Малышка и Карлссон - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 35

Через пять минут ее догнал Гоша.

«Сейчас он мне что-нибудь сделает…» – екнуло сердце.

Но Гоша обижать ее не стал.

– Ты куда сбежала, дурочка? – пробасил он довольно добродушно.– Каринка вся извелась. Пошли!

– Куда? – спросила Катя.– К Карине?

– Нет, к гостинице. Такси тебе возьму.

– А Карина не обиделась? – робко спросила Катя.– Она хотела, чтобы я у нее заночевала…

– Ночевать у Карины буду я! – отрезал Гоша.– Тебе там делать нечего. И вообще,– сказал он уже мягче,– держалась бы ты от всего этого подальше. От Каринки, от всего…

– Почему?

– Сдохнуть раньше времени можно, вот почему!

Оставшийся до гостиницы путь они проделали молча. У входа Гоша выбрал из ожидавших их машин ту, что поскромнее, усадил Катю внутрь, назвал адрес, сунул водителю деньги и предупредил:

– Если что с ребенком будет не так, ну, типа, ты, мужик, меня понял!

– Понял, понял! – быстро согласился водитель.

– Крутой у тебя… дружок,– сказал он Кате, когда они отъехали.– Он кто?

– Пока не определился,– ответила Катя.– Не успел еще. Недавно из тюрьмы вышел.

Больше вопросов не последовало. А у дома водитель не просто высадил Катю из машины, а проводил до дверей.

– Так мне спокойней будет,– пояснил он.– А то как бы твой друг меня не определил… Если что.

Глава двадцать вторая

Карлссон и Катя отправляются в загул

– Карлссон! Как ты вовремя! А я как раз думала: куда ты пропал?

Этим радостным возгласом Катя встретила Карлссона. Когда он возник в окне, она как раз пила чай на кухне. Перед ней на столе лежал конверт с небрежной надписью «гонорар Малышевой». Катя на него с удовольствием посматривала.

– Дела всякие… – неопределенно ответил Карлссон.

– А у меня тут столько всего произошло!

– Угу… – Карлссон шарил в кухонном шкафу. Нашел пачку соленых сухариков «со вкусом ветчины», слопал.

– Я только что из издательства. Вот, деньги за баллады получила,– похвасталась Катя.– Две с половиной тысячи! Первый самостоятельный заработок. Аванс за офис-менеджера не в счет – я же тут фактически ничего не делаю…

– Угу,– Карлссон явно не разделял ее радость. Зато он нашел кусок вареной колбасы недельной давности…

– Карлссон, не ешь, отравишься! – закричала Катя.

Колбаса остановилась на полпути к Карлссонову рту, была обнюхана и сочтена пригодной в пищу.

– Яда нет,– прошамкал Карлссон, откусив кусок граммов в двести.

– При чем тут яд? Она старая! Давай я ее хотя бы поджарю!

Но колбаса уже исчезла в недрах Карлссонова организма.

– Ты такой голодный! – озвучила очевидный факт Катя.

– Три дня не ел,– Карлссон огляделся в поисках еще чего-нибудь съедобного.

– Давай я тебя покормлю! – предложила Катя.– У нас теперь деньги есть. Смотри, сколько! – Катя помахала пачечкой сторублевок.– Карлссончик! Гуляем! – От избытка чувств она привстала из-за стола и чмокнула Карлссона в щеку.

– Гуляем, это как? – флегматично спросил Карлссон.

– Ну-у…

Честно говоря, Катя и сама не знала, что подразумевала под этим словом.

– В кафе пойдем! Поедим вкусно!

– Поесть – это можно,– согласился Карлс– сон.– Пошли.

– Погоди! Ты что, так и пойдешь? – удивилась Катя.– В этом?

– А что? – Карлссон оглядел свой порядком поношенный спортивный костюм.– Мне в нем удобно.

– Ну ты как хочешь, а мне надо переодеться. Подожди меня здесь, ладно?

Катя встала из-за стола, поставила чашку в мойку и отправилась в комнату. На обратном пути из издательства она заглянула в «Кислород» и теперь собиралась «проветрить» блескучий синий топ с черным иероглифом на спине. Что означал иероглиф, Катя понятия не имела. Главное, что в этом топе она очень эффектно смотрелась.

А вот с лицом все было несколько сложнее. После показа мод прошло уже два дня, а кожа все не приходила в норму. В первый день Катя не очень переживала насчет нездоровой бледности и синяков под глазами – решила, что надо просто выспаться – и все пройдет само. Но теперь, взглянув на себя в зеркало, поняла, что надо принимать меры – в таком виде в свет идти нельзя. Поэтому, закончив наряжаться, Катя тщательно накрасилась. В итоге лицо получилось несколько кукольным, но, по крайней мере, не изможденным и больным.

—…Ну как, нравится? – спросила Катя, выходя из ванной.

По ее мнению, она выглядела совсем неплохо – если особенно не приглядываться.

– Годится,– равнодушно уронил Карлссон.– Пойдем?

И они отправились в загул.

Выбор кафе Катя предоставила Карлссону.

Взрослый солидный мужчина должен в этом разбираться лучше вчерашней школьницы из провинции.

И Карлссон выбрал. Равнодушно миновав с полдюжины заведений, он решительно направился к двери под загадочной вывеской «Шаманама».

«„У нас весело!“ – сообщали корявые буквы на плакатике.– По выходным – кик-бокс! По понедельникам, вторникам и четвергам – чисто мужские забавы! По средам и пятницам бьют в бубен!»

Сегодня был вторник.

У входа теснились иномарки.

Катя попыталась удержать Карлссона, но разве его удержишь!

Вышибала на входе тоже попытался.

– У вас заказан столик? – осведомился он, с сомнением оглядывая невзрачный прикид посетителя.

– Столик? – Нос Карлссона был на уровне узла вышибалова галстука. Но смотрел он не на галстук, а внутрь заведения, где в дыму и шуме вкусно кушали любители «чисто мужских забав».

Карлссон потянул воздух расширившимися ноздрями. Его и без того маленькие глазки почти закрылись от удовольствия.

– У нас все занято! – решительно заявил вышибала, взял Карлссона за плечо и попытался вытолкнуть на улицу.

Тщетно. Единственное, чего он добился,– Карлссон поднял голову и посмотрел на него.

Что прочитал в этом взгляде вышибала, сказать трудно. Но он тут же отпустил плечо посетителя и посторонился.

Карлссон и Катя вошли внутрь.

– Может, уйдем? – нервно проговорила девушка.– Это же какие-то… тролли.

– Тролли? – Карлссон окинул взглядом посетителей.– Какие же это тролли,– добродушно пробасил он.– Это так, гоблины.

Сказано было довольно громко. Трое мужчин за ближайшим столиком дружно развернули массивные туловища и уставились на Карлссона.

Карлссон улыбнулся, вернее, продемонстрировал троице, какой у него большой рот и какие крупные зубы.

Катя его лица в этот момент не видела, а если бы видела, то поняла бы, почему троица так же дружно отвернулась и занялась содержимым своих тарелок.

А к ним уже торопился халдей.

Этот малый был ко всему привычен, и затрапезный костюмчик Карлссона его не смутил. Из иного лимузина может вылезти субъект в трусах и шлепанцах. А морда у посетителя – самая характерная. Такому убить – что высморкаться. И девчонка с ним – специфическая. Чистенькая простушка в «кислотном» прикиде. С изюминкой. Разбирается дядя. Такого должно принять по высшему разряду, хоть на солидные чаевые надежда слабая. А то позвонит хозяину – и прощай, хлебное местечко.

Халдей принес меню.

Катя заглянула внутрь.

Названия блюд выглядели, мягко говоря, экзотически.

«Радость зомби», «Кровавое рагу», «Сон людоеда»…

Цены тоже были «экзотическими». Пачечка сотенных в сумочке уже не казалась Кате такой толстенькой…

Карлссон в меню даже не взглянул.

Появился халдей.

– Что будем кушать? – осведомился он.

– Мясо,– лаконично ответил Карлссон.