках, Артуро?

– Это верно, – неожиданно согласился Четопиндо.

Утром по звонку шефа в подвал спустились двое дежурных, которых Миллер запомнил, кажется, на всю жизнь. Они приготовились вытаскивать изуродованный труп, но вместо этого застали Карло мирно беседующим с Четопиндо.

– Два кофе, да поживее, – распорядился генерал. – А все, что происходило ночью, вам приснилось.

Разукрашенный кровоподтеками, Миллер покинул подвал для допросов. Санитар из Комитета общественного спокойствия кое-как залепил ему пластырем ушибы и ссадины.

– Гуляка после ночного дебоша. А еще лорд, – сказал ему Четопиндо на прощанье. – Даю тебе увольнение до завтрашнего утра, Карло.

– И тогда обсудим операцию «Стадион»?

– М-м-м, – промычал Четопиндо, словно от зубной боли. – Там видно будет.

Только миновав стоящего как истукан часового и выйдя на свежий воздух, Миллер почувствовал, что нуждается в основательном отдыхе. Каждая мышца гудела, он пошатывался, словно под ногами был ее тротуар, а палуба «Кондора».

Однако прежде чем направиться в свой отель, Карло зашел на почту. Взяв бланк, он огляделся, отошел к стойке и вывел текст, иногда останавливаясь, чтобы вспомнить, как пишется нужное слово: «У дяди разыгралась подагра, приготовьте лекарство». Затем написал адрес далекого городка на окраине страны.

В отеле прислуга смотрела на него как на выходца с того света.

Миллера, однако, не беспокоили косые взгляды: он знал, что уже завтра будет ночевать в другом, самом шикарном отеле, несмотря на прижимистость Четопиндо. Сегодняшней ночью он завоевал право на другой отель, а может, со временем и на особнячок… Неплохо бы такой, как в том городке, где живет Ильерасагуа… С колоннами и гербом на фронтоне…

Мысли Карло спутались, и он заснул, тяжело ворочаясь и постанывая во сне.

Расчет помощника оказался верным.

Четопиндо хоть и поморщился и пробормотал что-то насчет партийной кассы, которую следует беречь, но перевел своего помощника в отличный отель, расположенный в центре города.

Съездить к Ильерасагуа для Миллера теперь не составляло проблемы, и он время от времени катал туда, пользуясь машиной шефа. Шофер, молодой парень, слушался Карло, как самого генерала.