Путь императора - Мазин Александр Владимирович - Страница 82

– Он встретился с проклятым соктом,– прошептал Ашшикун.– Вели мне вмешаться, Великий.

– Нет! – короткий ответ содержал столько презрения, что Ашшикун содрогнулся от унижения.– Наблюдай.

Берилл угас, словно бы кто-то присосался и выпил из него свет. Теперь он выглядел, как обычный камень, если только считать обычным камнем голубой берилл величиной с кулак. Ашшикун бережно завернул его в платок и вложил в черный мешочек из свиной кожи. Затем, неуклюже перепрыгнув через канаву, колдун побрел в сторону Рыбных ворот. Навстречу ему попался крепкий мужчина со значком наемника. Странноватая фигура заинтересовала его, он даже приостановился. Ашшикун тут же скрючился еще больше, выставил ладонь и загнусавил:

– Помоги бедняку, благородный господин, третий день не евши!

Наемник только глянул на трехпалую грязную клешню, и интерес его к нищему пропал. Воин заторопился дальше, а Ашшикун, ухмыльнувшись в клочковатую бороду, пошел своей дорогой.

– Сокты, снова сокты! – с ненавистью прошипел жрец Аша.

– Неужели ты не можешь с ними управиться? – спросил Карашшер.– Они ведь только люди. Я видел этого Кен-Гизара. По-моему, он ничем не интересуется, кроме еды и женщин.

– Ты глуп,– злобно сказал маг.

Но, сообразив, что срывать гнев на собственном верном слуге тоже глупо, пояснил:

– Я стер бы в пыль любого жреца Яго. Но – здесь, а не там. В Великондаре я слаб, как обычный человек. Как ты.

– Ну, не знаю.– Карашшер ухмыльнулся.– Я думаю, что вынул бы сердце у любого сокта раньше, чем он успеет назвать свое имя. Только прикажи, мой господин!

«А заодно я уберусь из этого проклятого подземелья!»

– Дурак,– бросил жрец Аша.– Забудь об этом.

– И что,– спросил Карашшер,– нет никакой возможности сохранить твою силу там, на юге?

– Есть,– сказал маг.– Если у меня будет Великая Диадема Аша.

– За чем же дело стало?

– Ее у меня нет,– мрачно произнес маг.

– Ну так давай я ее поищу. Где?

– Ее уже ищут,– проворчал жрец Мудрого.– Не первое тысячелетие.

– Но если ее до сих пор не нашли, может, ее и вовсе нет? – резонно предположил Карашшер.

– Великая Диадема Аша…– Глаза мага затуманились.– Не всякий обладающий Силой может владеть короной бога. Я – могу. Но иным – лучше просто умереть от меча или огня.

– И что же?

– А то, что ее уже находили. И не раз.

Маг засмеялся так неожиданно, что Карашшер вздрогнул.

– Пусть,– сказал жрец Аша.– Пусть сокты побалуются с ним, пусть помогут ему возвыситься. Я приду, когда звезда моего сына вспыхнет. И когда я приду, со мной придет вся власть Мудрого!

5

Караван медленно двигался на юго-запад по узкой грунтовой дороге. Четыре воза, шесть вьючных мулов, три человека охраны и хозяин-сокт с помощником.

Когда фетский разъезд поравнялся с караванщиками, те остановились. Но не выказали страха.

Хозяин сдвинул широкополую шляпу, и командир фетсов, увидев темнокожее лицо с пронзительно голубыми глазами, тут же согнал с лица свирепое выражение.

– Что везем? – спросил он почти вежливо.

Солдаты его, числом около тридцати, окружили караван.

– Олово,– ответил сокт.

Он был совершенно спокоен. Как будто всю жизнь сталкивался с всадниками Фетиса, разъезжающими по карнагрийской земле.

– Кому? – строго спросил командир.

– А кто больше даст! – весело, с хорошо заметным эгеринским выговором ответил помощник сокта.– Хочешь – тебе?

– Нет,– сказал фетс.– Я не покупаю. Я беру так…– его узкие глаза встретились с голубыми бесстрашными глазами сокта,– но, конечно, не у уроженца Священных островов! – закончил фетс после многозначительной паузы.– Однако если ты вдруг наткнешься на карнагрийцев…

– Ничего,– сказал сокт.– Как-нибудь разберемся.

– Ну-ну, а кто твои люди? – Фетс посмотрел на тройку охранников.

– Это не мои люди, а его,– ответил сокт, кивнув на широкоплечего воина со свернутой в узел косой на затылке.

Лицо у широкоплечего чем-то напоминало лицо фетса. Но отличалось от него, как нефритовая статуэтка от деревянного божка.

– Самериец?

– Кайр из клана Мечей,– рявкнул горец.

– О!

О горцах из Самери сплетничали даже в Фетисе.

– Тогда ясно, отчего ты такой смелый,– полунасмешливо-полууважительно произнес фетс.– Ладно, проезжайте. Милях в десяти – наш (от подчеркнул: наш) город. Там и купцов найдете. Марш!

Разъезд двинулся дальше. Если солдаты и были разочарованы, то виду не подавали. Может, и прав начальник. Сокт с охраной. Тем более командует охраной самерийский горец. Кто его знает, не пришлось бы заплатить за это олово кровью, вес на вес…

– Как просто! – заметил Фаргал, когда вражеский разъезд растворился в горячем мареве полдня.

– А ты думал! – Люг был явно доволен.

А вот Кайр – нет.

– Надо было прикончить их,– проворчал он.– Еще наболтают лишнего.

– Прикончить? – удивился один из «охранников».– Их же три десятка!

Самериец посмотрел на него с презрением и ничего не ответил.

– Никаких драк! – строго сказал Фаргал.– Мы приезжаем в Ладдиф, прикидываем, что к чему, продаем олово и сматываемся. Всё!

– Ясно, командир,– пробурчал Кайр, на которого и был устремлен жесткий взгляд Фаргала.

«Кого он мне напоминает? – подумал эгерини.– Нет, не Хархаздагала, но кого?»

И тут он вспомнил. Ночь. Лес. Труп воина в разорванной кольчуге, бурые потеки загустевшей крови.

И голос Тарто:

«Ого! Это же самерийский горец! Кто же его так отделал?»

Теперь Фаргал понял, почему так изумился Тарто. Кайр мог бы в считанные мгновения перерезать дюжину обычных солдат.

Кто же там, в северо эгеринском лесу, сумел прикончить настоящего самерийского горца? Прикончить без единого звука и тут же исчезнуть. Кто? И зачем?

Фаргал почувствовал холодок прикосновения к тайне…

– Ты что, командир?

Пристальный взгляд ушедшего в воспоминания Фаргала обеспокоил Кайра.

– Все нормально,– буркнул эгерини, недовольный тем, что его отвлекли и мысль ускользнула.

Возы неспешно катились по дороге. У Фаргала было время посмотреть по сторонам и убедиться, что урожай созрел, но убирать его некому, кроме разжиревших грызунов и птиц.

– А ведь пропадет урожай,– сказал он сокту.

Тот равнодушно пожал плечами.

– Голода не будет,– сказал он.– А вот зерно подорожает. Зато подешевеют рабы.

И прикрыл нос ладонью: справа у дороги лежал раздувшийся труп женщины.

Примерно с час двигались молча. Жара не располагала к беседе. Дорога пустынна. В эту пору люди предпочитают прятаться в тени. Справа, за ячменным полем и оливковой рощей, поднимался черный дым.

– Ладдиф,– негромко произнес Люг.

Фаргал прикрыл ладонью глаза от солнца (фетс был прав, когда предпочел широкополую шляпу) и посмотрел вперед.

– Да,– сказал он.– Еще мили три.

Старший военачальник бога-Императора Сундин уронил на стол свиток. Руки его дрожали.

«Почему победоносное шествие остановилось? – спрашивал Повелитель всех живых.– Почему ничтожный Йорганкеш еще не брошен к моим стопам?»

Почему? Сундин и сам хотел бы знать почему! Ему-то казалось: самое трудное – перейти Агру. И вот он не только перешел эту реку, но и углубился в землю ничтожных на полторы сотни миль. Города падали, как спелые сливы. Его командиры сотнями гнали пленных на юг. Его маги – вдали от гор Яго – вновь обрели глаза и уши и прокладывали дорогу победителям. Его воины…

Сундин опустился в кресло, принадлежавшее некогда Владыке Земли Боссар, сжал ладонями виски. Хорошо хоть Старший военачальник один, и никто из нижестоящих не видит его горя и страха. О, как хорошо все складывалось всего лишь два месяца назад, когда Сундин во главе сорокатысячного войска подошел к Ладдифу! Старший военачальник помнил, как грозно выглядела древняя крепость. И как легко досталась. Два его мага напустили смертную хворь на чародея Владыки, тоже обучавшегося в Лосанской школе и потому знакомого волшебникам Сундина так же хорошо, как собственные ладони. А третий маг, великолепный Пожиратель Огня Сигиус, окутал Ладдиф знаменитой Синей Негой. Два часа – и армия вошла в Ладдиф, не потеряв ни одного человека.