Путь императора - Мазин Александр Владимирович - Страница 96

Опрокинув первую шеренгу фетсов, во второй копейщики Фаргала завязли. Им не удалось пробиться к колесницам, и это было плохо. Потому что тысячникам Алых отдан строгий приказ вступать в битву только тогда, когда колесницы будут захвачены. Две тысячи Алых на позициях и три – в засаде – все, что оставалось у Фаргала в резерве. А вот у противника – тринадцать тысяч всадников и еще десять тысяч пехоты. И карабаллисты. Правда, достаточно далеко от места битвы.

Сражение затягивалось. И складывалось уже не в пользу карнагрийцев.

Фаргал решился.

– Рискнем,– сказал он своим тысячникам.– Ударим сейчас.

Загудели рожки. Сотни Алых выехали из леска и, выстраиваясь на ходу, поскакали вниз. Первыми – воины Гронира. Тысячи Дарзара и Бехера – следом.

Фаргал скакал во второй сотне. Он полагал, что на этом этапе управлять боем он уже не сможет. Кроме того, ему так хотелось испробовать в бою меч богини. Он выхватил его из ножен, и Люг, скакавший на полкорпуса позади, увидел, как сияющий конус возник над головой Фаргала.

Сердце эгерини захлебывалось от восторга. Он летел вперед, бросив поводья, и пел хвалебную песнь с совершенно безумными словами. Фаргал был счастлив.

Гронир скакал молча. Он видел цель. Фетское знамя на длинном белом древке, окруженное ромбом тяжелой пехоты. Там – командующий фетсами. Туда Гронир направит удар своих молодцов. То, что между ним и целью – тысячи фетских всадников, не имело значения. Алые втопчут их в землю.

Гронир выхватил меч и закричал слово, ставшее кличем карнагрийских воинов:

– Фар-гал!

Тяжелая стрела, выпущенная фетской карабаллистой, ударила в поднятую руку Алого. Страшный рывок сбросил Гронира с коня. Тысяцкий грохнулся оземь, взвыл от боли, приподнялся на здоровой руке. Глянул на катящуюся на него лаву тяжелой конницы и понял, как закончится его жизнь.

Фаргал увидел, как фетская стрела зацепила Гронира и вырвала из седла. Эгерини видел, как тысяцкий боком упал на землю, перевернулся, дернулся. Конь его остановился, заржал. Гронир поднял голову… Фаргалу показалось – Алый смотрит прямо на него.

– Й-йя-ха-а! – закричал эгерини.

Белый жеребец рванул в полный мах, оторвался от массы Алых и птицей понесся к упавшему. Эгерини, вцепившись левой рукой в луку седла, свесился вниз и, на полном скаку подхватив Гронира за перевязь, вздернул его на конскую спину. Белый жеребец сбавил прыть. Конь Гронира пристроился рядом.

– Ну ты буйвол! – кривясь от боли, прохрипел Гронир.

Конная лавина догнала их и пронеслась мимо.

Конь Гронира фыркнул, толкнул головой ногу хозяина.

Фаргал перетянул жгутом плечо Алого, выдернул стрелу. Затем поймал повод Гронирова жеребца.

– В седле усидишь?

– Да.

Эгерини помог Грониру пересесть на его коня.

– Живой! Ты нужен мне живой! – крикнул он и поскакал вслед за Алыми.

Гронир повернул коня и поехал прочь. Он чувствовал себя слабым и пустым. Должно быть, от потери крови.

Истошно закричали фетские трубы, призывая на помощь, и окруженные фетские колесницы попытались прорваться. Пехота, охранявшая тыл сражавшихся, рухнула (как недавно делали это Черные) на землю. Все стрелометы ударили разом и уничтожили не меньше тысячи всадников-карнагрийцев, не ожидавших ничего подобного. Остальные поспешно рассыпались в стороны, и фетские колесницы устремились назад настолько быстро, настолько позволяли рыхлая земля и оставшиеся кони. (Стрелы наемников все-таки не пропали даром, и очень многим возничим пришлось обрезать постромки раненых и павших лошадей.) Около восьми тысяч копейщиков-фетсов бежали позади и с флангов, готовые отразить новый удар легкой конницы. Черные завязли в каше схватки, и их можно было не опасаться.

– Поехали,– сказал Шотар и приложил к губам рожок.

Две тысячи Алых, последний резерв Фаргала, вступили в битву.

Три засадные тысячи прорезали ряды противника, как носорог – стадо газелей. Но перестроившаяся пехота стойко выдержала первый удар. Тысячи Фаргала оказались в неважном положении. Впереди – ощетинившиеся копьями шеренги, сзади – наседающие всадники, вчетверо превосходящие числом. Правда, против сплошной стены Алых фетсам ничего не сделать, но если подойдут колесницы…

Колесницы не подошли. Воины Шотара обогнули сражающуюся пехоту и настигли врага. Копейщики попытались прикрыть колесницы, но Алые – не легкая конница. Смели враз. Разделились и прошлись железным катком по флангам. Оставшиеся в живых фетские копейщики, забыв о своей задаче, бросились врассыпную. Алые не стали их преследовать. Добивать – это работа наемников.

И те с ней справились. Налетели со всех сторон на ставшие неповоротливыми (два коня – не четыре, да и расчеты тоже поубавились числом) колесницы. Прыгали с седел через борта, рубили, резали…

Алые Шотара вернулись и по собственному почину помогли Черным. А уж гвардия Карнагрии внушала фетсам такой ужас, что, обнаружив ее у себя за спиной, фетская пехота немедленно побросала оружие.

– Сигналь «Все за мной!» – приказал Шотар горнисту и поскакал туда, где сражались засадные тысячи.

Удар предводительствуемых Шотаром соединившихся Алых, легкой конницы и уцелевших Черных решил дело.

Всадники Фетиса сотнями бросали оружие и спрыгивали с коней. Старший военачальник Шо перерезал себе горло. Его маг достался Фаргалу, и тот, вопреки обыкновению, не прикончил его. Просто для разнообразия. Последняя крупная армия фетсов к северу от Агры перестала существовать. Погибло более пятнадцати тысяч. Почти тридцать – захвачено в плен. Остальным удалось ускользнуть, но их судьба сложилась ничуть не лучше. Улизнувших фетсов либо прикончили чуть позднее, либо поймали и отметили рабским клеймом. Только четырем сотням под предводительством командира Иксу удалось добраться до берега Агры и ночью переправиться на ту сторону. И сообщить своим, что по северную сторону реки солдат бога-Императора больше нет.

14

– Ты ранен? – спросил Кен-Гизар, кивнув на забинтованную руку Фаргала.

– А, царапина,– отмахнулся эгерини.– Бокал держать не мешает. И меч тоже! – Mолодой воин рассмеялся.– Ты уже слыхал: мы заняли южный берег Агры.

– Знаю. Как тебе удалось?

– Мы поднялись к верховьям, там, где течение быстрее, но река у€же. Я приказал скрепить цепями восемнадцать галер и перебросил тысячу Алых раньше, чем эти заморыши подтянули свои силы. Мои лазутчики следили за каждым шагом фетсов. Алые прикрыли нас, и еще до захода все мое войско оказалось на той стороне. А дальше все оказалось проще простого. Без своих магов и без своих машин они просто овцы. Мы смели их, словно сухой навоз! – Эгерини презрительно щелкнул языком.– Клянусь головой Ашшура, в этом году раб-фетс будет стоить меньше охотничьей собаки! Жаль, Император вызвал меня раньше, чем я докончил дело! Остался только Агракад, Варш[8] и несколько городишек поменьше. Я оставил там тысяч пятнадцать Черных и половину Алых – держать осаду. Мы займемся ими сразу после Праздника Ашшура.

– А зачем ты так срочно понадобился Йорганкешу? – спросил посланник соктов.

– Понятия не имею! – Фаргал шевельнул плечами.– Я думал, что-нибудь вроде того карн-апаласарского бунта…– Эгерини с удовольствием погладил меч богини.– Но на севере все тихо. Император подарил мне перстень,– Фаргал продемонстрировал кольцо с изумрудом, украшающее его безымянный палец,– и задал кучу совершенно посторонних вопросов…

– Что значит «посторонних»?

– Например, спрашивал, хочу ли я стать Владыкой Карн-Апаласара?

– И что ты ответил?

– Ничего. Я же знаю, Владыка уже назначен и отбыл в Нурту. Мне показалось…

– Что?

– Да так, вздор.– Эгерини потер лоб.– Мне показалось, Император недоволен мной. Хотя царь и словом не упрекнул меня. Да и причин вроде нет. А, пустое! Сразу после Игр я уплываю на юг. Закончить дело.

– Да,– сказал Кен-Гизар.– А потом?

– Потом?