Рыжая - Михановский Владимир Наумович - Страница 4

Леон очнулся, почувствовав, что задыхается. В первое мгновение ощущение удушья его даже обрадовало: он снова чувствует собственное тело! Но вместе с ощущением тела пришла боль. Болели каждая мышца, каждая жилка, каждый нерв. Каждый вдох давался с огромным трудом. А в глазах проплывали настолько несуразные видения, что Леону они показались в первую минуту продолжением бреда. Однако неперестающая боль убедила его, что дело происходит наяву.

Тогда Леон попробовал пошевелиться, и это ему как будто удалось. Он казался самому себе туго спелёнутым в огромный кокон, который сковывает все движения.

Леон сделал резкое движение головой и ринулся изо всех сил. И вдруг… Вдруг плотная дверь приоткрылась перед ним. И в открывающуюся щель он успел увидеть яркую поляну, заросшую буйной растительностью, прихотливо изогнутые стволы и дальнюю сопку, близ которой сиротливо чернел мёртвый регенератор. Да, это регенератор, снятый с «Зеро», – ошибки быть не может! В тот же миг дверь захлопнулась, и видение исчезло. Леон снова забылся. Ему казалось теперь, что он погружён в необычайно вязкую жидкость («как муха в меду», – мелькнуло у него). Но главное – он снова ощущал своё тело, и дышаться, как будто, стало легче. В один из моментов невидимая «дверь» приоткрылась снова. Не думая об опасности, Леон постарался просунуть туда голову, подобно узнику, высовывающемуся из окошка загадочной темницы.

Теперь дверь уже не захлопывалась.

Перед глазами Леона медленно проплывали широкие листья странной формы, ветви деревьев, лианы… Вскоре Леон догадался, что это движется он, движется по воздуху, увлекаемый неведомой силой. Почва внизу казалась такой знакомой, почти земной. Ещё одно отчаянное усилие – и Леон почувствовал вдруг, что движение замедляется. Тело страшно отяжелело, руки и ноги налились свинцом. Леон рухнул вниз, из последних сил цепляясь за ветви.

Проверив стартовую схему, Андрей включил реле времени. Вспыхнул и бойко замигал синий глазок на пульте, отсчитывая секунды. Разогрев кинжальных дюз проходил нормально. «Зеро» начинал легонько подрагивать, словно застоявшийся конь: это означало, что в действие включился аннигилятор античастиц. Андрей ещё раз осмотрел многочисленные экраны и циферблаты, затем поднялся и вышел из штурманской рубки.

Коричневая лента транспортёра бежала ровно и быстро. Мерцающие стены коридоров, опоясанные тремя рядами поручней на случай невесомости, проплывали перед ним, такие привычные, ставшие домашними за долгие годы полёта. Перед восьмым люком он остановил ленту. С минуту постоял, прислушиваясь, что было, конечно, ни к чему: восьмой люк, как и все остальные, был эвакуирован. Наконец, решительно открыв дверцу, вошёл внутрь.

В отсеке царила полутьма: после своего необычайного приключения Леон никак не мог привыкнуть к дневному свету. Чуть слышно жужжал кондиционер, и приятно попахивало яблоками.

– Что, Андрюша? – обрадованно сказал Леон. Голос его был слаб.

– Все в порядке.

– Когда стартуем?

– Через восемнадцать минут, – ответил Андрей, глянув на часы.

– А… аннигилятор?

– Энквен проследит. – Андрей улыбнулся, садясь у изголовья друга. Глаза Леона блестели, странно большие на исхудавшем лице.

– Через восемнадцать минут, – прошептал Леон.

– Пожалуй, пора включать биосон, – сказал Андрей.

– Погоди, – отмахнулся Леон, – я хочу дождаться старта. Ну и Рыжая!..

– Да, – протянул Андрей, – задала она нам задачку.

– И не одну! – подхватил Леон. – Одни эти четырехмерные сгустки чего стоят. Поистине, природа неистощима на выдумки, как сказал когда-то Ландау.

– Не окажись ты таким настойчивым – вековать бы тебе в таком сгустке, – заметил Андрей.

– Не в этом дело. Но ты только подумай, что будет, когда учёные решат загадку этих сгустков. Какие возможности таятся здесь для землян!

Вдруг сочно ударил гонг. До старта «Зеро» оставалось десять минут!

– Жаль только, что мы ошиблись в одном, – с грустью сказал Леон. – На Рыжей нет разумных существ!

– Они есть, – с горячностью ответил Андрей.

– Пики? – сощурился Леон. – Но ведь ты сам признал, что по данным структурного анализа они созданы микроорганизмами, наподобие коралловых рифов в южных морях Венеры.

– Ну и пусть их, пики-то… Мы слишком мало находились на Рыжей и просто не успели повстречать разумные существа… В конце концов, они могли находиться в каких-то сгустках четырехмерного пространства. Ведь попав в такой сгусток, любой предмет делается невидимым, как мы убедились на твоём примере…

– Идея! – воскликнул Леон, поражённый этой мыслью. – Что ж. Что ж, вторая экспедиция сумеет раскрыть…

Новый удар гонга музыкой прозвучал в ушах. Старт!..

Леон и Андрей торопливо задёрнули молнии противоперегрузочных скафандров. Властная тяжесть легла на плечи. Тело Леона глубоко вдавилось в пластик сиденья. Андрей успел перехватить просьбу в его глазах и со страшным усилием поднял руку, на которой как будто повисла добрая сотня килограммов, тянущая вниз. Но он успел дотянуться до панели и включить круговое наблюдение.

…Стены каюты вспыхнули и исчезли. Вокруг них бушевало малиновое пламя. Огромные багровые языки метались, переплетаясь друг с другом. Поверхность планеты стремительно падала вниз, на глазах затягиваясь бурыми облаками. Вскоре растаяли самые высокие пики, и лишь колеблющаяся непроницаемая пелена окружила со всех сторон «Зеро».

– Прощай, Рыжая, – прошептал Андрей непослушными от тяжести губами.

– Не прощай, а до свиданья, – поправил его Леон, повернув голову и вглядываясь вниз, как будто там можно было ещё что-нибудь разглядеть…