Слепой Орфей - Мазин Александр Владимирович - Страница 8

Глава четвертая

Утро приготовило Стежню неприятный сюрприз.

Разбудил его звонок в дверь.

Накинув халат, невыспавшийся, недовольный, Глеб спустился вниз, открыл… И с трудом подавил желание захлопнуть дверь и придвинуть к ней что-нибудь тяжелое.

На крыльце стоял поселковый милиционер Сидорыч. Но это – полбеды. Рядом с низкорослым кругленьким Сидорычем возвышались еще трое. В штатском, но с оч-чень типичными физиономиями.

Стежень вмиг осознал себя обладателем двух замороженных трупов. И если наличие одного из них вряд ли являлось нарушением с точки зрения Уголовного кодекса, то относительно второго сомнений быть не могло.

– Ты извини, Глеб Игоревич,– отводя взгляд, пробормотал участковый,– тут товарищи из города. Поступила информация, понимаешь…

Один из «товарищей» отодвинул мямлящего Сидорыча и сунул под нос Стежню развернутое удостоверение.

– Оперуполномоченный Логунов! Вот ордер на обыск, прошу ознакомиться! – И не дожидаясь реакции хозяина: – Гражданин Стежень, посторонитесь!

Глеб посторонился. Он мог бы уложить на землю и решительного оперуполномоченного, и его соратников… Но что дальше?

– Приступайте,– скомандовал Логунов, и его напарники принялись за дело.

Сам капитан тем временем обозревал стену в прихожей. На стене рядком, в рамочках, висели многочисленные дипломы, благодарности и прочие регалии. Висели не для того, чтобы потешить тщеславие хозяина, а исключительно для первичной обработки клиентов.

– Подвал в доме есть? – спросил Логунов.

Глеб кивнул.

– Где вход?

– Под лестницей.

Стежень тянул время. Под лестницей был вход в хозяйственные помещения. Еще один вел в гараж. Дверь же в лабораторию и операционную располагалась у Глеба за спиной.

Компаньоны оперуполномоченного обследовали гостиную, кухню, ванную. На мелочи не разменивались – в ящики стола не заглядывали и книги не перетряхивали. Это-то Глебу и не нравилось.

– Что здесь? – Логунов распахнул ту самую дверь и увидел уходящую вниз лесенку.

– Лаборатория,– сухо ответил Стежень.– Если желаете осмотреть – поосторожней. Там есть токсичные вещества.

Глеб надеялся, что его голос звучит достаточно спокойно. Впрочем, некоторое волнение допустимо. Не каждый же день его утро начинается с обыска. Хотя и так сразу в лабораторию им не попасть. Двери и замок – очень качественные. Сейфового типа. Не то что пинком – ломом не вскроешь. Но опять-таки тот же вопрос: что дальше?

Ступени винтовой лестницы, ведущей на второй этаж, жалобно заскрипели. Незваные гости тут же сделали стойку.

– Кто наверху? – спросил Логунов.

Стежень промолчал.

Взглядам присутствующих сначала открылись мускулистые ноги в домашних тапочках минимум сорок пятого размера, затем синие атласные семейные трусы с фирменной лейблой, следом – мощный, подернутый жирком торс, широкие покатые плечи и, наконец, властное лицо, обрамленное пшеничного цвета бородой.

В гробовом молчании Игоев спустился с лестницы, оглядел каждого из присутствующих, изрек: «Хм-м…», остановил взгляд на облаченном в форму участковом и сказал строго:

– Докладывай.

Сидорыч смущенно откашлялся… Но тут ему на помощь пришел Логунов:

– Гражданин…

Игоев повернул голову, поглядел сверху вниз… Одетому в смокинг нетрудно сохранять достоинство. Но Игоев даже в трусах излучал такую ауру власти, что привычные слова завяли у оперуполномоченного во рту.

– Документы! – строго произнес голый великан.

Служебное удостоверение выпускать из рук не полагается, но тогда Логунову пришлось бы держать его над головой.

Игоев внимательно изучил удостоверение, кивнул, затем прочитал ордер.

– Петренко? Хм… Что-то не помню такого. Не питерский?

– Наш, районный,– услужливо сообщил Сидорыч.

– А ты, капитан, какого хрена сюда приехал? – И не дожидаясь ответа: – Ну-ка, отойдем…

– Так,– произнес Игоев веско.– Значит, обыск… Значит, без понятых обыск… Ясно… И много дали?

Физиономия оперуполномоченного выразила крайнее возмущение.

– Не нашли понятых,– сердито сказал он.– И некогда. В том случае, если возможно предположить…

Голый великан отечески похлопал Логунова по плечу:

– Ладно, ладно, не обижайся, вижу, что не брал. Начальником у тебя кто, Ситин?

Логунов кивнул. Осведомленность вполне укладывалась в сановный имидж собеседника.

– Ах, засранец! – без особого, впрочем, осуждения произнес великан.– Копать под меня вздумал…

Оперуполномоченный глядел снизу вверх на Игоева, изо всех сил пытаясь определить его профессиональную принадлежность. Вроде бы видел по телевизору…

– У меня приказ,– с сознанием собственной правоты возразил капитан.

– Приказ? – Собеседник хохотнул.– Это Ситина твоего, что ли? Да я перну – с него погоны сдует. Приказ, бля!.. Ну-ка, давай, капитан, по порядку!

Нет, Анатолия Витальевича Логунова тоже не пальцем делали. И опыт кой-какой психологический имелся. Хуже нет, когда между политическими жерновами угодишь. По нынешним временам даже муки от тебя не останется…

И капитан решил пожертвовать профессиональными секретами. Да, полковник Ситин позвонил ему ночью и приказал, взяв двоих ребят и подготовленные бумаги, ехать в район и произвести расследование. Поскольку у одного очень влиятельного человека пропала жена. Ушла гулять с собакой и не вернулась.

Командировке Логунов не особо удивился. Поскольку влиятельного человека знал. И знал, что с Ситиным тот в приятелях. Но на виллу к богатею не поехал. Не любил Логунов новорусов. Глянешь – и сразу вспоминаешь смешные цифры собственного оклада жалованья. А поехал Логунов в ближайший поселок, к участковому. Уж тот наверняка знает свой криминальный контингент.

Контингент у участкового оказался точно сплошь криминальный. Но надо ж такому случиться, что через десять минут после приезда городских Сидорычу позвонил сосед Стежня. Позвонил насчет завтрашней рыбалки, но заодно поведал: у Игоревича гости. Причем один буквально только что привез бабу, такую пьяную, что на руках несли.

Случай действительно из ряда вон. Явление для Глеба Игоревича редчайшее. Но в глазах соседа – не только не достойное осуждения, а совсем наоборот. Сразу видно, нормальный мужик, свойский…

И дернул же черт участкового за язык! Взял и рассказал байку городским. Думал, посмеются вместе. Но Логунову, блин, не до смеха. Схватился сразу шмон устроить. Тут Сидорыч опомнился и объяснил культурно: Стежень – не Ванька Фарт. К нему вот так запросто не вломишься. Выкинет и по ушам надает. А он, Сидорыч, Стежня поддержит, поскольку – прав законно.

Выматерился оперуполномоченный, а делать нечего. Позвонил начальнику, доложил обстановку и получил команду – ждать. По собственному почину велел одному из своих осуществлять наружное наблюдение. Результатов наблюдение не дало. Если не считать результатом то, что сотрудник замерз как собака.

В шесть тридцать курьер привез ордер на обыск (муженек пропавшей и впрямь оказался влиятельным), а в шесть тридцать пять Логунов с бригадой прибыли сюда, искать тело.

– Так,– произнес великан.– Решили меня поиметь! – нахмурил брови.– Суки! – и тоном пониже: – К тебе, капитан, не относится. Но тело больше не ищи. Спит «тело». Покувыркалось, понимаешь, немного и спит. Вникаешь, оперуполномоченный?

Логунов вникал. И даже исполнился сочувствием с долей злорадства. Вот, значит, такой влиятельный человек, а жену наяривает этот мамонт.

– Аморалка? – спросил с пониманием.

– Какая, в жопу, теперь аморалка? – удивился голый великан.– Ты что, служивый! Вот этого, Вольфыча, в шесть-девятке публично голубизна пидерасит, а он чуть не из койки интервью дает. Нет, капитан, это мне пакость. Если до жены дойдет… – Собеседник Логунова вздохнул.– Ну и ей (жест в сторону потолка) ничего хорошего. Пойдем-ка…

Сотрудники Логунова с обыском пока решили завязать. Разглядывали «доску почета» в прихожей, слушали бубнеж Сидорыча о том, какой Стежень выдающийся человек и доктор. Сам хозяин безмятежно чистил зубы в ванной. Но дверь оставил приоткрытой. Пусть видят господа милиционеры – ему скрывать нечего.