Варяг - Александрова Марина - Страница 23

И вот, оказывается, нашелся человек, неравнодушный к его несчастиям. За одного только козла Эрик готов был расцеловать старуху в обе морщинистые щеки.

Постояв возле двери некоторое время и так и оставшись никем незамеченным, Эрик повернулся и вышел, дабы не мешать. Эк разошлась старуха! А на вид кротка. Такую хоть ключницей – ничего не упустит и не спустит никому.

Эрик поднялся в спальню и блаженно растянулся на ложе, стараясь не разбудить мирно посапывающую Лауру. Только поспать ему не удалось. Первой проснулась Лаура, подскочила, затрясла Эрика за плечо.

– Заходи, кто пришел, – буркнул Эрик, садясь на ложе.

Дверь распахнулась и на пороге показался Свен – мужик, который уже несколько лет заведовал у Эрика всем хозяйством. Эрик никогда не проверял его честность, но всегда подозревал, что заведует он припасами совсем не без выгоды для себя. Да что поделать – все воруют! Этот хоть в меру.

Лицо Свена было багровым, на скулах ходили желваки, было впечатление, что его вот-вот разорвет на части.

– Чего тебе? – зевнув, досадливо осведомился Эрик.

– Господин, прошу, не гневайся за то, что прервал твой сон, – запинаясь, начал Свен. – Пришел я к тебе искать защиты.

– В чем дело, Свен? – удивленно спросил Эрик, хотя он уже догадывался о том, что произошло. – Кто тебя обидел, сиротинушку? Кто осмелился?

– Господин, сделай милость, убери с глаз долой мерзкую старуху, что приехала с тобой сегодня утром!

– Да чем же она тебе так не угодила?

– Измучила совсем, все кишки вытянула, – начал жаловаться Свен, подумав, что хозяин целиком и полностью на его стороне. – Мало того, что она по всему терему прорыскала, все углы обнюхала, а потом твоих слуг начала поучать, так она и до меня добралась.

– Как так? – посмеиваясь про себя, осведомился Эрик.

– Требует у меня ключи от кладовых, от клетей и амбаров, говорит, что хочет запасы проверить. Господин, статное ли это дело, чтоб пришлая старуха везде свой нос совала, по кладовым шарила?

– Да, с этим разобраться надо, – задумчиво протянул Эрик.

– Вот и я говорю, что надо, – поддакнул обрадованный заступничеством хозяина Свен.

– Только ключи ты ей все ж таки отдай...

– Как так отдай? – опешил Свен. – Это что ж, она там все вверх дном перевернет, в каждую щелку заглянет?

– А что, Свен, может ты боишься, что старуха что не то увидит, а? – уже сурово осведомился Эрик. – Так вот слушай и другим передай, что старуха эта с сегодняшнего дня моя ключница. Понял?

Про себя Эрик подумал, что не удосужился даже узнать имени старухи, и теперь ему приходилось обходить этот момент стороной.

– Ну, что стоишь? Иди, ты ее помощником остаешься... Но попробуй ей хоть слово против сказать – живо шкуру спущу и к госпоже в деревню отправлю.

– Помилуй, хозяин! – загнусавил Свен, – Ничего худого я против этой бабушки и в мыслях не имел. Я ж не знал, что она ключница твоя, и никто не знал.

– Ну, так теперь знаешь. Пошел прочь! Да позови мне... ключницу.

Бабка явилась почти сразу. Была она вся какая-то всклокоченная и растрепанная – видно, нелегко ей дался бой за ключи.

– Ну, что, старая, нагнала страху на моих холопов? – ухмыльнулся Эрик.

– Дрянные, скажу я, у тебя холопы. Совсем от рук отбились, хозяйское добро не берегут, от работы отлынивают, только себе добра нахапать и норовят и...

– Постой, постой, бабка. Я уже слышал, как ты моих слуг чихвостила, так что теперь знаю, каких подлецов все это время возле себя держал. Я тебе вот что скажу: раз ты так за мое добро радеешь, то уж бери ключи от кладовых и становись ключницей.

– Я, ключницей? – голос бабки задрожал.

– А что? Ты бабка еще справная, резвая, справишься, небось. Или нет?

Бабка, раскрасневшаяся как девица, потупила глаза и скромно произнесла:

– Думаю, что справлюсь, господин хозяин.

– Только вот кое-что в тебе подправить следует, – продолжал Эрик.

– Чего еще? – встрепенулась и ощетинилась старуха, готовая до конца отстаивать неповторимость своего характера.

– Одежу тебе надобно новую справить, вот что, – ответил Эрик.

Лицо старухи вытянулось. Потом она, по-видимому, решила все же протестовать, но поглядела на свою штопаную-перештопаную рубаху, и спорить не стала. Сказала только:

– Спасибо, господин-хозяин, – и непривычно тихо исчезла за дверь.

– Ключи сегодня же у Свена возьми и его у себя в помощниках оставь, – вслед ей крикнул Эрик.

ГЛАВА 15

Прошло несколько дней с тех пор, как Эрик вернулся в Киев. Он уже привык заново к родному городу и теперь старался сделать так, чтобы его полюбила и Лаура. Страдала фряженка от холода, от чужих нравов незнакомой страны. Русская речь плохо давалась ей, и это тоже обижало – словечком перемолвиться она могла только с Эриком, только через него обратиться к слугам. А слуги за ее спиной смеются над ней!

Постепенно угасал в Лауре тот свет, которым полны были ее глаза, исчезала радость жизни. Эрику казалось, что Лаура грустит по далекой родине. Вроде бы, что ей там – рабство, голод, чужая воля? А все равно – могла она там с любым человеком поговорить, да и от холода не мучалась.

Эрик успокаивал Лауру, твердя, что за зимой обязательно придет весна. Но, глядя в окно, за которым во всю бушевал холодный осенний ветер, Лаура отказывалась в это верить.

Тем временем Эрик засобирался в гости к матери. Лаура не знала об этом до того утра, когда господин попросил ее принарядиться, закутал в шубку беличьего меха и на руках снес на подворье, где уже ожидал возок.

Санный путь еще не встал, но морозец сковал грязь. Лошади шли легко. Лаура, устроившаяся в возке, как птичка в гнездышке, укутанная в шкуры, крутила головой, рассматривала окрестности. Эрик ехал верхом, полной грудью вдыхая свежий воздух, тронутый легким морозом.

Лаура глядела по сторонам и удивлялась про себя, как в этой стране вообще могут жить люди. В этом мире под свинцовым небом, где все деревья голы, где, кажется, не существует ничего, кроме ледяного ветра?

Путь был неблизкий, и Лаура успела задремать, пригревшись под шкурами. Ей привиделся сон: будто так долго едут они, что уже кончилась зима, наступило лето и ей тепло, радостно. Тут они и приезжают к матери Эрика в прекрасный, огромный терем, и навстречу им выходят две молодые, красивые женщины. У одной на руках дитя, и смеется женщина, а дитя плачет. И вдруг слышит Лаура, словно не одно дитя плачет, а два. Глядь – а у нее на руках тоже младенец лежит и заливается слезами. Пораженная, хочет она сотворить крестное знамение, но Эрик подходит к ней, улыбаясь ласково, и берет дитя с ее рук. Она хочет на землю спрыгнуть, но возок трогается и едет все быстрей, быстрей... Лето сменяется зимой, холодные снежинки секут лицо и она кричит, оборачиваясь назад, но там уж все пропало за черной бурей. Обернулась вперед, а впереди разверзлась пропасть и кони мчат туда...

С воплем проснулась Лаура, сотворила украдкой крест. А и правда, подходит к концу дорога. Деревня виднеется впереди, вон и терем – красивый, изукрашенный резьбой.

Эрик без стука вошел в родной дом. Дверь здесь закрывалась только на ночь, а во дворе сидел огромный матерый волкодав, охраняющий дом гораздо лучше всякого замка. Эрика пес признал и дружелюбно махнул хвостом. Эрик взял Лауру на руки и внес в родительский дом, где осторожно поставил на пол.

Тут же приехавших заметила одна из служанок и, запричитав во весь голос, кинулась в глубину дома, откуда также послышались приглушенные восклицания. Через несколько мгновений мать уже обнимала сына, не веря своему счастью. Подоспела и сестра, которая кинулась на шею Эрика, как дикая кошка, визжа от радости.

Когда первый взрыв радости прошел и Эрику удалось вырваться из цепких объятий родных, он взял Лауру за руку и притянул к себе.

Мать, прищурившись, оглядела девушку с ног до головы. На лице ее было написано удивление. Хельга, которая хотела что-то сказать брату, заметила наконец Лауру и остановилась в двух шагах от нее, забыв закрыть рот.