Малышка и Карлссон - Гурова Анна Евгеньевна - Страница 17

Похоже, это было то, что надо.

– Ты только не подумай, что я из тех, кто с ходу клеит красивых девушек! – начал оправдываться Стасик.– То есть мне, конечно, нравятся красивые девушки, но у нас другое… Нечто более глубокое… – Тут он совсем запутался в словах, и Катя «пришла ему на помощь».

– Знаешь, умом я понимаю, что это просто болтовня,– кокетливо сказала она.– Что то же самое ты говоришь всем девчонкам, которые тебе приглянулись. Но мне все равно приятно это слышать. Так что продолжай.

– Я говорю совершенно искренне! – возмутился Стасик.– При чем тут другие девушки? Какое отношение могут иметь другие девушки к нам?

Конец предложения был произнесен негромким, почти интимным тоном, после чего Стасик поставил прихваченную со стола бутылку на подоконник и приобнял мускулистой рукой Катину талию.

И тут же за ее спиной раздалось довольно сердитое покашливание.

Стасик убрал руку, а Катя, обернувшись, наткнулась на ледяной взгляд кошачьих Наташиных глаз.

«Ой… он же вроде ее парень…»,– оробев, подумала Катя.

– Э-э-э,– протянула Наташа, явно забыв Катино имя,– у тебя в хозяйстве шейкер есть?

– Поищи на кухне, может, и найдется,– выпалила Катя, понятия не имевшая, что это такое.

Наташа кивнула, бросила на Стасика взгляд, способный заморозить горящую бенгальскую свечу, и удалилась. Как айсберг в туман.

Но Стасика ее взгляд не очень-то смутил.

– Прошлый раз я подумал – ничего такая девчонка,– как ни в чем не бывало, продолжал он охмуреж, не забыв подлить Кате вина.– Симпатичная, миленькая…

– Ты что, Сережка, совсем дурак! – раздался возмущенный вопль Дианы. Катя даже вздрогнула от неожиданности.

– Ой какие мы нежные! – захохотал Сережа.– Муси-пуси!

– Симпатичная, миленькая… – гнул свою линию Стасик.– Но эти слова не про тебя. Они слишком мелкие. Ну да я пьяный был тогда, сразу не въехал. А теперь…

– Стасик, а где твой магнитофон? – Рядом возникла Лейка.– Ты же обещал магнитофон принести!

– И принес! – недовольно ответил Стасик.– Он в зеленой сумке. И диски там же! Ты танцевать умеешь? – спросил он у Кати.

– Немного.

– Тогда…

– Эй, Катерина! – снова Лейка,– Куда ты спрятала шведа? Стоило на секунду отвернуться, а он уже куда-то делся! Мы с ним только-только нашли общий язык… Ну что такое! Все расползаются, как тараканы…

– Может, он на кухне?

– Ага, пойду гляну.

– Слушай, нам надо встретиться! – решительно заявил Стасик.– Чтобы только ты и я. Сходить в хорошее место, посидеть, поговорить о судьбе… Я знаю здесь поблизости отличный пивняк…

– Возможно, как-нибудь,– пробормотала Катя, нервно оглядываясь в поисках Наташи.

– Стасик, иди на кухню! – опять Лейка.– Тебя Наташка зовет. Никак не может найти какую-то соковыжималку…

Стасик одарил Лейку убийственным взглядом, улыбнулся Кате и удалился.

– Отделались! – с удовольствием отметила Лейка.– Как все-таки утомляют эти парни! Наконец-то двум девушкам можно пообщаться по душам. Ну, давай, выкладывай впечатления. Во-первых, как тебе Стасик?

– Не очень,– призналась Катя.– Какой-то развязный.

– А Димка?

– Не знаю… Мы с ним еще не общались.

– Неужели еще не подошел? А-а-а! Я же тебе говорила, какой он надменный. Понаблюдай, понаблюдай, как он смотрит,– прошептала Лейка, указывая на Диму. Тот стоял у соседнего окна, что-то жевал, с интересом выглядывая наружу, а на девушек не смотрел вообще.– Как он глаза щурит… будто в микроскоп тебя изучает…

Дима, точно почувствовав, что его обсуждают, оторвался от созерцания и неторопливо приблизился к девушкам. Вопреки Лейкиным словам никакой надменности в нем Катя не заметила.

– У тебя тут отличный вид из окна,– сказал он.

«Какой еще вид?» – Катя посмотрела в окно: двор, стена напротив. Совершенно ничего особенного. Наверняка из второго окна вид точно такой же.

Дима поймал ее взгляд и засмеялся.

– Да я не эти имел в виду, а которое на кухне. Ты уже обнаружила площадку?

– Конечно,– кивнула Катя.– И даже вылезала на нее. Вид действительно роскошный.

– Ты там поосторожнее. Этот дом не ремонтировали, наверно, года с семнадцатого. Мы с Серегой в начале лета лазали на крышу – хотели проверить, нельзя ли поверху пройти до его двора. Наверху классно – людей никого, небо, ветер, и весь город как на ладони…

– И как, прошли?

– Вернулись. Страшно стало. Крыша ржавая насквозь – трещит, скрипит, прогибается…

«Ой ли? – усомнилась Катя, вспомнив, как легко и бесшумно перемещается по крыше ее таинственный шведский сосед.– Просто струсили, наверно».

– Я по крышам вообще-то гулять не собиралась,– сказала она.– Хотя мысль интересная.

– Ничего в ней интересного нет! – встревожился Дима.– Ну вот, надоумил. Теперь твоя гибель будет на моей совести.

Катя украдкой поглядела на Диму, пытаясь определить, симпатичен он ей или нет. Решила, что скорее да. «И одеколоном от него не несет»,– с одобрением отметила она.

– А почему я не слышу комплиментов моей небесной красоте? – поинтересовалась Лейка, обидевшись, что ее игнорируют.

– Потому что здесь говорят не о девушках, а об архитектуре,– менторским тоном ответил Дима.– И вообще, Лейка, почему ты считаешь, что твоя небесная красота – это центральная тема всех разговоров? Хочешь, мы это обсудим?

– Никогда не заведу роман с психологом! – объявила Лейка, обращаясь к Кате.– Это же сущий кошмар: девушка ему, можно сказать, душу изливает, раскрывается перед ним, а он в это время ее анализирует…

– А если девушка – тоже психолог? – спросила Катя.

– Два психолога непрерывно анализируют чувства и поведение друг друга… – задумалась Лейка.– Это интересно… Нет, никакого романа не получится.

– Вы опять о психологии? – встрял проходивший мимо Сережа.– Знаете анекдот? Объявление на милиции: «Лечим клептоманию клаустрофобией!»

– Хватит уже, действительно,– проворчал Дима.– Привязались со своей психологией. Будто нет других тем для разговора.

– Да,– поддержала его Лейка.– Кстати, правда, что ты не поступил в Герцена?

– Правда. Честно говоря, даже и не поступал. Забрал документы еще перед экзаменами.

Лейка распахнула глаза:

– И что теперь? Армия?

– Я перекинул документы в универ,– хладнокровно ответил Дима.– Решил рискнуть.

– И как?

– Два экзамена сдал. Еще два осталось. Родителям я пока не сказал, чтобы не нервничали.

– Ну что такое! – пригорюнилась Лейка.– Неужели в педе не будет ни одного нормального парня! Вот и Стасик, оказывается, в финэк поступает.

– Я уже поступил,– сообщил из другого конца комнаты болтавший с Наташей Стасик.

– Вернее, его поступили,– уточнил Сережа.– Блин, везет же некоторым с отцами…

– А ты, Натуся? – крикнула Лейка.– Ты-то хоть с нами?

– Мне все равно, где учиться,– с отсутствующим видом сказала Наташа.– У меня совершенно другой круг интересов. Академическое образование в него не входит. К тому же я, может, в Голландию уеду. Сестра моя, ну вы знаете, вышла туда замуж и меня зовет.

– Ой, Натусь… – Лейка прищурилась, всматриваясь.– Что это такое у тебя на шее?

Наташа, загадочно улыбаясь, вытащила из выреза блузы на свет кулон «языческого» вида.

– Так, один знакомый подарил…

– Какая прелесть! Можно померить?

Катя неожиданно обнаружила, что осталась одна рядом с Димой.

– Ну а ты где собираешься учиться? – спросил он.

– Я… – Катя замялась. Ей вдруг показалось позорным признаваться, что она готовится по второму разу поступать в институт Герцена.

«И вообще я туда не хочу,– подумала она с непонятным ожесточением.– Зачем себя обманывать? Я хочу в универ. Так почему бы не попытаться? Дима же рискнул… а мне, между прочим, армия не светит…»

– Я тоже буду поступать в университет,– решительно сказала она.– На филфак.

– Там, говорят, высокий конкурс.

– Ничего, я справлюсь…

Сзади незаметно подкралась Диана и игриво ткнула Диму пальцем в спину.