Приют ветеранов - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 14

– Не слышно никакого дыхания…

– Похоже на то… Урбс, возьмите пару охранников и проверьте. Если они заперлись изнутри – взломайте. Нельзя рисковать…

Урбс вернулся через пять минут.

– Так и есть. Они бежали.

– Надеюсь, Вернер успел оборудовать их машины. Найдите его и выясните. И в любом случае возьмите след и организуйте погоню. Такую, чтобы они не ушли. Никуда, кроме того света.

– Да, несомненно, ничего другого нам не остается.

Отъехав километров на десять, Милов остановил джип. Ева послушно затормозила, едва не уткнувшись в задний бампер лидера.

– Ты ехала по этой дороге, верно?

– Да, по этой самой. Да и тут нет другой.

– Понятно. А не можешь припомнить – приблизительно, конечно, – в каком месте по тебе стреляли?

Ева медленно окинула взглядом дорогу.

– О, это не здесь. Помню: вскоре после того лес отступил от дороги, а здесь он видишь, как далеко. Надо проехать еще вперед.

– Объезжай меня и поезжай первой. Как только тебе покажется, что узнала место, остановись.

– Ты что, рассчитываешь найти тех, кто стрелял?

– В чудеса я не верю. Но что-нибудь, если повезет, все-таки можем отыскать.

Ева пожала плечами:

– Будь по-твоему.

Вернулась к машине и первой тронулась с места.

Стоп-сигналы ее «ровера» часто замигали еще через шесть километров. Машина съехала на обочину и остановилась.

– Где-то здесь, – сказала она.

Милов вылез. Осмотрелся. Увидеть что-либо в лесу было бы затруднительно. Но он и не смотрел на лес. Глаза его были обращены к небу. Он даже влез на крышу своей машины – возможно, для того, чтобы оказаться поближе к небосводу.

– Ты что, думаешь, у них есть вертолет?

– Нет. Хотя и не удивился бы. Я ищу… Ищу… Ага, кажется… Ева, у меня в сумке бинокль… Не сочти за труд…

Она подала ему требуемый прибор не сразу.

– Дан, чего только нет в твоей сумке! И зачем ты таскаешь с собой всю эту механику? В отпуск?

– Да так, знаешь, привычка, без таких безделушек я чувствую себя как-то неуютно – словно вышел на улицу без брюк.

– Ну, знаешь ли, это, по-моему, далеко не одно и то же…

– Могу предложить другое сравнение, – Милов говорил как-то рассеянно, высоко задрав прижатый к глазам бинокль и плавно, водя полукругами, опуская его все ниже. – Хотя бы… вообрази себя в операционной в пальто и уличных сапогах… Ага! Вот они. Так и думал…

– Все-таки вертолет?

– Нет, к счастью.

– Что еще можно увидеть в небе?

– Грифов, моя нежная. Стервятников.

– Зачем они тебе? Такая гадость…

– Всякая гадость на что-нибудь, да годится. Твой компас далеко?

– Вот он.

– Давай сюда. Надо взять азимут.

Так он и сделал. И сразу же спрыгнул с машины.

– Черти бы взяли…

– Что случилось? Ты увидел что-то опасное?

– Да нет… Просто в моем возрасте надо не прыгать с крыши, а осторожно, спокойно слезать. Вечно забываю об этом. Ну, садись. Поедем. Я – первым.

– Дальше по дороге, я надеюсь?

– Увы, придется тебя огорчить. Будем пробираться лесом. По азимуту.

– Дан! Здесь и на мотоцикле не пробраться!

– Это я и сам знаю. Но вон до тех деревьев добраться сможем, думаю.

– Ну, а потом?

– Там придется оставить машины. По возможности замаскировать. И уничтожить следы. А дальше – пешком.

Ева вздохнула.

– И далеко?

– Думаю, не более восьми-десяти километров.

– На это уйдет полдня. И в конце концов мы попадем в болото. Ты же помнишь карту: там, восточнее – сплошные болота.

– На них-то я и рассчитываю. Только там он мог укрыться. Если повезет, мы его найдем.

– Кого?

– Я еще и сам не знаю…

– Вот здесь они свернули, инженер!

– Вижу. Поворачивайте за ними, – скомандовал Вернер.

Две машины Приюта проехали еще несколько десятков метров.

– Они могут устроить засаду.

– Вдвоем? Нет, им не до того. Однако шеф был прав: у них было назначено свидание с нашим беглецом.

– Инженер, там, впереди… В кустарнике. Там что-то…

– Да. Похоже, машины. Пусть три человека осмотрят.

Посланные вскоре вернулись.

– Машины пусты и заперты.

– Ясно. Следы людей?

– Тут такая почва, инженер…

– Понятно. Что ж, разыскать их в лесу нам вряд ли удастся. Будем ждать здесь. Машинами перегородим дорогу. Всем залечь. Но не слишком близко от машин: быть может, они не нашли и не обезвредили… Тогда в скором будущем здесь будет большой фейерверк. Если они к рассвету не появятся, будем искать следы. По лесу они никуда не уйдут – им некуда деваться. Возьмем всех троих!

Они нашли его через шесть часов, и то каким-то чудом. Помогли, в конечном итоге, те же стервятники – они опускались все ниже и в конце концов стали садиться на деревья, образуя не очень широкое кольцо. В середине этого кольца Милов с Евой и отыскали чернокожего беглеца – еще живого, но, как сказала с грустью Ева, закончив осмотр, живого ненадолго.

– Он потерял столько крови… Удивляюсь, что он еще жив.

– Куда его?

– Две огнестрельных раны. Обе сквозных. Правое плечо и правое легкое.

– Он может еще прийти в сознание?

– Если бы мы находились в клинике… Но у нас же ничего нет. Я просто не в состоянии сделать хоть что-нибудь…

И Ева неожиданно заплакала.

– Ну, доктор, доктор!..

– Да, я врач, но не судебно-медицинский эксперт!

– Я понимаю. Ничего не поделаешь, приходится видеть и такое. Ты осмотрела его внимательно?

– Насколько это тут возможно…

– Кроме ран, что-нибудь еще?..

– Небольшой шов на груди. Очень профессиональный. Такие… такие накладывают, если проникали в грудную клетку – вернее, только под кожу, чтобы вшить, ну, скажем, сердечный стимулятор.

– Он похож на сердечника?

– Сейчас этого сказать уже нельзя. Но по общему впечатлению, вряд ли. Здоровый парень. Да и кто бы поставил ему стимулятор здесь, в этих дебрях? Хотя в Приюте, может быть, есть соответствующее оборудование. Ты ведь говорил, что врач там был. Ну да, я хорошо помню: мне еще захотелось встретиться с ним, поболтать на профессиональные темы…

– Скажи спасибо, что не встретилась. Стимулятор? Интересно… Да, действительно, очень интересно. Погоди-ка, дай я осмотрю его сам.

– Не знала, что ты еще и врач… Подай, пожалуйста, мою сумку – подложим ему под голову. Он задыхается.

– Не приходит в сознание?

– Нет.

– Подвинься, пожалуйста… Или лучше посмотри пока, что в том мешке. – Милов кивком головы указал на лежавший рядом с раненым синий полиэтиленовый мешок. – А я попробую…

Из своей пресловутой сумки он вытащил очередной приборчик. И начал водить им над телом раненого – от макушки до пяток, затем снизу вверх и опять сверху вниз…

– Ага!

– Что там? – тут же откликнулась Ева.

– Потом, потом… О черт! А это что?

– Да объясни ты! О! Дан! Смотри!

– Что с тобой?

Ева медленно пятилась от развязанного мешка.

– Посмотри – там… Конечности… Кисти, стопы… А вот это – доли легкого… Да, именно так.

– Дьявол!

– Дан, может быть, он – людоед?

– Не думаю. Осмотри-ка эти… останки внимательно. Что можно сказать о них?

Через несколько минут Ева медленно проговорила:

– Пока могу сказать лишь одно: все это удалено профессионально. Не отрублено, не отрезано кое-как. Резецировано по всем правилам.

– Давно?

– Если бы давно, останки бы уже крепко пахли в этом климате. Похоже, их не замораживали… Зачем он унес их? Чтобы похоронить? Придется нам сделать это вместо него.

– Ни в коем случае. Наоборот. Их необходимо доставить в полицию. В Майруби хотя бы. Великолепно было бы, конечно, отвезти и этого раненого в клинику, но я не представляю себе, как мы его потащим по лесу. Боюсь, он не выдержит – умрет.

– Не бойся, – сказала Ева негромко.

– Думаешь – выдержит?

– Теперь он выдержит все, что угодно.