Полная заправка на Иссоре - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 10

Спрашивая, он остановил взгляд на Изнове. Посол слегка склонил голову к левому плечу.

– Насколько я понял, – сказал он, – вы желаете заплатить нам деньги?

– Именно деньги, что же еще? – с готовностью ответил его собеседник. – Не соры же! Разве я не сказал? Извиняюсь за упущение. Вот такие вот деньги. – Он извлек из кармана пару бумажек и помахал ими в воздухе. – Барсы. Не липа, самые настоящие. А вы думали, я вам что предлагаю?

– Приятный цвет, – признал посол, поглядев на бумажки. – Успокоительно действуют на зрение. Но я не совсем понял, чем мы вызвали такой… я бы сказал – приступ щедрости? Вы благотворитель? Неясно? Я спрашиваю: вы всех приезжающих встречаете таким приятным образом?

– Зависит от того, чем они торгуют…

– Тогда простите, здесь какое-то недоразумение. Мы ничего не продаем. У нас просто нечего.

– Ну да, – ухмыльнулся собеседник. – А тот огнетушитель, на котором вы прибыли?

– То есть… вы хотите купить наш корабль?

– С самого начала об этом и толкую. Туго до вас доходит, уважаемый путешественник…

Изнов оглянулся на своих спутников в некоторой растерянности. Меркурий сидел на топчане, глядя в пол, двигалась лишь нижняя губа его – взад-вперед, взад-вперед… Федоров, казалось, напряженно думал, сдвинув брови. И, поймав взгляд Изнова, сказал с ленцой:

– Ты примчался ни свет ни заря – решил, что тут грядка, на которой лопухи растут?

– Ну брось, мужик, – несколько озадаченно проговорил молодой. – Я играю по-честному.

– По-честному с лопухами – это одна игра. А с коммерсантами – совсем другая.

– Это еще доказать надо – что ты коммерсант. Давай коротко. Твоя цена?

– Три, – невозмутимо сказал Федоров и во избежание какой-либо ошибки выдвинул три пальца. – И то, может, еще мало. С другого бы и больше взял, но ты мне понравился.

– Да ты нормальный? Будешь ломаться – вообще ничего не получишь.

– А ты и того меньше. Ладно, торгуйся. Твое слово.

– Свое я сказал.

– Ну, это для детей.

– Ладно, еще две сотни сверху. За приятный разговор.

Федоров махнул рукой.

– Родной, дал бы ты еще доспать, чем так без дела тормошить серьезных людей.

– Погоди, – сказал местный коммерсант с некоторой угрозой в голосе, – выспаться ты еще успеешь, и очень скоро.

Изнов решил, что настало время вмешаться.

– Простите, – сказал он решительно. – Но мы вовсе еще не уверены, что хотим продать корабль.

– Ты слышал, а? – обратился коммерсант к Госту, невозмутимо наблюдавшему за этой сценой. – Они не продают! И после этого говорят, что не лопухи! Ты им объяснил все, что нужно? Хотя бы в трех словах?

– Да уж поздно было. Но у нас где-то еще час времени…

Пока местные жители вели такой разговор, Федоров первым из гостей успел привести себя в порядок, поплескав в лицо водой и вытеревшись. Завершив туалет, он сказал:

– Раз объявлен антракт, мы не отказались бы перекусить. Хозяин, вы, помнится, что-то обещали?

Названный иссорианин вытащил из объемистого кармана несколько пакетиков в клеенчатых мешочках. Федоров стал нетерпеливо извлекать из них содержимое.

– Вы думаете, это съедобно? – с подозрением спросил Изнов.

– Мы еще ни о чем не договорились – значит, нет никакого смысла отравлять нас.

– Я не имею в виду намеренное отравление…

– Ну, Меркурий может воздержаться – они там, при дворе, привыкли к натуральной пище. А нам, с нашей наследственностью, вряд ли стоит пугаться.

– Я тоже ничего не боюсь, – заявил Меркурий. – Мы с детства получаем соответствующие прививки и полностью защищены. Иначе я вряд ли прожил бы на вашей прекрасной планете более двух недель. Прошу вас, передайте мне вот это – коричневое…

Несколько секунд он жевал под пристальными взглядами сотоварищей. Потом пробормотал, вытерев губы:

– Можно повторить.

– Переведи дыхание, – посоветовал Федоров. – Посол, постарайтесь не отстать: наш друг, кажется, вошел во вкус.

– Как знать, – пожал плечами Меркурий. – Может быть, это вообще последняя наша трапеза…

– Ну, такой пессимизм, я полагаю, пока что необоснован. В конечном итоге все ведь будет зависеть от вас…

Это был новый голос, доселе незнакомый, и трое путешественников невольно подняли головы, удивляясь бесшумности, с какой новый посетитель проник в комнату.

Сказанные слова принадлежали тучному иссорианину, немолодому и, судя по уже возникшим у терран представлениям, неплохо одетому, весьма даже неплохо. На мясистом лице его глаза не казались столь пронзительными, как у его земляков, но производили впечатление значительно более внимательных. Вновь явившийся доброжелательно улыбался.

– Представляюсь, – вновь заговорил он: – Тих Алас. Прекослов. Те, кто оказывает вам гостеприимство, я полагаю, не помешают мне выполнить мое законное право быть вашим наставником и представителем в суде всех инстанций, в делах уголовных и гражданских… Во избежание ошибок поясняю: тих – не имя, а слово, говорящее о моей принадлежности к юридической корпорации. Так что употреблять его при обращении ко мне не обязательно.

Гост негромко кашлянул; коммерческий молодой человек метнул на него мгновенный взгляд – и сразу же они отвернулись друг от друга. Прекослов же слегка повернул к хозяину дома массивную голову.

– Итак, не возражаете?.. Что же, я полагаю, сейчас самое время заняться вашими проблемами – тогда вы по ходу дела, надеюсь, сможете убедиться в моей квалификации сами. Вы не против?

Он обращался к Изнову, почувствовав в нем, видимо, старшего; никто не стал протестовать, Изнов же вежливо наклонил голову, говоря:

– Мы выслушаем вас с большим интересом, прекослов. Как вы сами сказали, вы – законовед. Это меня радует. И моих друзей, смею заверить, не в меньшей степени.

– В таком случае – за дело, – сказал Алас. – Общие обстоятельства излагать не нужно: они мне уже известны. Итак, переходим к частностям. Прежде всего: у вас есть какие-либо вопросы?

– Действительно, – сказал Изнов. – Необходимы разъяснения. Потому что сейчас непонятно: если наш корабль подвергнут секвестру, то мы никак не можем продать его. Если же мы сохраняем все права на него, то предпочтем сохранить корабль для себя. Мы найдем возможность заправить его и продолжим наше путешествие – ибо на вашей прекрасной планете мы оказались совершенно случайно.

– Они рассчитывают лететь дальше! – воскликнул коммерсант с интонациями провинциального трагика. – Как вы думаете, далеко ли они улетят? До третьего спутника – если им даже разрешат подняться…

– Ну, ну, – протяжно проговорил Федоров. – Так в самом деле – что тут за хитрости? Давайте просвещайте нас.

– Да все очень просто, – сказал Алас без особой охоты; возможно, ему уже много раз приходилось давать подобные консультации. – Вы прилетели и оказались у нас, на Иссоре, тем самым сделавшись объектами нашего правосудия и участниками неизбежного процесса. У вас есть корабль. Строго говоря, он у вас был – потому что сейчас вы уже не можете им воспользоваться. Однако юридически он все еще ваш. Разумеется, его конфискуют – но только после вынесения приговора и его вступления в законную силу. И это открывает некоторые перспективы…

– То есть, мы можем его продать?

– Нет – потому что он под арестом. Но другие действия возможны. Сейчас вы еще можете завещать его. И даже, может быть, подарить – при стечении некоторых обстоятельств.

– Гм. А какая разница – продать, завещать или подарить?

Алас наставительно поднял палец, как бы концентрируя на нем внимание – свое и слушателей.

– По нашим законам, продажа должна состояться и быть зарегистрированной исключительно на Иссоре, поскольку она не может произойти без участия покупателя: без покупателя нет условий для договора купли-продажи. Завещание же может быть составлено где угодно. Как и договор дарения – но с ним могут возникнуть иные сложности. Завещать любое имущество можно лицу, находящемуся даже в другой галактике, и вовсе без его согласия. Однако тут есть одно строгое условие: ни один акт, касающийся корабля, не может, естественно, быть предпринят после того, как корабль – одновременно с вами – подвергся аресту. А все подобные акты вступают в силу лишь через десять дней после совершения. Так вот, если вы составили завещание – ну, скажем, месяц тому назад где-либо на другой планете или находясь в пространстве, – то оно имеет силу и для иссорских государственных, судебных и прочих инстанций и конфискация может не состояться. Вы понимаете?