Беглецы - Михановский Владимир Наумович - Страница 5

– Гелия у бедняги не хватило, – предположил Свен, разглядывая гнездо, в котором лежал контейнер.

– А я бы эти гробы разбивал на месте, – заявил рыжий. – Чего церемониться с беглецами?

Шпуры промолчали.

– Беглецы – это дезертиры, – распаляясь, продолжал рыжий. При каждом удобном случае он старался продемонстрировать верноподданнические чувства. – В момент наивысшего напряжения нации они бегут с поля боя, поджав хвост.

В Центр возвращались на довольно большой высоте, опасаясь внезапного выстрела снизу.

С нахлынувшей тоской Свен глядел вниз, на скудно освещенный город.

Орнитоптер, или орник, как фамильярно именовали его шпуры, помахивая крыльями, летел на базу.

Свен, которому старший поручил сопровождать манипулятор, едва отыскал на стеллажах свободное местечко для нового беглеца. Центр явно не поспевал пропускать поток беглецов, изловленных бдительными шпурами.

По виду контейнеры резко отличались друг от друга. Одни были выполнены из грязно-серого, самого дешевого пластика, другие солидно поблескивали дорогим голубоватым нейтритом, третьи выставляли на гранях завитушки из благородного металла с явной претензией на роскошь.

Некоторые контейнеры имели на торцах столбцы цифр и невразумительные письмена. Эти штабелями были сложены в отдельном углу – хлеб, хотя и нелегкий, дешифраторов. Извлечь смысл из этих цифр было потруднее, чем раскрыть секретный шифр несгораемого сейфа. Электронные машины в отделе дешифровки трудились день и ночь, но работы все прибавлялось.

Возвращаясь со склада, Свен покачивался от усталости. Поспать часика три-четыре, и больше, кажется, ничего на свете не надо. Вдали призывно светилось гигантское здание, в котором каждый шпур имел крохотную каморку.

– Куда, Мудрая голова? – окликнул его какой-то шпур. – Свен даже не разобрал во тьме, кто это.

– К себе, соснуть, – сказал Свен.

– Счастливец, – вздохнул окликнувший. – А мне вот всучили три новых вызова, хотя моя смена кончилась. Придется сейчас вылетать.

– Далеко? – из вежливости поинтересовался Свен.

– Один – у Коровьей пустоши.

– На кладбище, что ли?

– Ага. Агент подозревает, что беглец спрятался в семейном склепе. Второй, дурачок, зарылся возле фонтана.

– В городском саду? – удивился Свен. – Это что-то новое. Но там же народу…

– Наверно, ночью зарыли.

– И никто не видел?

– Если кто и видел, так донесет разве? – выругался шпур. – Это только в Уставе сказано, что каждый гражданин должен помогать нам.

– Но все-таки беглеца нашли.

– Наш искатель его обнаружил. Проезжал днем через сквер, смотрит – а уголок-то торчит из-под земли. А где третий беглец – не помню. В дороге разберусь. Все равно не убежит теперь!

– Желаю улова, – как положено, сказал на прощанье Свен и отправился в свою клетушку.

Запершись, он вытащил записную книжку Харви и принялся разбирать каракули ушедшего друга.

«…Вчера допоздна разговаривал с С. Спорили, как всегда, о беглецах.

– Жизнь невыносима, – сказал я.

– Ее не переделаешь, – ответил С.

– Переделать можно, только силенок не хватит.

– В таком случае тяни свою лямку.

– Есть еще один выход, – сказал я. – Нырнуть в жидкий гелий и вынырнуть через несколько десятков лет.

С. покачал головой.

– Несколько десятков лет, – повторил он. – Нырнешь – и сгинешь. Видишь, собираешься вроде бежать, а сам даже не знаешь толком – куда, в который век.

– Знаю, Мудрая голова, – ответил я и прикусил язык…».

Свен читал записную книжку Харви со все возраставшим интересом. «Спасибо, что Харви догадался зашифровать мое имя», – подумал он, продолжая разбирать густо исписанные страницы.

«С. мой друг и порядочный человек, но он шпур. Как это соединяется в нем – не пойму, хоть убей.

– У тебя есть адрес во времени? – удивился С., когда я проговорился.

Я кивнул.

– Наверно, прогнозисты подсчитали для тебя год наивысшего расцвета республики, – сказал С., иронически подчеркнув самые любимые словечки нашего президента.

– Прогнозисты здесь ни при чем, – отрезал я. Разговор начинал меня раздражать. – Прости, но я обещал сохранить тайну.

– Понимаю, – произнес С. и задумчиво погладил свой значок шпура.

– Ничего ты не понимаешь. Я просто связан словом. Дело обстоит именно так.

С. пожал плечами.

– Так или иначе – какая разница? – сказал он.»

«Харви, видимо, воспользовался рекомендацией звездочета, которого мы изловили, – подумал Свен. – Это значит, он поставил реле времени на двести лет».

В коридоре послышались шаги, и Свен поспешно припрятал записную книжку. Шаги стихли – вытащил ее снова. Но дочитать заметки Харви Свену в этот раз так и не пришлось. Последовал новый вызов, который затянулся до самого рассвета.

И в последующие дни Свен исправно являлся на вызовы, но поисками контейнеров с беглецами он занимался отнюдь не так ревностно, как прежде: стены и полы выстукивал больше для проформы, на подозрительные места, обнаруженные агентурой, старался смотреть сквозь пальцы. Как знать, а вдруг именно здесь, под листом пластика на полу или под слоем сырой стенной штукатурки скрывается контейнер с Харви? И его разморозят, как других, по ужасному «ускоренному» методу.

Нет, Свен скорей плюнет на свою репутацию одного из лучших шпуров республики, чем подведет друга. Пускай портреты Свена перестанут продавать на всех перекрестках – он ничего не имеет против. Наоборот, будет даже рад: с некоторых пор Свен пришел к выводу, что слава длинноухого имеет двусмысленным привкус.

Как-то Свен столкнулся на базе с рыжим, которого недолюбливал.

– Привет тебе от твоего крестника, – остановил Свена рыжеволосый.

– Какого крестника? – насторожился Свен. «Харви?..» – мелькнуло в голове.

– Помнишь операцию на той неделе? В многоэтажной коробке, на четырнадцатом этаже.

– У меня много операций. Все не запомнишь, – угрюмо бросил Свен.

– Угол восемнадцатой авеню и тысяча четвертой стрит, – напомнил рыжеволосый. – Мы там одного беглеца выуживали. Инженера из Уэстерна.

– Ну?

– Ты еще беспокоился о нем. Чтоб контейнер не расшибли и гелий не вылился.