Шаги в бесконечности - Михановский Владимир Наумович - Страница 9

Но приведению этого плана в действие предшествовали долгие, очень долгие споры…

Вообще, как установили ученые, именно климат является тем рычагом, с помощью которого можно наиболее решительно воздействовать на географию какого-либо района. Недаром один планетолог, перефразируя Архимеда, воскликнул: «Дайте мне власть над климатом, и я переверну географические условия!»

Стараясь отвлечь мысли от предстоящей встречи с Ливеном Броком, Ван решил думать о чем-нибудь постороннем. Глядя на серые тучи, он начал припоминать историю преобразования климата Земли.

Завоевать власть над климатом было непросто. Непросто было и прийти к мысли о том, что именно климат может влиять на географические условия в том или ином месте земного шара.

Ван посмотрел на капельку дождя, оставившую на лобовой пластине прозрачного пластика извилистый след, и подумал: почему погода переменчива и капризна, словно сердце красавицы? Почему, например, сегодня вопреки прогнозу погода вдруг испортилась? Правда, прогноз был долгосрочный, рассчитанный на полтора месяца вперед, но все-таки…

Вчера на Оби стоял золотой солнечный день, и сегодня должен был быть точно такой же, а вместо этого тучи, дождь, резкий порывистый ветер. Видимо, какой-то винтик в бесконечно сложном атмосферном хозяйстве сработал не в ту сторону.

Дождь и непогоду можно было, конечно, убрать, однако по. просьбе жителей Зеленого городка установки искусственного климата включались здесь крайне редко: люди хотели жить ближе к естественным условиям.

Ван откинулся на спинку пилотского кресла и задумался: а что же все-таки определяет погоду в данном месте и в данное время?

Какие стихии рождают ее?

И какие силы лепят климат?

Ну, ясно, что характер климата определяется тем количеством энергии, которое дарит данной области материнское светило. Это зависит от географической широты области. Кроме того, многое должно зависеть от характера местности, ее рельефа, того, что географы называют подстилающей поверхностью. Наконец, сильно должны влиять на погоду атмосферные течения. Если уподобить земную атмосферу гигантскому котлу, то в нем непрерывно происходит перемешивание варева, слой которого достигает нескольких сотен километров толщины.

Ладно. А что же все-таки главное в приготовлении блюда, именуемого погодой?

Размышления, с помощью которых Ван хотел только отвлечься, всерьез увлекли его.

Начнем с Солнца, решил он. Солнце, как известно, нагревает воздух над Землей не впрямую, а с помощью лучей, отраженных от поверхности почвы. Но ландшафт поверхности нашей планеты меняется в общем-то очень медленно. Обь текла сотни тысяч лет по своему руслу, и, похоже, не собирается с него сворачивать – по крайней мере до того, как ее об этом не попросят. И тайга, которая волнуется сейчас под ним, тревожимая порывами холодного ветра… Кто определит ее возраст? И горы Кавказа, где Ван был недавно, – они тоже, кажется, не собираются сдвигаться с места.

Так что же заставляет погоду капризничать и ломаться? От вопросов, связанных с погодой, с климатом, так просто не уйти, не отмахнуться – неважно, происходит дело на Земле или на других планетах, которые осваивает или только собирается осваивать человек.

А ведь даже на Земле эта грандиозная задача – преобразование климата

– еще не решена до конца.

Что это вообще значит – преобразовать климат?

Когда-то этот вопрос казался людям самоочевидным. Чего же тут долго рассуждать? Преобразовать климат – значит сделать его хорошим.

Но что такое хороший климат?

Это тоже казалось ясным. Хороший климат – это когда пустыни получат воду, тундра и Антарктида – тепло и так далее. Выгоды от хорошего климата очевидны. Человек на Земле приобретет огромные, ныне бесплодные области для освоения и заселения.

Там, где торосились вечные льды, заплещется теплое море.

Там, где гуляли самумы, зашелестят пшеничные волны.

Где высились барханы, раскинутся сады.

Плохо?!

Тут-то мнения ученых разделились.

– Великолепно! – говорили одни. – Чего время терять? Приступим к делу.

– Опасно, – возражали оппоненты. – Атмосфера, окутывающая планету, едина. Если нарушить ее равновесие в какомто одном месте, это может вызвать цепь необратимых последствий. Получится тришкин кафтан. В одном месте пустыню превратим в цветущий сад, а в другом сад превратится в пустыню.

– Волков бояться – в лес не ходить! – возражали сторонники скорых и решительных мер по отношению к земной атмосфере. – Возьмите те же пустыни. Огромные пространства бесплодны, не приносят человеку никакой пользы. Нет атмосферных осадков – нет жизни. Напоить пустыню водой – значит напоить ее жизнью.

А бояться здесь нечего – в других местах климат останется неизменным.

Доказательства? Пожалуйста.

В пустыне забил родник. Вокруг вырастает оазис. Трава, пальмы, тень, прохлада в самый солнцепек. Совсем другой стал здесь климат, не так ли? И от этого ничего плохого в других точках земного шара не происходит. Так почему бы всю пустыню не превратить в сладкошумный сад?

– Оазис создает не климат, а микроклимат, – отвечали на это более осторожные. – Верно, в оазисе хорошо, но причем тут пустыня? Она-то ведь не меняется, по-прежнему остается палящей и бесплодной. Маленькие оазисные вкрапления на нее, увы, никак не влияют. Не могут они повлиять и на общее изменение климата.

– И все-таки оазисы существуют! – не унимались решительные климатологи. – Значит, все дело в масштабах. Чем больше оазисов, тем меньше места остается пустыне. В пределе – оазисы сливаются между собой, пустыня исчезает, климат изменен, стал хорошим. Для этого нужно одно – вода.

Такова была схема, костяк многолетнего спора климатологов Земли.

Конечно, обе стороны оперировали цифрами, фактами, скрупулезными подсчетами.

– Где же возьмете вы воду, чтобы напоить пустыни? – спрашивали одни.

– Построим оросительные системы! – отвечали другие. – Современная техника землян это позволяет.

– Техника-то да, но вот хватит ли на Земле пресной воды для такого дела?

Подсчитали запасы воды. Выяснилось: верно, воды не хватит. Да и затраты на проведение в пустыне оросительных каналов слишком велики.

– Что ж, – сказали решительные. – Цифры – вещь упрямая. С ними не поспоришь. Но если нельзя подавать воду снизу, остается подавать ее сверху. С помощью искусственно создаваемых облаков, низвергающих на землю дождь и град.

Снова подсчеты, подсчеты, подсчеты…

Выяснилось: для создания (а особенно для удержания) над пустынями облаков необходима невообразимо огромная энергия, но и она человечеству по плечу.

Однако при диалектическом подходе к делу выплыла другая трудность, до поры до времени затушеванная.

Предположим, в результате затраченных усилий огромная пустыня исчезла, вместо нее расцвел оазис. Это означает прежде всего, что повысилась влажность почвы. Количество солнечной радиации, падающей на площадь бывшей пустыни, само собой не уменьшилось и вообще не изменилось: ведь географическая широта местности осталась прежней. Как известно, для испарения влаги требуется немалое количество тепла. Это тепло будет неукоснительно поглощаться в соответствии с законами природы. Вывод: подстилающая поверхность будет нагревать атмосферу теперь гораздо меньше, чем прежде, когда была пустыня.

Что произойдет дальше, догадаться нетрудно. Нарушится веками отлаженный механизм циркуляционных потоков в атмосфере. А ведь он, этот механизм, определяет климат и в других областях земного шара… И пойдет все кувырком, и станет по всей Земле меняться климат вкривь и вкось.

Ван мысленно покинул на время пустыню и перенесся в Арктику. Из-за нее тоже в свое время немало было поломано копий. Высший координационный совет Земли решил, что необходимо приступить к преобразованию природы этого сурового края. Для этого предложили уничтожить ледовый арктический покров.

Поначалу казалось, что это должно резко улучшить климат во всем северном полушарии.