Беглецы из ниоткуда - Михайлов Владимир Дмитриевич - Страница 56

– Ты не представляешь, Флор, что происходит! Что творится в нашем мире!

Ага. Значит, Орлана успела что-то узнать.

– Мне тоже кажется…

– Кажется! Если бы только казалось! Ты знаешь, что выкинул этот старый, из ума выживший жулик?

– Постой – ты о ком?

– Отец Валентинов, кто же еще? А мой родитель тоже хорош – взялся поддерживать его!

– Ты о Нареве?

– Ты знаешь, что он придумал? Ввести у нас деньги!

– Да зачем они нам? – пожал плечами Флор.

– Зачем? А ты вот попробуй сейчас получить хоть что-нибудь у синтезатора! Что угодно! Хоть чашку кофе!

– Ты хочешь сказать…

– Я только что попробовала! Ничего! Никакой реакции! Наш выход просто отключен.

– Что же получается – теперь за каждой мелочью придется путешествовать туда, к ним?

– Если бы только это! Но и там теперь что-нибудь получить можно будет только за эти – за деньги.

– Что это такое и где мы возьмем это?

– У них – так мне заявили. А чтобы их получить, мы должны – ни более ни менее – присоединиться к ним. Отказаться от независимости, от Королевства, перейти в состояние послушных деток, покорно выполняющих каждое идиотское пожелание наших милых родителей! Каково, а?

– Идиотизм. Тем более что с кораблем что-то происходит…

Но Королеву это сейчас, похоже, интересовало меньше всего.

– Я скажу тебе, что происходит. Они – Нарев, Карский, все остальные – хотят столкнуться с нами лицом к лицу! Что ж, столкнемся! И я могу заранее сказать, кто проиграет. Флор! Идем немедленно ко мне, там соберутся наши старшие. Сразу же решим, что и как делать.

– Послушай, тут есть обстоятельства…

– Обо всем другом – после. Понимаешь, раз они позволили себе поступить так – мы должны ответить сразу же, пока они еще не ждут этого.

– Что ты предполагаешь сделать?

– Нагрянуть к ним, занять их синтезатор, оттуда включить наш выход и вдребезги расколотить все то, при помощи чего они могут нас отключать. А тогда уже будем с ними разговаривать всерьез. Ты ведь можешь разобраться в настройке синтезатора – и главного, и нашего?

– Постой, Орлана. Главный – не у них, там тоже всего только выход. А основной, откуда все регулируется, – в инженерном модуле. В первую очередь нам нужно туда!

– Тогда… может, сперва переговорить с твоим отцом? И с инженером?

– Капитана сейчас нет на месте. Дома тоже нет. Инженера я встретил – он какой-то… не в себе. Разговаривать даже не захотел. Но вот Майя… Может, она сможет скорректировать синтезатор и без их помощи? Она девчонка умная, и не зря же там сидит столько времени.

– Попробуем. Пошли!

Путь по прямой до туристического модуля занял куда меньше времени, чем если бы капитан со штурманом пробирались по следам инженера. Однако путь этот пролегал в стороне от непонятного устройства, обнаруженного Рудиком – хотя, возможно, было бы лучше, если бы капитан тоже наткнулся на непонятное: в таком случае он скорее всего поделился бы новостью и с другими людьми – а это, в свою очередь, изрядно помогло бы физику Карачарову в его рассуждениях, наверное, навело бы его на правильный путь в поисках причины случившегося восемнадцать лет тому назад несчастья. Хотя, с другой стороны, наткнись капитан со штурманом на странный предмет неизвестного назначения – они неизбежно задержались бы на поверхности корабля и, чего доброго, запоздали с оказанием помощи инженеру. А ведь именно для этого они и совершили достаточно рискованный выход в негостеприимную пустоту.

Но, так или иначе, они ничего не заметили и достаточно быстро, а главное – без приключений оказались на том же месте – возле аварийного входа в туристический модуль, – где не так давно инженер Рудик готовился к проникновению в самоизолировавшийся от корабля салон.

Следы произведенного Рудиком взлома корабельщики увидели сразу же.

– Он просто вскрыл замок, – пробормотал капитан. В голосе его прозвучало недовольство: ему очень не нравилось, когда кто-то применял силу, общаясь с кораблем.

– Как бы он иначе попал внутрь? – вполне резонно возразил штурман.

– Да понимаю я… Ладно, потом разберемся. Главное – чтобы с ним все было в порядке. Ну что – входим?

Сказать это оказалось, однако, куда легче, чем сделать. Заваренный Рудиком изнутри люк, естественно, не желал отворяться.

– Ну вот, – очень недовольно сказал капитан. – Теперь и нам придется… Давай, режь.

Луговой успел уже настроить инструмент. И люк подвергся грубому насилию уже во второй раз за последний час-полтора.

Работа отняла немного времени. И минут через пятнадцать сперва капитан, а за ним и штурман проникли в темный тамбур, а затем и в темное, гулкое помещение салона.

– Воздуха нет, – констатировал Устюг. И позвал: – Эй, Рудик! Ты жив?

Он уже понимал, что жив или нет – но ответить инженер будет не в состоянии: будь с ним все в порядке, он и сам вернулся бы уже внутрь корабля. И действительно – ответом капитану было молчание.

Штурман, не дожидаясь команды, уже включил прожектор и медленно вел лучом, направив рефлектор вниз – туда, где переборки граничили с палубой.

– Нет ничего пока, – отметил он очевидный факт.

– Посмотрим там – за катушками…

Они двигались медленно, понимая, что тут что-то обязательно должно быть не так, но не зная – что.

– Ну-ка брось свет – левее, в угол…

– Он там, – чуть сдавленным голосом сообщил Луговой.

И в самом деле – в углу, за катушками, лежала скорченная фигура в скафандре. Неподвижность ее свидетельствовала о том, что если человек и был еще жив, то находился он, во всяком случае, в бессознательном состоянии.

– Запасной баллон! – скомандовал капитан. Но штурман и сам уже извлек баллон из сумки и теперь, опустившись на колени, прилаживал его к скафандру. Присоединил. Вентиль должен был открыться автоматически – в случае, если человек в скафандре еще дышал. Не открылся. Пришлось открыть ход дыхательной смеси снаружи, принудительно.

– Подними давление еще немного…

Луговой повиновался. Обождали с минуту.

– Не дышит…

С минуту прошло в грустном молчании.

– И чего его вдруг сюда понесло…

Это был полувопрос-полуупрек – странная эпитафия.

– Такие трассы проходил – и вот, на ровном месте…

– Хорошо хоть, что один был, – дополнил Луговой.

– М-да… Ну что – понесем?

– Что остается?

Оба живых нагнулись. Капитан ухватил лежавшего за подмышки. Штурман попытался распрямить подтянутые чуть ли не к подбородку ноги лежавшего. Но безуспешно.

– Смотри ты, как закоченел. Когда успел?..

– Видно, ты мало каши ел. Дай-ка, я.

Но и капитану не удалось выпрямить скорченную фигуру. Мало того: он заметил и еще одну несообразность.

– До чего же холодный! Даже сквозь перчатки…

– Вот и мне показалось.

– Тут что-то не так. Давай перевернем на спину.

Это удалось.

– Снимай шлем!

– Воздуха же нет…

– И что?

– Ах, да…

Шлем откинули. Взглянули в восковое, с закрытыми глазами, лицо.

– Кто… кто это? – пробормотал Луговой.

Капитан ответил не сразу; голос его оказался неожиданно хриплым, почти незнакомым:

– Не узнаешь?

– Постой, постой…

– Петров. Забыл?

– Петров? Не может… Хотя я, честно говоря, уже и не помню…

– Что же это – Рудик, по-твоему?

– Петров… Тот, что в центре планеты?

– Другого у нас не было, верно?

– Черт знает что. Как же он сюда попал? Не своим же ходом.

– Да уж вряд ли. Рудик его притащил, что ли?

– Зачем? И как? До него ведь там, надо думать, не добраться.

– Кто же знает, как он себя там вел… тогда? Может, в последний миг захотелось обратно – решил еще пожить. Выбрался на поверхность…

– Опомнись: какая тогда могла быть поверхность?

– Ах, да… Но Рудику-то он зачем?

– Важнее другое: где сам Рудик?

– Может, вышел в коридор через внутреннюю дверь?

– Ничего другого не придумаешь. Проверим.