Посольский десант - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 10

Безгубый рот посланца Тивизы перекосился.

– Это он улыбается, – объяснил Алас. – И говорит, что от вас не потребуется никакого актерского мастерства. Нужно, чтобы вы лишь точно выполняли команды.

– Если мы будем способны их понять.

– Вам сразу же после окончания переговоров будут выданы личные дешифраторы: с тивизианского на граанский и обратно. Он полагает, что вы разберетесь: команд будет немного, и они крайне просты.

– М-м… В таком случае хотелось бы узнать содержание фильма – хотя бы в общих чертах, – в котором нам предстоит участвовать…

Тивизианин заговорил. На этот раз он не умолкал долго.

– Фильм в какой-то мере фантастический. Одной из узловых его сцен является нападение на Тивизу неизвестных пришельцев и высадка ими десанта на поверхность планеты. Вот в этих сценах вам и предстоит участвовать. Ваш корабль настолько необычен, что если бы мы даже попытались выдумать аппарат для пришельцев, то получилось бы куда менее удачно. Разумеется, будут и другие корабли – декоративные, но крупным планом будут снимать именно вас, и это даст ощущение полной достоверности. Схватка с кораблями нашей защиты в дальнем пространстве, затем в ближнем, выброска десанта – а потом уже и сражения на поверхности, захват космодрома и так далее. Много стрельбы, много жертв, много крови… Нет нужды говорить, что в конечном итоге десант будет уничтожен, но это вас уже не должно интересовать.

– Я бы не сказал, – нахмурился Изнов. – Нас как раз крайне интересует наша собственная судьба, проблемы безопасности и так далее. Кроме того, нас всего пятеро… даже четверо – не маловато ли для серьезного десанта?

– О, на этот счет совершенно не волнуйтесь. Драться на планете будут, само собой разумеется, совершенно другие люди. Вы все останетесь в корабле, и вся ваша задача, ваша роль сводится к тому, чтобы вы точно управляли вашим аппаратом во время схваток в пространстве, выброски десанта и посадки на планету. Только и всего.

– Интересно, – сказал Федоров, – как это мы будем участвовать в сцене сражения, когда корабль совершенно лишен вооружения? Это всего лишь мирное судно.

– Ну, об этом можете не думать. Мы тут же, в пространстве, несколько преобразим вас: вооружим корабль, так сказать, до когтей и рогов. На вас будет просто страшно посмотреть.

– И вы научите нас обращению с этим оружием?

– Нет, конечно. Оно ведь будет бутафорским, все это – лишь так называемые специальные эффекты; вам просто придется принять на борт трех-четырех наших специалистов – они и будут вести огонь, имитировать взрывы, и тому подобное. Да вы должны прекрасно представлять это. Не поверю, что там, откуда вы прилетели – или куда направлялись, – нет подобных зрелищ.

– Да есть, конечно, – вздохнул Изнов. – Куда же от них денешься.

– Ну вот видите! Без сомнения, все это вам по силам, и поскольку мы готовы работать уже сейчас, потеря времени с вашей стороны будет наименьшей.

– А гарантии? – поинтересовался Изнов.

– Какие гарантии?

– Ну, что в нас по ошибке не влепят боевой снаряд? Или что наш корабль не выдержит этих самых спецэффектов…

– Мы будем крайне осторожны, потому что в случае чего снимать дубли будет просто не с чем. Но ведь у вас на борту будут наши люди – своего рода заложники.

– Я думаю, придется согласиться, – сказал Федоров. – Хотя бы потому, что эти его слова насчет контрабанды и прочего показались мне достаточно убедительными. Соглашайтесь, посол. Но при одном условии.

– А именно?

– Чтобы этим типом, – Федоров кивнул в сторону Аласа, – на борту нашего корабля больше и не пахло. Иначе я…

– Советник, я категорически возражаю…

– Да нет, я его пальцем не трону – я человек брезгливый… Просто если он останется – тут, у нас на глазах, наверняка учинит какие-нибудь новые пакости, мы и моргнуть не успеем. У него, похоже, крупный талант по этой части.

– Это, пожалуй, верно. Переводите, Алас, и чтобы без купюр. Мы всего лишь воздаем вам должное, да и они должны знать вам цену.

Алас пожал плечами:

– Он все равно контролирует меня через дешифратор.

Он перевел. Парламентер ответил:

– Это совершенно невозможно. У этого господина нет ни приглашения, ни разрешения находиться на нашей территории, и даже если бы мы хотели все это оформить, легализация заняла бы очень много времени. А его у нас нет. И вообще ваше отношение к нему меня удивляет: он ведь не сделал вам ничего плохого? Во всяком случае, нам об этом ничего не известно.

– Врет как сивый мерин, – сказал Федоров по-русски.

– Несомненно, – на том же языке ответил Изнов. – Но формально они в своем праве: их дело – впускать или не впускать. Ничего не поделаешь. Переведите, Алас: мы снимаем свое условие.

Выслушав перевод, тивизианин тут же ответил:

– Я очень рад, что мы договорились. Уверяю вас: все пройдет наилучшим образом. Вам совершенно не о чем беспокоиться. Все, что меня сейчас заботит, – это необходимость уложиться в сроки. Фильм ведь заказан самим Великим Президентом и должен быть показан народу еще до выборов. А я являюсь его представителем на этой постановке. Президент, кстати, сам исполнит одну из главных ролей, сыграет самого себя, то есть Президента. Кстати, – похоже, тивизианин вздохнул, – его актерские данные меня тоже заботят. Та форма, в которой он подойдет ко времени съемок…

– Господин учитель, – сказал Федоров, – я хотел бы иметь ваши заботы… Нет-нет, Алас, это можно не переводить. Все равно ему не понять.

Вселенная разрывалась в клочья. Трассы боевых ракет, разноцветные лучи лазерных деструкторов (чтобы они воспринимались взглядом, съемочное пространство приходилось постоянно подпитывать голубоватым дымом): известно, что, если война не зрелищна, она не пользуется поддержкой общества. Это сражение более всего походило на гигантский фейерверк. Ослепительные, многокрасочные взрывы происходили едва ли не в каждом кубическом метре припланетного пространства Тивизы; однако эскадра, стремящаяся высадить на мирную и процветающую планету вооруженный до зубов десант, непостижимым образом увертываясь от плотного огня защитников цивилизации, стремительно приближалась к поверхности, описывая прямо-таки невозможные кривые. Конечно, атакующие несли и потери: вот только что разлетелся на мелкие куски один из ведомых кораблей десанта. Но флагман нападающих был словно заколдован и по-прежнему несся вперед и вперед; при этом сверхметкий огонь его ужасных орудий наносил ощутимый ущерб застигнутому почти врасплох космическому флоту миролюбивой Тивизы.

– Никогда не думал, что мой мирный кораблик может производить такое ужасающее впечатление, – проговорил Меркурий. Он сидел в капитанском кресле, расслабившись, откинувшись на спинку, и не без удовольствия смотрел на монитор Генерального компьютера. Руки Мерк на всякий случай заложил за спину – чтобы случайно не вмешаться в происходившие без его участия действия: программа была введена в Генеральный тивизианскими специалистами, и членам экипажа оставалась лишь роль зрителей.

– Ей-богу, мы сейчас вонзимся в этот крейсер! – испуганно воскликнул Алас. – Ваш компьютер сошел с ума! Зачем я только связался с этими… этими…

– Ничего не будет, – лениво пробормотал Федоров. – Разве не чувствуете – эта техника у них отработана до миллиметра. А зачем вы с ними связались – об этом побеседуем несколько позже. Не мешайте нам смотреть, пожалуйста.

– Но вот же он, вот!..

– А вы не смотрите на тот экран, – посоветовал Изнов. – Там вы видите то, что будет показано зрителям. Лучше гляньте на наш курсовой: там ясно видно, что мы разойдемся с ним на безопасном расстоянии.

– При чем тут курсовой… О Господи! Эта ракета нас догоняет – она самонаводящаяся… От нее нам не уйти!

Ракета, выпущенная одним из ближайших кораблей защиты, и в самом деле была уже совсем рядом. Но двигалась она до странного медленно, и резким маневром и в самом деле можно было уклониться, уйти с ее курса и, пропустив мимо, расстрелять в упор.