Прозрение - Михановский Владимир Наумович - Страница 4

– Очень кстати, – оживился Ардонис.

Барк поклонился.

Ардонис был красивый, совсем еще молодой человек. Его гладко выбритое лицо дышало энергией и дорогим одеколоном.

Из-за угла коридора навстречу им вышел рыжий кот. Вышел не то слово. Кот важно шествовал, задрав пышный хвост. Лицо Гуго оживилось.

– Я едва не забыл представить вам моего любимца. Его зовут дон Базилио, – сказал Ленц. – Как видите, это очень важная фигура…

Они остановились у генератора, мощно тянувшего одну и ту же низкую ноту.

– Ну вот, вы видели весь мой отдел, – сказал Гуго Ленц. И сотрудников, включая дона Базилио.

– Вы показали мне все комнаты?

– Кроме одной.

– Секретный отсек?

– Мой рабочий кабинет.

Кабинет Гуго Ленца занимал угловую комнату. Запыленные окна, захламленный пол придавали ей неуютный вид. Стол был завален рукописями, книгами, записными книжками. “Скорее стол писателя, чем ученого”, – подумал Барк.

На отдельном столике у окна стоял предмет, заставивший сердце Барка забиться: пишущая машинка.

Артур вставил в машинку чистый лист бумаги и наугад быстро отстукал несколько строк – случайный набор букв. Затем вынул лист, сложил его и сунул в карман. Ленц, стоя спиной к Барку, возился с бумагами.

– Кто заходит в ваш кабинет? – спросил Барк.

– Никто. Я даже убирать здесь не разрешаю.

“Это заметно”, – хотел сказать Артур Барк, но промолчал.

– Вы, наверно, над книгой работаете? – спросил Барк у доктора Ленца, когда они вышли из кабинета.

– Для книги времени нет, – махнул рукой Гуго. – Раньше, правда, была такая идея. Кое-какие материалы подготовил. А теперь… Дай бог за оставшееся время хоть дневники в порядок привести.

Остаток первого дня своей новой службы Артур Барк посвятил знакомству с циклопическими сооружениями, образующими целый подземный город. Одновременно он присматривался к людям, прикидывал, что к чему. Научных тем предпочитал не касаться, и никто из собеседников, к облегчению Барка, проблем нейтронной фокусировки в разговорах с ним не затрагивал.

Полный новых впечатлений, с сумбурной головой покидал Артур Барк Ядерный центр.

Процедура выхода из Центра оказалась непростой. В нее входил даже рентгеновский досмотр – на случай, если потенциальный злоумышленник вздумает чего-нибудь упрятать в собственном желудке.

Все было сделано для того, чтобы утечка информации из Ядерного Национального центра равнялась нулю.

Проходя процедуры осмотра, обязательные для всех сотрудников, Артур подумал, что для дела, которое его сюда привело, это не так уж плохо: если Барк получит на кого-либо улики, тот не сможет сразу убежать и скрыться в каменных джунглях большого города. Пожелав покинуть институт, злоумышленник неминуемо застрянет в проверочных фильтрах.

И Артуру припомнилось, как шеф, знаток Востока, рассказывал о турецких банях, где плату берут не при входе, а при выходе.

Листок, сложенный вчетверо, жег грудь, и Барк решил последовать золотому правилу и не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня. Прежде чем ехать домой, он решил заскочить к себе и выяснить кое-что относительно пишущей машинки, стоящей в кабинете доктора Ленца.

Придя в управление, Барк поспешил в отдел экспертизы. По счастью, там дежурил его приятель, прозванный сослуживцами Варвар. Обычно он не отказывал Артуру в мелких просьбах, если только они не были связаны с деньгами.

Он повертел в руках листок, поданный Артуром.

– Сам, что ли, печатал?

– Сам.

– Оно и видно: больно осмысленный текст, – ухмыльнулся Варвар. – Знаешь, мне сегодня попадались любопытные образчики, так сказать, полицейского творчества. Один даже высказал просьбу о прибавке жалованья. Так что у тебя еще шедевр искусства. Правда, абстрактного. Ну-ка, посмотрим. Авось тебе повезет больше, чем другим.

Пока Варвар, что-то бурча под нос, возился у рабочего стола, Барк сидел на стуле и размышлял.

– Должен тебя разочаровать, Крепыш, – через несколько минут прогудел Варвар. – Ты попал пальцем в небо.

– Не та машинка?

– Ничего похожего. Вот буква У крупным планом. Видишь, разные хвостики?

– Сам ты хвостик, – сказал Барк и поднялся.

Честно говоря, Барк испытывал разочарование. Рушилась стройная версия, которую он успел соорудить.

А выглядело убедительно: видный ученый. У него честолюбивый помощник, пользующийся полным доверием шефа. Помощник мечтает возглавить учреждение, но на пути стоит шеф. Помощник пишет ему грозную анонимку, предлагает убраться подобру-поздорову. Чтобы, как говорится, не торчали рога, в письме, конечно, ничего не говорится прямо. В письме напущено туману с помощью разных высокопарных сентенций. Шеф, но замыслу помощника, струсит и сойдет со сцены.

Либо, того лучше, старика хватит инфаркт.

Покинув Варвара, Барк направился к шефу, чтобы доложить результаты первого дня, проведенного в Ядерном центре. Однако по пути он встретил Жюля, который сообщил, что шеф только что убыл.

– Улетел?

– Ушел, – поправил Жюль.

Арно Камп в самом деле решил прогуляться. Он спустился на лифте и вышел у нижнего горизонта, специально предназначенного для пешеходов.

Транспортные машины двигались по подземным и надземным трассам, здесь же было царство любителей пешей ходьбы.

Подняв по привычке куцый воротник плаща, сунув руки в карманы, Арно Камп растворился в потоке прохожих.

Камп часто любил повторять, что самое безопасное место для человека – толпа ему подобных. В толпе ты неотличим.

Днем, после визита Гуго Ленца и оперативного совещания, Арно Камп решил наскоро просмотреть популярную брошюрку по ядерной физике, чтобы хоть чуть-чуть освоиться с кварками, мезонами и прочей заумью. Его поразила одна вещь: оказывается, все частицы “одного сорта” неотличимы друг от друга. Скажем, один электрон нельзя отличить от другого, протон от другого протона и так далее. И не в том дело, что приборы физиков грубы или методы современной науки слишком еще несовершенны, чтобы отличить одну частицу от другой: такая задача неразрешима в принципе по закону тождественности микрочастиц.