Путь императора - Мазин Александр Владимирович - Страница 54

Верховный жрец проводил Царя царей недовольным взглядом. В прежние времена слюны было недостаточно: полагалось кропить землю еще и спермой. Но, по слухам, со спермой у Аккарафа дела обстояли неважно, несмотря на все усилия лекарей и магов. В прежние времена такого Императора…

Верховный жрец остановил поток крамольных мыслей. Не так уж он и плох, этот толстяк. По крайней мере, не скупится на дары и пожертвования.

Царь царей, Владыка Карнагрии Аккараф обедал в одиночестве. Шестеро музыкантов и три любимые танцовщицы Императора услаждали его зрение и слух, чтобы желудку Аккарафа легче было переварить кушанья, в строгом порядке подносимые слугами. Трапеза Царя царей продолжалась уже более двух часов, и наследный принц Йорганкеш изнывал от нетерпения по другую сторону дверей. Йорганкеш, усыновленный Императором, поскольку собственными детьми Ашшур Владыку Карнагрии не порадовал, приходился Царю царей племянником. Отца нынешний наследник лишился в возрасте трех лет. Тот был отравлен, как говорили, не без участия Аккарафа. Обычная история для Владык Карнагрии. Так сказать, семейное дело. И впрямь: может ли старший брат спокойно наслаждаться властью, если младший, способный ее наследовать,– жив?

Аккараф не мог. Впрочем, свое участие в смерти отца Йорганкеша он отрицал. А попросту усыновил сына покойного. В то время Аккараф еще не знал, что собственных детей у него не будет.

Ребенок – не соперник законному повелителю. Поэтому Йорганкешу было позволено расти. Но сейчас, когда племяннику-сыну исполнилось девятнадцать, ему следовало вести себя очень осторожно.

Наследник Кедрового Трона вышагивал из угла в угол под равнодушными взглядами дворцовой стражи, невозмутимых гвардейцев, чьи алые доспехи выглядели безвкусно в зале, выдержанном в мягких серых и зеленых тонах. Но еще ни один из потомков Шаркара-Победителя не рискнул подбирать охрану исходя из дворцового интерьера.

Пока наследник Трона измерял шагами мраморный пол, советник Саконнин, которому было велено наставлять наследника в управлении государственными делами (говоря же прямо – присматривать за ним), сидел в удобном кресле и наблюдал за Йорганкешем светлыми холодными глазами.

Саконнин знал, чего хочет наследник от Царя царей. И заранее знал ответ Аккарафа. К сожалению, он знал и то, что, запретив Йорганкешу действовать, Император сам палец о палец не ударит. Оба они: и Владыка Карнагрии, и его племянник – с точки зрения советника, были ничтожествами. Но Саконнин, истинный царедворец, ни словом, ни жестом не выдавал своего отношения. Он повиновался первому и старался помогать второму. И никогда не противоречил: чем ничтожнее правитель, тем меньше ему следует возражать. Если хочешь остаться царским советником.

Двери приоткрылись, выпустив церемониймейстера.

– Царь царей, да продлятся его годы, закончил трапезу,– сообщил он Саконнину.

– Доложи обо мне! – потребовал Йорганкеш.

Церемониймейстер поклонился и исчез за дверью. Спустя несколько минут он вернулся.

– Император примет своего сына,– сказал он.– Прошу! – и широко распахнул двери.

Владыка Карнагрии сидел на подушках, удобно устроив на коленях обтянутый желтой парчой живот. Стол с яствами уже убрали. Рядом с Аккарафом пристроилась танцовщица: она облизывала жирные пальцы Императора и вытирала их полотенцем.

Владыка рыгнул и сделал знак: подойдите.

Йорганкеш быстро пересек двадцать локтей фетского ковра и уселся на подушки напротив дяди. Саконнин ограничился десятью шагами. Он знал свое место.

– Тебе уже доложили? – опуская церемониальное приветствие, спросил Йорганкеш.

– О чем? – Император двинул бровью, и музыканты тихонько заиграли.

– О фетсах!

– Ах об этом… Да, разумеется.

Солнечный свет, проникая сквозь оконные витражи, окрашивался в теплые желтые и оранжевые тона.

– Ты уже послал войска?

Видно было, что наследник нервничает.

– Нет,– не скрывая раздражения, бросил Император.

– Прошу простить мою дерзость,– опомнился Йорганкеш. Он чуть не забыл, что пришел просителем.– Если Царю царей угодно, я мог бы возглавить армию.

– О какой армии ты говоришь? – Крохотные глазки Императора впились в лицо наследника, костлявое, чем-то похожее на морду борзой.

– Как о какой? – растерялся Йорганкеш.– Разве фетсы не вторглись на нашу землю? Разве мы не должны…

– Саконнин,– перебил наследника Император,– расскажи моему сыну, что произошло на юге моей страны.

«Как будто он не знает»,– подумал советник.

– Три дня назад,– ровным голосом произнес он,– отряд численностью в полторы тысячи человек спустился с гор Яго и захватил город Варш, столицу Земли Ягерарк.

«Возможно, не обошлось без предательства,– добавил он про себя.– Полторы тысячи легковооруженных воинов против трех с лишним тысяч войск Владыки Земли Ягерарк, при том что Варш – хорошо укрепленный город».

– Затем,– продолжал Саконнин,– на захваченных судах фетсы спустились вниз по Агре и заняли островной город-порт Агракад. Это все, мой повелитель.

«Если не считать того, что со дня на день в Агракад войдут фетские корабли и высадят настоящую армию».

– Полторы тысячи, ты слышал? – Аккараф выпятил нижнюю губу.– Я приказал Владыке сопредельной Земли Шорарг уничтожить захватчиков. У него хватит сил, чтобы справиться самому. Фетис – не Эгерин, он нам не опасен.

Йорганкеш опустил глаза и сжал зубы, чтобы удержаться от дерзкого ответа. Саконнин же исподволь разглядывал Императора.

«Неужели он действительно ничего не предпримет?» – думал советник с беспокойством.

– Я устал,– сказал Император.– Оставьте меня.

– Он с ума сошел! – воскликнул Йорганкеш, когда они вышли.– Это же вторжение! Вторжение! Он дождется, что мы увидим фетские колесницы под стенами Великондара! Надо что-то делать, Саконнин!

Советник промолчал. Он не был уверен, что Йорганкеш будет лучшим Императором, чем его дядя. Зато он знал наверняка: о безопасности собственной особы Император заботится куда лучше, чем о безопасности своей земли.

Когда Йорганкеш и Саконнин покидали императорское крыло дворца, они встретили капитана дворцовой стражи Даггера.

– Какие новости, Алый? – спросил Йорганкеш, преграждая капитану путь.

Даггер не был потомственным царедворцем, поэтому неприязнь, которую капитан испытывал к наследнику, ясно читалась на лице Алого. Но он не осмелился оттолкнуть Йорганкеша.

– Привезли разбойника-эгерини, который безобразничал в Карн-Апаласаре,– буркнул капитан.– Царь царей велел немедленно доложить, когда разбойника доставят в Великондар.

– Великий Ашшур! – Йорганкеш повернулся в Саконнину.– Фетсы на юге захватывают целые земли, а он беспокоится о каком-то паршивом разбойнике с севера!

Советник промолчал. Даггер, воспользовавшись тем, что наследник отвлекся, ловко обошел его и двинулся дальше.

– Он погубит Карнагрию! – возмущенно воскликнул Йорганкеш.

– Не стоит так говорить, мой господин,– сказал Саконнин.

Наследник трона сердито уставился на советника, потом до него дошло, и он понизил голос.

– Ты прав,– произнес он.– У этих стен давно отросли уши! – и добавил без всякого перехода: – Когда я стану Императором, голова этого грубияна Даггера скатится первой!

«Если ты им станешь»,– подумал Саконнин.

Он полагал, что не пройдет и полугода, как наследник Йорганкеш отправится в страну Мертвых.

Если ты хочешь занять место еще живого Императора, тебе не следует говорить об этом вслух.

– Ты видел его? – спросил Аккараф.– Он действительно то, о чем я думал?

– Я не стану отрицать мудрость Царя царей,– осторожно ответил Даггер.– Я видел его и скажу, что держится он скорее как благородный, чем как простолюдин. А это совсем не легко в его состоянии. Гронир, сотник Алых, который его захватил, сказал, что он неплохо владеет мечом и имеет понятие о чести.

– Честь эгерини подобна чести обезьяны,– проворчал Император.– Еще немного – и мы потеряли бы контроль над Карн-Апаласаром. Народ глуп: если найдется герой, который скажет: «Можете не платить налоги!» – за бунтом дело не станет. А на северных Владык я полагаться не могу. Все они предатели!