Восточный конвой - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 52

А у меня сейчас – раздвоение… Ну и гонит он, скотина, как будто дрова везет, не людей. Хотя технетам, наверное, на такие мелкие неудобства реагировать не положено – а может быть, и ощущать их они не умеют. Да и машина какая-то, прошлого века, не иначе… Наверное, опять их хваленая целесообразность: пока колеса крутятся, будут ее гонять. Разумно, конечно, да не очень-то: в результате они ведь проигрывают, механизм может и не ощущать тряски, но все равно разбалтывается, тут никакая идеология не помогает и никакие заклинания. Да, не совсем так все выглядит, как из московского кабинета, и не так, как из Штатов; издалека все кажется гладким, а когда пройдешь своими ногами, тогда только и ощутишь каждую выбоину. Но все удивительно смирные, спокойненькие такие, сидим друг у друга на ногах и трясемся от хреновой дороги – и ничего, словно так все и должно быть.

Интересно: времечко уже прошло, а позади все спокойно, никто не нагоняет нас, не устраивает тревоги. Словно бы я не бежал, как будто не остался там лежать страж – пусть и не насмерть уделанный, но все же изрядно поврежденный. Да и Клевреца им уже следовало бы найти; кстати, погасил я там свет, когда уходил? Черт, совершенно не помню. Да и какое это имеет значение? Не очень-то хорошо поступил я с бывшим коллегой: как знать – может быть, он действительно хотел мне добра? По-моему, в технологии изготовления технетов, во всем, что с этим вопросом связано, я уже разобрался, и если мои выкладки справедливы – у него вполне могли уцелеть и какие-то человеческие мотивы поведения; а если и нет, то, быть может, в его технетских планах для меня отводилось какое-то место. Хотя вернее всего – он просто хотел исправить свою ошибку, доказать своему начальству, что я вполне пригоден для того дела, которое они хотели меня заставить сделать; вернее всего, так оно и было. Но чем это для меня пахло, я вычислил еще раньше. Нет, все правильно сделано, совершенно правильно…

Да, погони нет как нет. То ли они махнули рукой, то ли знают, что все равно далеко не убегу; может быть… Нет, не «может быть», а скорее всего именно так оно и есть: кто-то ведь устроил мне этот побег, иначе меня и в колонну не приняли бы, или – в крайнем случае – при посадке обнаружили, счет ведь не должен был сойтись – однако сошелся. Да, кому-то еще я тут нужен – кроме уважаемого сослуживца, которому мысленно приношу извинения за то, что пренебрег его обществом… Интересный, словом, преферанс тут разыгрывается – неясно только, кто – тасующий, и какие две карты лежат в прикупе – а может, и побольше, чем две. Кому-то зачем-то нужно, значит, чтобы ехал ты тут в кузове вместе с еще двадцатью четырьмя туповатыми технетами, возвращающимися из ремонта к исполнению своего жизненного смысла».

Он покосился на технета, прочно прижатого к нему справа; левым боком Милов упирался в борт, высота которого доходила почти до самых глаз. От соседа несло немытым телом, холодным дымом (словно у костра ночевал не одну единственную ночь) и унылой безнадежностью; взгляд его тупо упирался в спину сидящего впереди. Возраста технет был, на взгляд, среднего, на лице – виноват, на верхней панели – морщины, в них – застарелая грязь. И явно не стремится скрасить дорогу разговором. А между тем, очень неплохо было бы перекинуться словечком вполголоса. Потому что, по возрасту судя, должен он быть достаточно опытным, и, может быть, знает, куда их везут, далеко ли, и к чему следует приготовиться заблаговременно, к каким таким изгибам судьбы.

– Эй, сосед, – негромко, так, чтобы только можно было расслышать через стук, скрип и лязг расхлябанной колесницы, позвал Милов. Но ответа не получил, сосед даже глазом не моргнул. Не разобрал? Дефекты акустических датчиков? Повторим вызов…

– Эй, сосед! – на сей раз чуть громче.

– Проводник! – неожиданно резким, хриплым голосом выкрикнул сосед. – Тут рядом один разговаривает!

– Это который? – раскатисто рявкнули со спины, от кабины.

– Да вот, слева.

– А ты который? Поверни голову. А, вон ты где…

Свистнуло в воздухе. Милову ожгло левое ухо и голую – над воротником – шею. Он зашипел от боли, втянул голову в плечи. Снова свистнуло. Теперь взвыл уже сосед – дурным голосом, в котором слышались и боль, и обида.

– Меня-то зачем, провод? Я же доложил…

– Порядка не знаешь. Сначала подними руку, будущее планеты, и уж когда тебе разрешат разевать варежку – тогда докладывай. Плохо тебя отремонтировали, собрат, ну просто из рук вон.

Милов поерзал плечами, потирая воротником болевшую шею. «М-да, воистину – век живи… Однако надо признать: человек на поверку оказался не столь уж разумным, как самонадеянно обозначил в собственном видовом определении; не очень – раз создал такое на свою же голову. А главное – не технеты же все это выдумали, подобное безобразие и у нас самих, людей, было – да и сегодня никуда не девалось в разных точках обетованной нашей планеты. Ученики они, может, и способные, но в чем их собственное, новое, сверхчеловеческое – пока не видно. Да и есть ли оно? Конечно, если подтвердится моя гипотеза, то искать вовсе ничего больше и не придется: очень хорошо она все объясняет. Но смущает только ее крайняя простота; ну никак не может быть, чтобы все обстояло столь примитивно – и так нагло. Хотя, как свидетельствует история… Да, загадал мне загадку мой работодатель. И все же – я уверен, что решил ее правильно, переминаясь у доски… А ребята во многом оказались правы, едва ли не во всем; хотя – поживем, увидим. А поговорить тут явно не удастся. Ладно, придется потерпеть – может, на месте полегче будет, не станут же там постоянно охранники ходить по пятам. Плохо только, что времени у меня в обрез, даже меньше, чем в обрез; хотя сейчас мы и обогнали Конвой, но всего лишь на считанные минуты. Как зацепиться?.. Не станешь же бежать за ними вприпрыжку по дорогам – да они и не позволят, они крутые пареньки… Что-то придется изобретать. Но не один я в цейтноте, не мне единственному надо поспешать – подходит время операции, для которой я им понадобился – и очень кстати оказался под руками именно тогда, когда потребовался. Ладно, пусть везут, – подумал он, вслушиваясь в громкое сопение пострадавшего соседа. – Спасибо хоть, что транспорт дали, что не ать-два, левой… А времени действительно в обрез, так что загорать не придется; и думать, и действовать понадобится во все лопатки».

Милов ожидал, что его повезут уже знакомой дорогой – той, что разветвлялась недалеко от кабака, в лесочке, на которой его и взяли вчера – или уже позавчера? Однако машина подъехала совершенно с другой стороны, и не знай он заранее, что это – тот самый Круг, ни за что не догадался бы. Разница, наверное, объяснялась тем, что та его часть была предназначена для людей, существ неблагонадежных, эта же отводилась технетам.

Место, куда их в конце концов привезли, тоже охранялось, как и База, но, похоже, больше для порядка; ограда была, но какая-то несерьезная – такую делают для скота, чтобы не разбредался с пастбища, а человека, который захочет убежать, она не то что не остановит – такого препятствия он просто не заметит… Правда, когда машина подъехала к группе строений – то были отнюдь не бараки, но аккуратные, приятные на взгляд коттеджи, вызывавшие представление о курорте, лунных ваннах и вообще чем-то весьма легкомысленном, – ее встретили несколько служивых технетов, но не было никакого ажиотажа, большого рвения никто из них не проявил – не орал, не ругался, не подталкивал, наоборот, время от времени даже улыбались. Прибывших поставили рядком, пересчитали, сверили с бумагой. Потом из ближайшего коттеджа вышел еще один технет, одетый в черную кожу, зевнул, лениво спросил: «Производственники?» Старший из привезших отрапортовал: «Так точно, и один по спецзапросу». Милов понял, что это последнее сказано скорее всего о нем; значит, игра развертывалась все шире – ну что же, тем интереснее будет… Технет оглядел выстроившихся, еще раз зевнул – выражение его верхней панели было не очень любезным, похоже, ему не дали то ли доспать, то ли еще чего-нибудь доделать. Строй в это время заволновался, приглушенно загудел; Милов сперва не понял было – отчего, но быстро сообразил: метрах в пятидесяти, возле одного из коттеджей, появилось несколько здешних технетов – мордастеньких, облаченных во все белое и с высокими колпаками на головах – явно кухонная команда; они с любопытством глядели в эту сторону, перебрасываясь какими-то репликами, касавшимися, наверное, прибывших новоселов, а тем – и даже Милову – почудилось вдруг, что в воздухе запахло мясом. Нет, здесь точно было не подобие лагеря, как на Базе, тут шла какая-то другая жизнь, не лишенная приятностей, и попутчики Милова, похоже, об этом знали и сейчас предавались приятным предчувствиям.