Паника-upgrade. Кровь древних - Мазин Александр Владимирович - Страница 40

Однако минут через десять они оказались в куда менее респектабельном месте. «Лендровер» свернул на узенькую улочку, обогнул фруктовый лоток, едва не раздавил черную тощую свинью и удостоился визгливой брани со стороны мясистой и практически голой негритянской матроны.

Тенгиз представить себе не мог, что за цивилизованными виллами прячутся столь убогие и столь грязные строения.

Однако ж Таррарафе сделал еще один поворот – и они очутились в месте еще более грязном и нищем. Ветхие хижины сменились чем-то вроде шалашей из картона и полиэтилена. Тощие облезлые собаки возились в пыли вместе с голыми черными ребятишками. Таррарафе непрерывно сигналил и вертел баранку. Лендровер бросало из стороны в сторону. Неожиданно дорога, если это можно назвать дорогой, уперлась в обветшавшую глиняную стену, в которой зиял пролом в человеческий рост высотой.

Таррарафе резко затормозил, нырнул под сиденье и вынырнул, держа в руках нечто среднее между ружьем и базукой. Внизу у приклада торчал короткий магазин, а диаметр ствола наводил на мысль об охоте на слонов.

– Возьми, – раздался сбоку голос Жилова, оторвав Тенгиза от созерцания смертоносного монстра. Данила протянул Тенгизу впечатляющих размеров черный пистолет. – Умеешь пользоваться?

Тенгиз покачал головой.

Он стрелял из «макарова», пару раз – из «калашникова» да еще – из охотничьего ружья у деда на даче. По бутылкам.

– Еще я в пинбол играл, – сообщил Тенгиз. – Данила, а где у этой штуки предохранитель?

– У этой штуки предохранителя нет, – сказал Жилов. – Штука стреляет самовзводом. Система простая: ловишь негодяя на мушку и нажимаешь на спуск. Всё как в пейнтболе. Только держи покрепче, двумя руками. Можешь особенно не целиться: куда бы ни попал – эффект будет достаточный.

– А вы? – спросил Тенгиз. – Может, лучше вы его возьмете, Данила?

– Я лучше вот это возьму, – ответил Жилов, вынимая из кожаной сумки короткий автомат. – Значит, так: если вдруг появится полиция – покажешь это! – Жилов ткнул пальцем в цветной документ, прижатый к лобовому стеклу. – А если кто из здешней шушеры – продемонстрируй пистолет. Можешь и пальнуть для острастки.

– Я бы лучше с вами пошел, – сказал Тенгиз.

– Плохая идея. Во-первых, твоя голова еще не готова к оплеухам, а во-вторых, я хочу найти машину там, где ее оставил. Тарра, вперед!

С этими словами Жилов перемахнул через борт «лендровера» и устремился к пролому. Однако Таррарафе все равно его опередил и нырнул в дырку первым.

Тенгиз огляделся. Единственной «зеленью» в этом районе столицы были изумрудно-зеленые мухи, тучами вьющиеся над мусорными кучами. Белое раскаленное небо и белая, сухая, как пепел, пыль. Но вода здесь была. Сочилась из ржавого крана, похожего на голову изогнувшейся змеи. Там, где капли падали на землю, в пыли образовалось темное пятно. Тенгизу захотелось пить, и он решил пошарить в кожаной сумке Жилова. Вдруг там окажется банка пива? Тенгиз был совершенно спокоен. Должно быть, оттого, что Жилов выглядел чертовски уверенно, когда лязгнул затвором автомата. Эта уверенность была заразительна.

Покопаться в сумке ему не удалось. К машине подошли четверо пузатых, серых от пыли мальчишек и уставились на Тенгиза.

– Сигарета! – пропищал один из них, протягивая тощую ручонку.

– Попроси у своего отца! – сказал Тенгиз.

– У меня нет отца! – ответил пацаненок. – Жвачку дай!

Тенгиз полез в карман, надеясь выудить пару монет…

За стеной что-то громко треснуло. Может, выстрел?

Тенгиз застыл, прислушиваясь. Нет, больше никаких звуков.

Монет в кармане не оказалось, а бумажник Тенгиза вот уже несколько дней как сменил владельца.

За глиняной стеной послышался звук шагов. Кто-то бежал. И не один человек – несколько.

Тенгиз схватил пистолет, который положил на сиденье, когда собирался поискать пиво…

Из дыры в стене выскочил Жилов, за ним, пригнувшись, – Таррарафе. Негритята кинулись врассыпную. Таррарафе бросил винтовку на правое сиденье.

– Опоздали! – с досадой сказал Жилов.

Тенгиз увидел у него на тыльной стороне ладони широкую алую полосу. Словно кто-то мазнул ярко-красной краской.

– Ты ранен, Данила?

– Это не моя. – Жилов принялся вытирать руку грязным носовым платком.

Ему пришлось прервать это занятие и уцепиться за штангу, когда Таррарафе вдавил педаль газа, одновременно резко выворачивая руль. Тенгиза швырнуло на Жилова, а того – на дверцу «лендровера». Жилов выругался.

– Куда мы едем? – спросил Саянов.

– В порт.

При слове «порт» Тенгиз представил Главный пассажирский порт столицы: широкий синий овал, вырезанный в береговой линии, белые аккуратные лайнеры, чистые причалы, муравьиные дорожки пассажиров, стекающие по лестницам и трапам. То есть зрелище, которое Тенгиз не раз наблюдал из окна гостиничного номера.

Однако Таррарафе привез их совсем в другое место. К безобразному нагромождению складов, ангаров, каких-то хибарок, притулившихся прямо под опорами могучих портовых кранов. Этот порт был грязный и шумный и тоже походил на муравейник, только порядком разворошенный. Здесь не было белых туристических лайнеров, зато в изобилии встречались военные катера, рыскающие между разномастными – от танкера до крохотной рыбачьей лодчонки – судами.

«Лендровер» взлетел вверх по раскаленному шоссе и, перемахнув через высшую точку, ринулся вниз. Тенгиз мигом охватил взглядом всю пеструю панораму торгового порта. Найти что-то или кого-то в этом хаосе размером с небольшой город было, на его взгляд, совершенно невозможно.

Но Жилов и Таррарафе придерживались другого мнения.

«Лендровер» ринулся к широченным воротам, протиснулся между трейлером и погрузчиком и, провожаемый ленивыми взглядами сидяших под тентом охранников, с непринужденностью носорога вбуравился в толпу.

Таррарафе заклинил кнопку клаксона, и теперь тот гудел непрерывно. Вслед «лендроверу» летели проклятия, но Тенгизу казалось: эти чернокожие, постоянно болтающие и скалящиеся, не способны рассердиться всерьез.

Буквально растолкав бампером толпу за воротами, машина свернула в один из проходов. Таррарафе погнал ее по бугристому асфальту со скоростью добрых сорок километров в час. Мимо проносились длинные ряды контейнеров.

Таррарафе еще раз свернул, «лендровер» ударил в приоткрытую створку ворот, взлетел по пандусу и резко затормозил перед железным ангаром с полукруглой крышей. Снаружи никого не было. Большие ворота ангара были заперты, но сбоку чернела щель – маленькая дверца.

– Нас ждут, – сказал Таррарафе Жилову.

– Возможно, – отозвался Жилов. И Тенгизу: – Инструкции прежние, сынок. И будь начеку. Будет жарко.

«Куда уж жарче?» – подумал Тенгиз. Он чувствовал себя, как гусь в духовке.

Жилова жара, похоже, не напрягала. Привык, должно быть. А о его черном приятеле даже и говорить нечего. Он даже не вспотел.

Двое мужчин исчезли в серебристой туше ангара.

И тут же внутри забухало и загрохотало. Тенгиз огляделся. Вокруг – никого. Тогда он вынул врученный Жиловым пистолет и, взяв двумя руками, навел на чернеющее отверстие в блестящей стене. Как заправский стрелок утвердил локти на верхнем крае правой дверцы машины, прищурил глаз…

Вовремя. Из ангара, выпучив глаза, выскочил негр с автоматом в руках. Его взгляд остановился на «лендровере», и в тот же миг, а может, даже и раньше, автомат оглушительно загрохотал. Звук выстрелов ударил по нервам Тенгиза с не меньшей силой, чем пули – в стальной бок машины.

Тенгиз вздрогнул, и указательный палец его, совершенно без участия хозяина, нажал на спусковой крючок. Пистолет рванулся из рук, но этот единственный выстрел оказался эффективнее автоматной очереди.

Человек, выскочивший из ангара, как-то нелепо, спиной, шарахнулся назад – и исчез. Внутри прогремело еще несколько выстрелов, и все стихло.

– Эй, не стреляй! – раздался голос Жилова. – Это мы!

Однако первым появился не он, а тощий, одетый в белый костюм чернокожий. Следом возник Таррарафе, держа тощего за буйную шевелюру. На левой штанине пленника расплывалось красное пятно. Жилов появился последним, наклонившись, подобрал автомат, выпавший из рук негра, подстреленного Тенгизом.