О мышах и людях - Стейнбек Джон Эрнст - Страница 10

– Надо будет сходить с вами, поглядеть, — сказал Джордж.

– Конечно, пойдем. Можно хорошо поразвлечься — одни шуточки ее чего стоят. Как это она сказала один раз: «Есть, говорит, такие хозяйки, которые на полу тряпку расстелят, лампу с голой бабой поставят на граммофон и думают, будто у них заведение». Это она про Клару. А еще она говорит: «Я знаю, что вам, ребята, требуется, — говорит. — Мои девочки чистые, — говорит, — и виски я не разбавляю. А ежели кто желает поглядеть на похабную лампу да обжечь крылышки, так вы дорогу знаете». И еще она говорит: «Кое-кто совсем окривел, на эту лампу глядючи…»

– У Клары, стало быть, другой такой же дом, так, что ли? — спросил Джордж.

– Ну да, — ответил Уит. — Но мы туда не ходим. Клара берет три доллара за девочку и тридцать пять центов за виски, и шутить она не умеет. А у Сузи чистота и удобные кресла, и она не пущает к себе всяких проходимцев.

– Нам с Ленни надобно деньжат скопить, — сказал Джордж. — Я бы пошел с вами, посидел, выпил, но отдать два с половиной доллара никак не могу.

– Ну, надо же развлечься хоть иногда, — сказал Уит. Дверь отворилась, и вошли Ленни с Карлсоном. Ленни прокрался к своей койке, сел, стараясь не привлекать внимания. Карлсон полез под койку и вытащил мешок. Он не смотрел на Огрызка, который все еще лежал, отвернувшись к стене. Карлсон нашарил в мешке шомпол и баночку с ружейным маслом. Он положил их на койку, достал пистолет, вынул обойму, вытряхнул патрон. Потом стал чистить ствол шомполом. Когда затвор щелкнул, Огрызок повернулся и посмотрел на пистолет, потом снова отвернулся к стене.

– Кудряш не заходил? — спросил Карлсон как бы невзначай.

– Нет, — ответил Уит. — А что?

Карлсон посмотрел ствол на свет.

– Ищет свою красулю. Я видел, как он рыскал вокруг барака.

– Он всегда полдня ее ищет, — сказал Уит с насмешкой. — А вторые полдня она ищет его.

В этот миг в барак ворвался Кудряш.

– Она сюда не заходила, — сказал Уит.

Кудряш грозно оглядел барак.

– А где Рослый?

– На конюшне, — сказал Джордж. — Ему надо замазать смолой копыто мулу.

Кудряш съежился.

– И давно он ушел?

– Минут десять.

Кудряш выскочил за дверь и побежал к конюшне.

Уит встал.

– Пойти, что ли, поглядеть, — сказал он. — Кудряш нарывается на драку, иначе не побежал бы. А ведь он ловкий как черт. Выступал в финале «Золотой перчатки». У него есть вырезки из газет. — Уит подумал немного. — Но все равно, лучше Рослого не трогать. От Рослого всего можно ждать.

– Он думает, что Рослый сейчас с его супружницей, так, что ли? — спросил Джордж.

– Похоже, — сказал Уит. — Но это, конечно, ерунда. Ни за что Рослый не станет с ней путаться. Но поглядеть на драку можно, ежели до нее дойдет. Пошли?

– Нет уж, я здесь останусь, — сказал Джордж. — Не хочу ни во что ввязываться. Нам с Ленни надо скопить деньжат.

Карлсон вычистил пистолет, положил его в мешок и засунул под койку.

– Пожалуй, пойду и я погляжу, — сказал он.

Старик лежал не шевелясь, а Ленни со своей койки с опаской поглядывал на Джорджа.

Когда Уит и Карлсон ушли и дверь за ними закрылась, Джордж повернулся к Ленни.

– Ты что от меня скрываешь?

– Я ничего не сделал, Джордж. Рослый говорит, что лучше пока не гладить щенков так долго. Рослый говорит, им это вредно. Вот я и ушел. Я хорошо себя вел, Джордж?

– Что ж, пожалуй, — сказал Джордж.

– Я не делал им больно. Я только посадил своего щенка на колени и гладил.

– А ты видел Рослого на конюшне? — спросил Джордж.

– Ну да, видел. Он сказал, чтоб лучше я не гладил больше щенка.

– А женщину ты видал?

– Супружницу Кудряша?

– Да. Она приходила на конюшню?

– Нет. Ее я не видал.

– И не видал, чтобы Рослый с ней разговаривал?

– Не. Ведь ее там не было.

– Ладно, — сказал Джордж. — Я думаю, ребята не допустят драки. А если будет драка, Ленни, ты держись в стороне.

– Я не хочу драться, — сказал Ленни.

Он встал с койки и сел к столу напротив Джорджа. Джордж по привычке стасовал карты и стал раскладывать пасьянс. Он делал это старательно, задумчиво, не спеша.

Ленни взял одну карту и стал рассматривать, потом перевернул и снова стал рассматривать.

– Так и так одинаково, — сказал он, — Джордж, почему так и так одинаково?

– Не знаю, — сказал Джордж. — Так уж их рисуют. А что Рослый делал на конюшне?

– Рослый?

– Ну да. Ты ведь видел его, и он не велел тебе больше гладить щенков.

– А-а. Он принес банку со смолой и кисть. Не знаю зачем.

– И ты уверен, что эта женщина не приходила в конюшню, как, к примеру, нынче сюда?

– Уверен.

Джордж вздохнул.

– Нет, уж лучше — бардак, — сказал он. — Туда можно пойти, выпить, получить все, что требуется, безо всякого шума. И заранее известно, во сколько это влетит. А с такой стервой враз за решетку попадешь.

Ленни внимательно слушал его и тихонько шевелил губами, повторяя про себя каждое слово. Джордж продолжал;

– Помнишь Энди Кашмена, Ленни? Он с нами в школе учился.

– И его мать еще пекла для детей пирожки? — спросил Ленни.

– Во-во. Он самый. Ты всегда запоминаешь, когда речь о жратве. — Джордж внимательно разглядывал карты. Он положил на грифельную доску туза, а сверху двойку, тройку и четверку бубен. — Энди сейчас в Сан-Квентинской тюрьме, а все из-за бабы, — сказал он.

Ленни забарабанил пальцами по столу.

– Джордж…

– Ну чего тебе?

– Джордж, а скоро у нас будет маленькое ранчо, и мы будем сами себе хозяева?.. И… заведем кроликов?

– Понятия не имею, — сказал Джордж. — Надо скопить деньжат. Я знаю ранчо, которое можно купить задешево, но даром его ведь не отдадут.

Огрызок медленно повернулся на койке. Глаза у него были широко раскрыты. Он пристально посмотрел на Джорджа.

Ленни попросил:

– Расскажи мне про это ранчо, Джордж.

– Да ведь я только вчера рассказывал.

– Ну, расскажи… расскажи еще, Джордж.

– Так вот… там десять акров земли, — сказал Джордж. — Ветряная мельница. Маленький домик и курятник. А еще кухня, садик: вишни, яблоки, персики, орехи да всякая ягода. Есть место, где посеять люцерну, и много воды для полива. Есть свинарник…

– И кролики, Джордж!

– Крольчатника покуда нету, но нетрудно сделать несколько клеток, а кормить их можешь люцерной.

– Могу, конечно, могу! — подхватил Ленни. — Честное слово, могу!

Джордж перестал раскладывать пасьянс. Голос его постепенно теплел.

– А еще мы можем завести свиней. Я построю коптильню, вроде той, как у моего деда; заколем свинью, станем коптить сало и окорока, делать ветчину. А поднимутся по реке лососи, мы будем ловить их сотнями и засаливать или коптить. Будем есть их на завтрак. Нет ничего вкуснее копченой лососины. Когда поспеют фрукты, мы станем заготовлять их впрок, и помидоры тоже, это очень легко. На воскресенье зарежем куренка или кролика. Может заведем корову или козу, и у нас будут такие густые сливки, что их хоть режь да ложкой ешь.

Ленни глядел на Джорджа, широко раскрыв глаза, и старик тоже глядел на него. Потом Ленни сказал тихо:

– Мы будем сами себе хозяева.

– А как же, — сказал Джордж. — У нас будут на огороде всякие овощи, а захотим выпить виски — продадим десяток-другой яиц, или немного молока, или еще чего-нибудь. Будем себе жить там, на своем ранчо. Не придется больше мыкаться и жрать стряпню какого-нибудь япошки. Врешь, брат, у нас свой дом есть, нам незачем спать в бараке.

– Расскажи про дом, Джордж, — попросил Ленни.

– Ну, само собой, у нас будет свой домик, и в нем удобная спальня. Пузатая железная печурка, зимой в ней завсегда будет гореть огонь. Земли на ранчо немного, так что спину гнуть особо не придется. Ну, разве что часов по шесть или семь в день. Не то что по одиннадцати часов ссыпать ячмень. Поспеет урожай, и мы его снимем. И всегда будем знать, ради чего работали.

– А еще кролики, — сказал Ленни нетерпеливо. — Я буду их кормить. Расскажи про это, Джордж.