Полная заправка на Иссоре - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 21

– Господи! – прошептал посол. – Чем дальше в лес, тем больше дров. Советник, неужели никак нельзя помешать такой передаче дела?

– К чему? – возразил Федоров. – Пусть себе передают на здоровье.

– Если бы! – сказал Меркурий мрачно. – Но они вовсе не хотят этого сделать…

И в самом деле: Великий Сброд, могло показаться, вовсе не пришел в восторг от последнего сделанного предложения.

– …Таким образом, – говорил в этот миг какой-то собред из глубины зала, – нам снова предлагают принять порочную концепцию об автономии отдельных Департаментов – их независимости от Великого Сброда. Снова забывается, что поименованные департаменты не являются властью, но всего лишь органами власти, каковою в полной мере являемся лишь мы. И уж если мы сами берем на себя труд рассмотреть вопрос и принять решение, то не может быть и речи о том, чтобы передать вопрос на рассмотрение какой-либо низшей инстанции. Давайте поскорее проголосуем, и дело с концом!

– Дайте сказать! Дайте сказать! – вырвался к трибуне собред из самых задних рядов; похоже, это был тот, что дремал перед началом заседания. – Вы воспаряете в высоты правовых теорий – и совершенно забываете при этом о практическом содержании нашей законодательной деятельности. Ведь предлагаемый приговор, как известно, подразумевает конфискацию и реализацию принадлежащего дискутируемым корабля, что, как всем известно, как нельзя более удовлетворяет нашим сиюминутным интересам. Но, высокоуважаемые собреды, корабля ведь нет! Нет! Он кем-то угнан, таков прискорбный факт. Думаю, что не ошибусь, если выскажу предположение, что угон корабля произведен с ведома и по прямому поручению самих подсудимых и является не чем иным, как диверсией, направленной на подрыв нашей власти! Я уверен, что прежде, чем окончательно решать вопрос с ними, необходимо найти объект конфискации – иначе все вообще теряет практический смысл. И я полагаю, что понял, каким путем мы можем разыскать похищенное: возложив обязанность отыскать его на самих обвиняемых; кто-кто, а уж они-то знают, где его искать, наверняка знают. А для того, чтобы стимулировать их к выполнению этой общественно-полезной работы, предлагаю пообещать им, что, как только они предоставят корабль в наше полное распоряжение в целости и сохранности – возникнет повод для рассмотрения их дела в обстановке наибольшего благоприятствования. С врагом, высокоуважаемые собреды, надо бороться его же оружием, ни на мгновение не забывая о наших насущных надобностях…

– Разумный человек, – проговорил Федоров. – Жаль только, что в данном случае он ошибается. А, тих, где вы пропадали так долго? Тут скрещиваются клинки…

– Его все равно никто не станет слушать, – вздохнул прекослов. – Тут любят высокопринципиальные темы, и большинство полагает, что деньги всегда можно напечатать – во всяком случае, столько, сколько потребно на деятельность Великого Сброда. Вот увидите – сейчас о корабле никто больше и не заикнется, хотя на деле каждый прекрасно о нем помнит. Никому не хочется прослыть приземленным…

– Мы-то денег не напечатаем в любом случае, – вздохнул советник. – И потому в полной мере зависим от тех, что уже напечатаны законным образом. Удалось вам что-нибудь выяснить по этому поводу?

– Новости самые грустные.

– Он не достал денег?

– Не знаю. Возможно, и достал.

– Отказался от сделки?

– Не думаю. Знаю лишь, что он ехал сюда. Увы – ему не повезло, на его машину налетел грузовик – или она налетела на грузовик, все равно. Так или иначе, наш юный коммерсант если и выживет, то придет в себя очень не скоро. Для вас это уже не будет играть никакой роли. Что делать, коммерция на Иссоре – занятие, опасное для жизни. Это наверняка дело рук каких-нибудь его конкурентов.

– М-да, – протянул Федоров. – Это воистину печальная весть. Следовательно, мы окончательно и бесповоротно сидим без гроша и ни на какие семьи рассчитывать не можем… Однако, Алас, как угодно – не поверю, что вы не в состоянии помочь нам. Вы ведь понимаете, что теперь нам уже безразлично – кому продать, лишь бы выкрутиться.

– Возможно, я и мог бы найти, хотя так, на скорую руку, это весьма затруднительно. Но ведь и самого корабля нет – во всяком случае, пока он еще не обнаружен…

Федоров глянул на него в упор и медленно сказал:

– Мне почему-то кажется, что корабль найдется одновременно с покупателем. Считаете, что я не прав?

– Не знаю, не знаю. Не обладаю даром ясновидения.

– Зато у меня – такая наследственность. Да и простая логика говорит о том же. Ведь купить корабль может только лицо весьма значительное; я, кажется, уже понял, что на Иссоре «значительный» и «богатый» – синонимы.

– Только ли на Иссоре?..

– Другие миры меня временно не занимают. А лицо значительное – но в еще большей степени, если это лицо лишь представляет какую-то мощную организацию, – итак, лицо это, благодаря своей значительности обладает и широкими возможностями выяснить, где и в чьем распоряжении находится наш корабль в данную минуту. А затем и вернуть его законным порядком. Верно я рассуждаю?

– Ну, возможно. Однако корабль этот сейчас может находиться уже в совершенно ином мире…

– Нет! – Категорическое отрицание принадлежало на этот раз Меркурию. – Никак не может. Он не поднимался с планеты.

– Вы уверены?

– Я это знаю.

– Гм. Может быть, конечно. Но вы предполагаете, советник, что наши значительные лица могут входить в такого рода контакты с преступным миром. Вы всерьез думаете, что это возможно?

– Нет, этого я не думаю. Им не нужно входить в такие контакты. Они сами ведь и есть этот мир.

– Однако!..

– Не надо, прекослов, не становитесь в позу. Вы отлично знаете, что я прав. Так что советую вам сразу же заняться поисками покупателя – и вместе с ним корабля. Пока это еще не потеряло всякого смысла и для нас, и для вас. А мы тем временем послушаем, как будет развиваться столь близко касающаяся нас дискуссия. Право же, мне хотелось бы, чтобы наше дело передали Надежности. Там сидят хотя бы практики, а не болтуны. Кажется, к этому идет. Слушайте!

– … Я бы поостерегся, – звучало с трибуны, – столь неуважительно относиться к правам славной службы, чья плодотворная деятельность обеспечивает надежность нашего существования! И могу обосновать свою поддержку предложения о передаче следующим образом: хотя мы и обладаем всеми правами и возможностями принять закон об утверждении приговора, но, высокоуважаемые собреды: не нанесем ли мы тем самым нашему миру еще больший ущерб, чем если бы вообще ничего не делали? Поясняю: каждому должно быть ясно, что шпионы не возникают на пустом месте сами по себе. Кто-то завербовал их, кто-то направил, и не просто в пространство, а к кому-то, уже укоренившемуся в нашем мире; далее, им были даны какие-то конкретные задания, и кто-то ждет результатов их работы, их черной деятельности; собреды, не является ли сейчас главным – выяснить все эти вопросы? Казнить никогда не поздно, но если мы поторопимся с этим, то оборвем все нити, ведущие от этих субъектов к тем лицам и организациям, о которых мы сейчас ничего не знаем. В искусстве выявления и прослеживания таких нитей, в этой сверхсложной работе мы, безусловно, никак не можем считаться специалистами; предоставим же нашей Службе надежности еще одну возможность доказать свою преданность Иссоре и высокий профессионализм. Думаю, что такое решение будет единственно правильным.

В зале снова поднялся неимоверный шум.

– Чего доброго, начнется второй раунд, – прокомментировал Федоров.

– Вряд ли, – возразил Изнов. – Слишком много сил было отдано в первом. Пошумят вволю, но до драки вряд ли дойдет. Однако меня, если говорить откровенно, все это начинает беспокоить. Эта их пресловутая Надежность – это, знаете ли, скорее всего такая организация…

– Знаем, – ответил Федоров кратко.

– И не боитесь?

– Какое это имеет значение? – сказал Меркурий.

– Вы стали какими-то – просто бесчувственными! – чуть ли не рассердился Изнов. – Все-таки решается наша судьба…