Поход изгоев - Мид Ричард - Страница 44

В то же мгновение в комнату вбежал солдат – тощий и исхудавший, очевидно из тех, что пришли сюда со Штурмом. Он вытянулся, готовый выполнить приказ.

– Милорды, – рявкнул он. – Они здесь. Барт пришел с такой армией, какую вы еще никогда не видели!..

Они мрачно посмотрели друг на друга. Затем Голт повернулся к Тайне.

– Будь здесь, – сказал он. – Запри все двери и оставайся здесь. Не пускай сюда никого, кроме меня, Штурма и Гомона, что бы ни случилось. А случиться может самое худшее. – Он отстегнул кинжал с пояса и протянул ей. – Если все будет плохо, это может тебе пригодиться.

Она приняла кинжал твердой рукой. Глаза их встретились.

– Хорошо, – прошептала она, и спрятала кинжал в складках своей королевской мантии. Затем, держа за руку Голта, она подошла к окну.

Эта башня была самая высокая из всех башен дворца. С балкона башни они могли смотреть на юг и на запад. Штурм выругался, Гомон издал вздох изумления, а Голт сжал зубы.

Вдали двигалась армия Барта. Слиты шли шеренга за шеренгой, нескончаемыми волнами. А впереди, на черном коне, покрытом золотой попоной, ехал Барт. Он был одет в сверкающие доспехи, солнце отражалось в его украшенном перьями шлеме.

А небо над ними было черно от сотен парящих биров.

– Да, – прошептал Штурм. – Мы действительно пропали. Единственное, что нам остается, это как можно скорее готовиться к бою. Если не победить, то как можно дороже продать свои жизни, умереть истинно свободными людьми.

И они молча смотрели на неисчислимые орды людей-змей. Они смотрели минуту, а может две. Вдруг ногти Тайны впились в ладонь Голта.

– Подожди здесь, – сказала она решительным, твердым голосом. – Людьми могут заняться Гомон и Штурм. Ты жди моего возвращения.

Она выпустила его руку. Голт резко повернулся и взглянул ей в лицо. Глаза их встретились. Она была бледна.

– Может быть, – прошептала она, – чудо может свершиться, жди меня… – затем, приподняв свои юбки, она выбежала из комнаты.

Голт смотрел ей вслед. Затем он повернулся к Штурму.

– Собери все луки, которые у нас есть. Подготовь лучников к атаке биров. Быстрее, времени у нас всего несколько минут. Биры уже перестраиваются для атаки. Штурм посмотрел на него, кивнул. Он отдал салют.

– Хорошо, милорд, – и выбежал из комнаты.

Голт повернулся к Гомону.

– Ты нашел наших лошадей?

– Да, милорд. Всех наших и еще лошадей Барта.

– Мой конь Ужас, там?

Гомон кивнул головой.

– Пусть его седлают. Других тоже. Может, мы сделаем вылазку.

Гомон удивленно заморгал.

– Вылазку против армии?

– Слиты не могут ездить верхом. Значит, у нас будет превосходство. Всадники всегда имеют преимущество перед пехотой.

Глаза гиганта зажглись пониманием.

– Да, но нас так мало против такой армии.

– Я не говорю, что мы победим. Мы просто нанесем урон. Проследи за лошадьми.

– Хорошо, милорд. – Гомон поклонился, затем схватил руку Голта. – Боги и дьяволы. С тобой приятно воевать! – он улыбнулся и вышел из комнаты.

Голт нетерпеливо заходил по комнате. Они перебьют много биров и слитов, прежде чем погибнут сами. Но если боги войны будут милостивы, может, они дадут ему возможность встретиться с Бартом лицом к лицу. А по крайней мере, если он умрет, то он полностью искупит свою вину перед королем. В битве он заслужит себе прощение. Но если бы у них была смола и свинец…

Затем он услышал легкие шаги в коридоре.

Дверь распахнулась. Вошла Тайна, медленно и величественно. Каждый дюйм ее тела говорил, что она королева. Глаза Голта заметили небольшую серебряную шкатулку, которая вероятно была очень тяжела. Шкатулку Тайна держала в руках.

Лицо ее было суровым. Их глаза встретились.

– Милорд, – сказала она. – Милорд Голт, возможно, это можно будет использовать.

– Камень Могущества! – возбужденно воскликнул он. Голт двумя прыжками пересек комнату и остановился. Он ведь дал клятву Сигриту не прикасаться к нему. Но жизнь Тайны зависела от того, нарушит ли он клятву. Он протянул руку к шкатулке.

Тайна отвела шкатулку назад. Лицо ее было торжественным.

– Да, – сказала она. – Камень Могущества. Я решилась. Он будет твоим, но только при одном условии.

– Женщина, нам нельзя тратить времени. Дай его мне. От него зависит наше спасение.

– Я знаю. И все же я назову условие. И если ты согласишься, если ты не поклянешься, если ты не пообещаешь мне выполнить эти условия, не поклянешься своей любовью, независимо от того, умрем мы или нет.

Голт посмотрел на нее, прочитал решимость на ее лице.

– Я могу отнять его у тебя.

– Если ты так сделаешь, без моего согласия, я убью себя твоим же кинжалом.

– О, Тайна, не говори так! – его кулаки сжались, и он воскликнул: – Какое условие? Я приму его без всяких раздумий и исключений!

– Ты используешь этот камень только в этой опасной битве. Если магия работает, ты выиграешь сражение, он немедленно вернется ко мне, и я спрячу его снова в тайном месте, известном только мне. И ты никогда не будешь просить его у меня, если, конечно, я сама не дам его тебе, – она долго смотрела на него. – Таково мое условие.

– Я сказал, что принимаю его.

– Тогда клянись. Клянись своей любовью ко мне.

Голт колебался.

– Я клянусь своей любовью к тебе.

– Хорошо, – она протянула шкатулку. Голт взял, удивляясь ее тяжести.

– Здесь наверное свинец.

– Но не из этой Страны. Из внешнего Мира.

– Я не ощущаю ничего.

– И не ощутишь, пока не откроешь шкатулку и не возьмешь камень. Она не заперта. Открывай.

Голт положил шкатулку на стол. Медленно приподнял крышку. Затем у него вырвался вздох разочарования. Он ожидал увидеть необыкновенное сокровище. А вместо этого он увидел на бархате камень, самый обыкновенный камень, величиной с гусиное яйцо. Он не светился, не сверкал. Разве, что цвет его был необычаен. Вернее цвет его был непонятен. Он изменялся в зависимости от того, как смотреть на камень. Вот он черный, теперь коричневый, серый. Казалось, что собственного цвета у него нет.

Голт медленно взял камень в руки. Сжал его в ладонях.

Он стоял так почти полминуты, прежде чем начал чувствовать его.