Корабль Иштар - Меррит Абрахам Грэйс - Страница 24

Но вокруг храма, который имеет такую форму, – он нацарапал усеченный конус, – проходит большая каменная лестница вот так, – он провел спиральную линия от основания конуса к вершине. – На одинаковом расстоянии друг от друга на лестнице стоят часовые. У основания лестницы казармы гарнизона. Ясно?

– Ясно, что потребуется армия, чтобы захватить храм, – проворчал Джиджи.

– Вовсе нет, – ответил викинг. – Вспомните, как мы захватили галеру, хотя их было гораздо больше. Мы подплывем на корабле к этому тайному месту. Если жрецы там, сделаем, что сможем, – перебьем их или убежим. Но если Норны прикажут жрецам не быть там, мы спрячем корабль и оставим гребцов на попечении чернокожего. Потом мы вчетвером, в одежде моряков и в длинных плащах, захваченных на галере, пойдем скрытной дорогой к городу.

По поводу лестницы – у меня есть план. Вдоль нее стена – до груди человека. Если сможем незаметно пробраться у основания лестницы, поползем в тени этой стены, по дороге убивая часовых. Доберемся до жилища Бела, войдем и заберем Шарейн.

Но в хорошую погоду этого не сделать, – закончил он. – Должна быть темнота или буря, чтобы нас не увидели с улицы. Поэтому я молю Одина, чтобы он задержал бурю, пока мы не доберемся до города и не начнем подъем по лестнице. Потому что в бурю мы сможем все это проделать, и сделаем быстро.

– Но я не вижу в этом плане возможности убить Кланета, – ворчал Зубран. – Ползем, прячемся, снова ползем с Шарейн. И все. Клянусь Ормуздом, у меня слишком нежные колени, чтобы ползать. К тому же мой ятаган хочет оцарапать шкуру черного жреца.

– Пока Кланет жив, для нас нет безопасности, – прохрипел Джиджи на свой старый мотив.

– Я пока не думал о Кланете, – сказал викинг. – На первом месте женщина Кентона. После этого – займемся черным жрецом.

– Мне стыдно, – сказал Зубран. – Следовало бы помнить. Но, по правде говоря, я чувствовал бы себя лучше, если бы по дороге к ней у нас была возможность убить Кланета. Я согласен с Джиджи – пока он жив, нет безопасности ни для твоего кровного брата, ни для кого из нас. Впрочем, Шарейн, конечно, в первую очередь.

Викинг всматривался в компас. Снова посмотрел внимательно и показал остальным.

Голубые стрелки располагались параллельно, их острия указывали на одно место.

– Мы движемся прямо к Эмактиле, – сказал Сигурд. – Но вошли ли мы в фьорд? Во всяком случае мы близко к нему.

Он повернул рулевое весло. Корабль развернулся. Большая стрелка повернулась на четверть оборота. Малая указывала по-прежнему прямо.

– Это ничего не доказывает, – сказал викинг, – только то, что мы больше не направляемся прямо к городу. Но мы где-то рядом с входом. Следите за гребцами.

Все медленнее полз корабль, отыскивая путь в тумане. И вот перед ними показалось что-то темное. Оно росло медленно, медленно. Показался низкий берег, который вскоре резко поднимался и тонул в глубокой тени. Сигурд произнес благодарственную молитву.

– Мы по другую сторону гор, – сказал он. – Где-то вблизи от того места, о котором я вам говорил. Пусть надсмотрщик ведет корабль вдоль берега.

Он резко повернул весло, корабль развернулся и пошел вдоль берега. Скоро впереди показался высокий хребет. Они обогнули его и оказались у узкого залива, в который Сигурд и направил корабль.

– Здесь мы спрячемся, – сказал он. – Вон в той группе деревьев. Они растут прямо из воды. В этой рощице корабль не увидят ни с моря, ни с берега.

Они вплыли в рощу. Длинная густая листва скрыла корабль.

Привяжите корабль к деревьям, – прошептал Сигурд. – Побыстрее. Тут могут оказаться жрецы. Посмотрим позже, когда двинемся в путь. Корабль оставим на женщин. С ними чернокожий. И пусть сидят тихо до нашего возвращения.

Он прожал сильными плечами.

– У тебя будет больше шансов вернуться, если ты срежешь свои длинные волосы и бороду, Сигурд, – сказал перс и добавил: – И у нас тоже.

– Что! – гневно воскликнул Сигурд. – Срезать волосы! Даже когда я был рабом, их не тронули!

– Умный совет, – заметил Кентон. – И, Зубран, Твоя пламенная борода и рыжие волосы – лучше бы сбрить их, или по крайней мере перекрасить.

– Клянусь Ормуздом, нет! – воскликнул перс так же гневно, как Сигурд.

– Птицелов расставил сеть и попался в нее! – рассмеялся Сигурд. – Совет тем не менее хорош. Лучше потерять волосы с головы, чем голову с плеч!

Девушки принесли ножницы. Со смехом они подстригли гриву Сигурда, укоротили его длинную бороду, придав ей форму лопаты. Удивительно преобразился после этого Сигурд, сын Тригга.

– Вот уж кого Кланет не узнает, увидев, – сказал Джиджи.

Теперь в руках женщин оказался перс. Они погрузили в темную жидкость тряпки и обложили ими голову и бороду Зубрана. Красный цвет потемнел, сменился каштановым. Разница между старым и новым Зубраном оказалась не так велика, как между старым и новым Сигурдом. Но Кентон и Джиджи кивнули одобрительно – красный цвет, бросавшийся в глаза, как и грива северянина, исчез.

Оставались Кентон и Джиджи. С ними мало что можно было сделать. Нельзя изменить лягушечий рот Джиджи, мигающие бусинки глаз, лысую макушку, необыкновенно широкие плечи.

– Сними кольца с ушей, – попросил Кентон.

– А ты – браслет с руки, – ответил Джиджи.

– Подарок Шарейн! Никогда! – воскликнул Кентон гневно, как только что северянин и перс.

– Ушные кольца подарила мне женщина, которая любила меня не меньше, чем твоя. – Впервые за то время, что Кентон знал Джиджи, в голосе того прозвучал гнев.

Перс негромко рассмеялся. Это сняло напряжение. Кентон виновато улыбнулся барабанщику. Джиджи ответил улыбкой.

– Что ж, – заметил он, похоже, мы все должны принести жертву, – и начал отстегивать кольца.

– Не надо, Джиджи! – Кентон почувствовал, что он не в состоянии расстаться с браслетом – символом любви Шарейн. – Оставь их. Кольца и браслет можно спрятать.

– Не знаю, – с сомнением ответил Джиджи. Лучше бы снять. И что-то есть в идее жертвоприношения…

– В твоих словах мало смысла, – упрямо сказал Кентон.

– Ты думаешь? – размышлял Джиджи. – Многие видели у тебя на руке этот браслет, когда ты сражался с Кланетом и потерял Шарейн. И Кланет видел его. Что-то нашептывает мне, что он более опасен, чем кольца в моих ушах.

– Мне никто ничего не шепчет, – упрямо ответил Кентон. Он пошел в бывшую каюту Кланета и начал переодеваться в одежду моряков, взятую на галере. ОН надел кожаную рубашки, рукава которой крепились вокруг запястий.

– Видишь, – сказал он Джиджи, – браслет не виден.

Затем брюки из того же материала, перевязанные у пояса. Высокие ботинки со шнуровкой. Поверх рубашки короткая кольчуга. На голове конический металлический шлем, с которого на плечи и спину свисала промасленная прочная кожа.

Остальные оделись так же. Только перс не расстался со своей старой кольчугой. Он сказал, что знает ее прочность, а остальные ему незнакомы. Старый друг, испытанный и всегда верный, сказал он он не оставит его ради новых, чью верность еще не испытал. А Джиджи низко натянул шлем и спрятал уши и ушные кольца. Вокруг шеи он повязал шелковый шарф, укрыв им рот.

Набросил поверх всего плащи, они посмотрели друг на друга повеселевшими глазами. Викинг и перс изменились неузнаваемо. Можно не бояться, что их узнают. Кентон тоже сильно изменился благодаря новой одежде. Плащ скрыл короткие ноги Джиджи, шарф вокруг лица и конический шлем делали его тоже с трудом узнаваемым.

– Хорошо! – прошептал викинг.

– Очень хорошо! – подхватил Кентон.

Они перепоясались и сунули за пояс свои мечи и короткие мечи, скованные Сигурдом. Только Джиджи не взял ни девятифутовый меч, скованный Сигурдом, ни свою булаву. Булава слишком известна, меч – помеха в пути, и его, как и булаву, невозможно скрыть. Он взял два меча средней длины. Взял и длинную веревку и прицепил к ней крюк. Обвязался веревкой, а крюк подцепил к поясу.

– Веди нас, Сигурд, – сказал Кентон.

Один за другим они перелезли через борт, прошли по мелкой воде и постояли на берегу, пока Сигурд осматривался в поисках ориентиров. Туман стал еще плотнее. Золотые листья, соцветия алых и желтых цветов были вытканы на фоне тумана, как на древнем китайском экране. В тумане показалась фигура Сигурда.