Искуситель - Михановский Владимир Наумович - Страница 1

Граждан маленькой страны Хронофилии обуяла страсть к путешествиям во времени после того, как была там, в Хронофилии, изобретена машина времени, не очень тряская и снабженная глушителем. Они скользили по оси времени, словно мальчишки по перилам школьной лестницы во время перемены. Единственная разница состояла в том, что скользить по перилам, как известно, можно только вниз, что же касается машины времени, то она давала возможность перемещаться как вверх, так и вниз, то бишь как в прошлое, так и в будущее – по выбору.

Особенно прельщала дешевизна путешествий: всего две монеты за век, неважно – вперед или назад. При этом никаких тебе пересадок, никаких дорожных расходов – ни на вагон-ресторан, ни на космобуфет, ни на еще что-нибудь в этом роде.

Да и потом – разве не лестно побывать при дворе легендарного короля, о котором трактуют толстые учебники истории, или унестись в туманное будущее, до недавнего времени скрытое за семью печатями?

За короткий срок, однако, путешествия во времени привели к невообразимой путанице. Например, ученым в настоящем времени удавалось расшифровать старинный текст, гласящий, что в такой-то пирамиде находится клад. Обрадованные археологи бросались к пирамиде... И тут их ждало разочарование: хранилище оказывалось пустым. Опечаленные искатели сваливали все на древних грабителей. При этом археологи, видимо, забывали, что сокровища фараона прятались в глубокой тайне. Рабов, помогавших замуровывать клад, умерщвляли.

Нет, грабители могил проникали в прошлое из настоящего, вооруженные точными координатами клада. Они прятались в окрестных пустынях, дрожа от нетерпения. Как только удалялась челядь усопшего фараона, они вскрывали еще тепленькие печати и с награбленными сокровищами возвращались в собственное время либо выбирали эпоху по своему вкусу – с деньгами всюду неплохо.

И ничего с этими расхитителями нельзя было поделать – их машины времени обладали куда более мощными моторами, чем колымаги государственной службы времени.

Все эти казусы относились к путешествиям в прошлое. Не меньший вред приносили, однако, и посещения жителями Хронофилии будущего.

Так, цветочные клумбы на центральной площади столицы вдруг оказывались затоптанными еще до того, как на них выделялись ассигнования, часы на городской ратуше начинали врать до того, как на них устанавливались стрелки, и так далее. Как-то даже в газете проскользнуло извинение за опечатку, которая была сделана лишь неделю спустя. Правда, на это не обратили внимания, поскольку газеты мало кто читал.

Все это и вызвало к жизни знаменитый указ "Об ограничении поездок во времени". Теперь каждый житель Хронофилии имел право лишь раз в жизни совершить вояж во времени, в прошлое или будущее – по выбору. При этом путешественник имел право пробыть в чужом времени не более суток.

Частные хрономашины были реквизированы. Число поездок во времени пошло на убыль, и чехарда с причинами и следствиями прекратилась. Что касается поездок в будущее, то они вообще сошли на нет после нескольких случаев, когда незадачливые путешественники в грядущее возвратились оттуда изрядно потрепанными – и это несмотря на амортизаторы. В будущем дремали неведомые нынешним людям катаклизмы, и никто не желал им подвергаться просто так, за здорово живешь.

При путешествиях против течения времени подобных вещей бояться было нечего – их легко было избежать, поскольку прошлое было достаточно изучено.

Но Совет Хронофилии рассчитал точно. Имея право лишь на одну поездку, человеку было не так-то просто решиться использовать это право. Лакомый кусочек откладывают, если он последний. Обычно хронофилец откладывал свою поездку до лучших времен, откладывал до тех пор, пока все поездки на свете становились для него безразличны...

"...Как свидетельствуют исторические источники, прекрасная Кларинда больше всего на свете любила музыку. Она могла целыми днями, позабыв об обязанностях принцессы, слушать в уединении музыку и пенье заезжего менестреля..."

Григ пододвинул поближе к изголовью торшер, положил повыше подушку. Он любил вечернее чтение, как прекрасная Кларинда музыку, и не променял бы его ни на политеатр, ни на стадион, ни на другое развлечение.

Читал Григ исторические романы, доставая их где только можно. Живое воображение переселяло молодого радиотехника в далекое прошлое, в мир отшумевших страстей. Впрочем, так ли уж отшумевших?..

"...Достоин упоминания эпизод, когда во время пира по случаю военной победы принцесса бросилась целовать не короля-отца, увенчанного лаврами, а неизвестного молодого певца, сложившего торжественный гимн в честь победителя".

– Гм... молодого певца... Хотел бы я быть на месте этого счастливчика, – пробормотал Григ, разглядывая на обложке узкое лицо Кларинды с насмешливыми глазами. – Увы, мне не сложить и простенькой мелодии, даже под страхом смертной казни, – вздохнул радиотехник, возобновляя прерванное чтение.

"Король очень любил единственную дочь. Когда Кларинда встретила шестнадцатую весну, он решил устроить грандиозный турнир рыцарей, претендентов на ее руку. Пусть рыцари, которых свела с ума прекрасная Кларинда, сражаются между собой по олимпийской системе: проигравший выбывает.

Победитель получает драгоценный приз. Так решил король.

Но своенравная Кларинда рассудила по-своему. Долго упрашивала она отца. Да, она согласна на турнир. Но пусть рыцари и все желающие сражаются не на ристалище, а в концертном зале, не на копьях и мечах, а на лютнях и арфах. Пусть это будет не рядовое побоище, где торжествует грубая сила, а турнир бардов и менестрелей. Словом, пусть это будет конкурс исполнителей.

Удивлялся король несусветной просьбе.

– Дочь моя, – увещевал он строптивое чадо. – Рыцарский турнир выявит самого сильного, самого мужественного. А разве не таким должен быть твой будущий супруг?

– Отец, силе не всегда сопутствует благородство, – отвечала Кларинда. – А вдруг победа достанется какому-нибудь мужлану, который только и умеет, что держать копье? И буду я всю жизнь мучиться... – Она всхлипнула.