Завет Сургана - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 38

– Думаешь?

– А разве нет?

Онго хотел было что-то ответить и уже пожал плечами в знак сомнения, как сверху послышалось:

– Внизу: всем умереть!

И слова Онго так и остались непроизнесенными. Зато все оружие мгновенно оказалось изготовленным. Даже Сури открыл глаза, и волновавшее его видение исчезло, уступив место действительности. Онго же, положив автомат на колени, вытащил из бокового кармана своего ранца, который он нес, как и каждый участник группы, динафон, вложил капсулу в ухо и включил усиление.

Отряд Раго, покинувший место боя у туннеля через полчаса после группы Онго, поднимался в горы путем, гораздо более удобным и коротким, а именно тем самым, какой был предусмотрен и для группы. Отряд шел, не очень опасаясь пролетавших над их головами пуль: не по ним ведь велся огонь, их отряд сейчас нельзя было даже увидеть с той высоты, а вот площадка у входа в туннель была как на ладони. Судя по тому, как двигался отряд – достаточно быстро и почти бесшумно, – состоял он если и не из прирожденных горцев, то, во всяком случае, из бойцов ОСС, изрядно тренированных и опытных. До зари они успели преодолеть немалую часть подъема, а когда уже рассвело, сошли с тропы в заранее предусмотренном месте, где можно было отдохнуть, не боясь, что их заметят случайные путники. А впрочем, в эти дни тут случайных путников наверняка и не было. Что же касается неслучайных – то известно, как следует с ними поступать.

Возглавлявшие отряд офицеры, триг-воин Раго и еще два офицера, старший рог-воин и просто рог, использовали привал для краткого совещания.

– Я думал, что в этой точке мы их настигнем, – сказал триг-воин. –' Видно, они легки на ногу.

– Могут быть варианты, – сказал старший рог.

– Послушаем.

– Первый: они могли, отойдя ненамного, сойти с тропы, затаиться и пропустить нас вперед. В таком случае не мы идем за ними, а наоборот.

– По-моему, там не было удобных мест, чтобы залечь и выждать, – усомнился рог-воин.

– Да – если говорить о нашем отряде. Но их всего семеро.

– Совершенно точно, – подтвердил командир. – Семеро. Я сам наблюдал, когда они входили в туннель.

– Значит, вариант вероятен, – продолжил старший рог. – Вторая возможность: они выбрали другой маршрут.

– А он есть?

– Ну… зависит от уровня их подготовки и мотивации. Если они что-то слышали о нас…

– Исключено! – категорически опроверг эту мысль триг-воин. – Даже командование всей операцией знало о нас лишь то, что отряд следует беспрепятственно пропустить. И узнало об этом лишь в последний миг. А этот миг наступил, как вы помните, когда группа уже ушла на маршрут.

– А почему ты вообще стал изобретать варианты? – поинтересовался рог-воин.

– Да потому, – ответил стар-рог, – что уже рассвело, а…

– Мы ведь уже поняли: они просто идут быстрее, чем предполагалось.

– Да обожди… Уже рассвело, я сказал. Чем быстрее они шли, тем больше следов должно было остаться. Однако следов нет. А у нас ведь в следопытах – чемпионы Свиры.

– Даже и они в темноте могли не заметить чего-то.

– Но не заметили ничего! И это бы с полбеды. Но ведь и сейчас, уже при свете, они по-прежнему не обнаружили ни, единого следочка!

Командир нахмурился:

– Значит, твое мнение…

– Есть другой путь. И те, кого мы ищем, им воспользовались.

– Ну, пусть так. Если, пока мы здесь отдыхаем, они не покажутся на тропе, – значит, первый твой вариант отсыхает: они не останавливались и не идут вслед за нами. А что касается другого пути… каким бы он ни был, он не может быть самым коротким: на самом коротком стоим мы. О?

– О!

– А значит, в точке "В" мы окажемся первыми.

– Ты уверен, что они тоже выйдут в ту точку?

– Если нет, тогда им вообще незачем было идти. Во всяком случае, если у них какая-то другая цель, то пусть ищут ее до полного посинения: тогда они нас вообще не должны беспокоить. Наша задача – не допустить их в район… Дай-ка карту.

Старший рог-воин раскрыл планшет.

– Смотри. Вот район, в который они, по нашим предположениям, должны выйти. О?

– О!

– А вот нужная точка, из которой только и можно туда попасть. В природе ей соответствует перевал 17, по-местному Ур-Обор. Войти в район можно только этим единственным путем.

– Есть и другой: с воздуха.

– Десант? Ну, есть такая возможность. Но не забудь: воздух во всем этом районе контролируем мы. Это ведь по-прежнему считается областью действия Службы Границы, а чья она? Наша. Да и кроме того, эта-то группа ушла ножками, а не на крылышках.

– О…

– Значит, мимо этой точки им никак не пройти. Или же они не попадут в район. В этом случае, я уже сказал, их судьба нас не будет интересовать: вернутся они или нет – это уже их проблемы.

– Их и тех, кто их послал.

– Обязательно тебе надо хоть что-то сказать.

– Извини, командир. Виноват.

– Да ладно. Значит, так: ждем еще двадцать минут; если их нет – трогаемся и идем форсированным маршем.

– А эти там, на высотах – улкасские стрелки? Не помешают?

– С ними все будет в полном порядке… Через двадцать минут, как и было сказано, отряд снялся с места и двинулся дальше по уводившей все глубже и выше в горы тропе.

* * *

Онго невольно зажмурился: таким оглушительным шумом обернулось вдруг то, что еще недавно казалось совершенной тишиной. Что-то скрипело, кряхтело, резкие свисты проносились, раз-другой нечто ухнуло; нужно было время, чтобы привыкнуть, чтобы в этом концерте выделить звучание отдельных инструментов и назвать каждый из них. На это ушло, пожалуй, никак не меньше пяти минут. Так он и просидел – с закрытыми глазами, только поводя из стороны в сторону цилиндриком динафона; при этом одни звуки усиливались, другие – ослабевали.

Понемногу становилось ясным: вот это – ветерок раскачивает деревья, растущие там, где склон становился более пологим; кряхтение – еще выше немного оседает снег под лучами поднимающегося солнца; а свист – это уже проснулись птицы. Их было в горах немного, но они все же были. Ни один из этих звуков не таил в себе угрозы. Но не зря ведь дозорный Нито просигналил о соблюдении полной, мертвой тишины?

Онго еще довернул цилиндрик. И наконец услышал. Сначала ему подумалось, что это падают камни – не камнепад сходит, но валятся достаточно увесистые камешки, по одному, как капли из неплотно закрытого крана. Был в этом падении определенный ритм, но какой-то сложный – будто кранов было несколько. Больше дюжины, наверное. Да больше. И по времени падение капель из каждого из них не совпадало, хотя частота была почти одной и той же. И это шмяканье камней о плотный грунт сопровождалось, похоже, короткими, но сильными порывами ветра, каждый продолжался секунды две, потом была пауза, потом новое дуновение – уже в несколько иной тональности. Что-то было в этом знакомое. Очень…

Новый звук, единичный, неповторившийся, поставил все на свои места. Он мог быть вызван только одним: соприкосновением металла с металлом. И если камни могли падать, а ветры – дуть по каким-то природным причинам, то металлический лязг, пусть и на общем фоне не очень громкий и отчетливый, был вызван только людским снаряжением. А уж то, что последовало вслед за ним, развеяло бы любые сомнения, если бы они возникли:

– Тихо, там!..

Приглушенно, но совершенно различимо. И произнесено на чистом свирском языке, на городском, даже на столичном его диалекте.

Падавшие камни мгновенно перестали быть камнями, а обратились в шаги – тяжелые шаги людей, несущих к тому же на себе груз, видимо, достаточно тяжелый.

Не двух, не трех людей и даже не дюжины, как подумалось вначале. Людей было больше. Целый отряд. И двигался он по недалекой отсюда тропе, а не по бездорожью: тогда никакого ритма вообще не прослушивалось бы. Двигался, постепенно приближаясь: за те минуты, что Онго их слушал, звуки сделались громче, яснее.

Это было по меньшей мере странным. Весьма странным.

Говорят по-свирски – значит, не улкасы. Те даже в случае необходимости прибегают к языку врагов крайне неохотно. И часто намеренно коверкают его – чтобы показать свое презрение к его носителям. Значит, в горы углубляется свирский отряд. Военный, конечно, больше здесь быть некому и незачем. Зачем он здесь? Кто его послал? Почему им командует триг-воин Раго – офицер ОСС?