5 271 009 - Бестер Альфред - Страница 5

— Я уже выбрал.

— Да? Которую?

— Мою девушку, — медленно сказал Халсион, — Джудит Файлд.

— Так… Сладость вашего сердца?

— Да.

— Она в самом конце пятимиллионного списка.

— Она уже была номером первым в моем списке. Я хочу Джудит. — Халсион вздохнул. — Я помню, как она выглядела на Балу художников… Стояла полная луна…

— Но еще двадцать шесть дней не будет полной луны.

— Я хочу Джудит.

— Остальные разорвут ее на клочки из ревности. Нет, нет, нет, мистер Халсион, мы должны придерживаться расписания. По ночи на каждую, но не больше.

— Я хочу Джудит… иначе…

— Это нужно обсудить в Совете, черт побери!

Это обсудили депутаты Совета Союза Наций, высокие, тощие, энергичные, но суровые. Было решено позволить Джеффри Халсиону жениться тайно.

— Но никаких уз, — предупредил Мировой Евнух. — Никакой верности своей жене. Это следует понять. Мы не можем исключить вас из программы. Вы совершенно необходимы.

В «Одеон» привели счастливую Джудит Файлд. Это была высокая смуглая девушка с короткими кудрявыми волосами и длинными ногами. Халсион взял ее за руку. Мировой Евнух удалился на цыпочках.

— Привет, дорогая, — пробормотал Халсион.

Джудит глянула на него с ненавистью. Глаза ее блестели, лицо было мокро от слез.

— Если ты прикоснешься ко мне, Джефф, — странным голосом сказала Джудит, — я убью себя.

— Джуди!

— Этот противный человек рассказал мне все. Он не понял, когда я попыталась объяснить ему… Я молилась, чтобы ты сдох, прежде чем настанет моя очередь.

— Но мы поженимся, Джуди.

— Я скорее умру, чем женюсь на тебе.

— Я тебе не верю. Мы любили…

— Ради бога, Джефф, не говори о любви! Не понимаешь? Женщины плачут, потому что ненавидят тебя. Я ненавижу тебя. Весь мир ненавидит тебя. Ты отвратителен.

Халсион уставился на девушку и прочел правду на ее лице. Охваченный гневом, он попытался обнять ее. Она свирепо отбивалась. Они пересекли огромную гостиную номера, опрокидывая мебель, тяжело дыша, с растущей яростью. Халсион ударил Джудит Файлд кулаком, чтобы покончить с борьбой. Она пошатнулась, уцепилась за штору, бросилась в окно и полетела с четырнадцатого этажа на мостовую, вертясь, как кукла.

Халсион с ужасом глядел вниз. Вокруг изуродованного тела собралась толпа. Поднятые вверх лица. Сжатые кулаки. Зловещее бормотание. В номер ворвался Мировой Евнух.

— Старик! — закричал он. — Что ты наделал? Per conto… Эта искра разожжет жестокость. Ты в очень большой опасности. Черт побери!

— Это правда, что все ненавидят меня?

— Helas, милый, ты открыл истину? Ох, уж эта несдержанная девушка!.. Я предупреждал ее. Ui. Вас ненавидят.

— Но вы говорили, что меня любят. Новый Адам. Отец нового мира…

— Ui. Ты отец, но все дети ненавидят отцов. Ты также последний мужчина. Но в какой женщине не вспыхнет ненависть, если ее заставят пойти к мужчине в объятия… даже если это необходимо для выживания? Идем скорее, душа моя. Passim… Ты в большой опасности.

Он потащил Халсиона к грузовому лифту и они спустились в подвалы «Одеона».

— Армия выручит тебя. Мы немедленно увезем тебя в Турцию и найдем компромисс.

Халсион был передан под опеку высокого, тощего, сурового армейского полковника, который провел его подвалами на другую сторону улицы, где ждала штабная машина. Полковник втолкнул Халсиона в нее.

— Dialekta alea est, — сказал он водителю. — Быстрее, мой капрал. Защитим старого неудачника. В аэропорт. Alars!

— Черт побери, сэр, — ответил капрал, отдал честь и рванул машину с места.

Пока они на головокружительной скорости петляли по улицам, Халсион разглядел водителя. Он был высокий, тощий, энергичный, но суровый.

— Kaltur Kampf der Minzeheit, — пробормотал капрал. — Забавно!

Поперек улицы была воздвигнута гигантская баррикада из ясеневых бочек, мебели, перевернутых автомобилей, торговых стоек. Капралу пришлось затормозить. Пока он снижал скорость для разворота, из подъездов, подвалов, магазинов появились толпы женщин. Они визжали. Они размахивали импровизированными дубинками.

— Превосходно! — закричал капрал. — Черт побери! — Он попытался достать из кобуры служебный пистолет. Женщины распахнули дверцы, вытащили из машины Халсиона и капрала. Халсион вырвался, пробился через взбешенную, вооруженную дубинками толпу, метнулся на тротуар, запнулся и провалился в открытую угольную яму. Он полетел в бездонное черное пространство. Закружилась голова. Перед глазами поплыл звездный поток…

Он был один в пространстве, мучимый, неправильно понятый, жертва жестокой несправедливости.

Он по-прежнему был прикован к тому, что когда-то являлось стеной Камеры 5 Блока 27 Яруса 100 Крыла 9 Исправительного Дома Каллисто, пока неожиданный гамма-взрыв не разнес огромную тюремную крепость — куда больше замка Иф — на куски. Взрыв, как он понял, был устроен Грешами. Его имущество состояло из тюремной одежды, шлема, одного кислородного баллона, мрачной ярости на несправедливость учиненного с ним и знания тайны, как можно разгромить Грешей и уничтожить их господство над Солнечной системой.

Греши, ужасные мародеры с Омикрона Сей, космопираты, космические неоконкистадоры, холоднокровные, воблолицые, нуждающиеся в питании психотическим ужасом, который порождали в людях с помощью мысленного контроля, быстро завоевывали Галактику. Они были непобедимы, поскольку владели симулянт-кинетической силой — способностью находиться одновременно в двух местах.

В космической черноте медленно двигалась точка света, напоминающая метеорит. Халсион понял, что это спасательный корабль, прочесывающий пространство в поисках спасшихся при взрыве. Он подумал, не может ли Юпитер, горевший багровым светом, сделать его видимым для спасателей? Еще он подумал, хочет ли вообще быть спасенным?

— Опять будет то же самое, — проскрипел Халсион. — Лживые обвинения робота Балорсена… Лживые обвинение отца Джудит… Отречение самой Джудит… Снова тюремное заключение и, наконец, смерть от Грешей, когда они захватят последние твердыни Земли. Так почему бы не умереть сейчас?

Но говоря это, он знал, что лжет. Он единственный знает тайну, которая может спасти Землю и всю Галактику. Он должен уцелеть. Он должен бороться.

С неукротимой волей Халсион потянулся к ноге, пытаясь порвать цепь. Со страшной силой, развитой за годы каторжного труда в шахтах Грешей, он махал руками и кричал. Точка света не меняла направление, летя мимо него. Затем он увидел, как металлическое звено одной из цепей лопнуло с огненной искоркой от удара метеора, и решился на отчаянный поступок, чтобы просигналить спасательному кораблю.

Он отсоединил пласти-шланг кислородного баллона от пласти-шлема и выпустил жизнетворную струю в пространство. Одновременно дрожащими руками он собрал звенья цепи на ноге и ударил ими о камень в струе кислорода. Сверкнула искра. Пламя охватило бьющий под давлением кислород. Сверкающий гейзер белого огня забил на полмили в пространство.

Экономя остатки кислорода в пласти-шлеме, Халсион медленно водил баллоном, посылая фонтан пламени в разные стороны в отчаянной, последней надежде на спасение. Воздух в пласти-шлеме быстро становился спертым и удушливым. Ревело в ушах. Перед глазами все поплыло. Наконец, чувства его угасли…

Когда он пришел в себя, то понял, что лежит на пласти-койке в каюте звездолета. Высокочастотный свист подсказал ему, что они летят на гиперскорости. Он открыл глаза. Возле пласти-койки стояли Балорсен, робот Балорсена, Верховный судья Файлд и его дочь Джудит. Джудит плакала. Робот был в маленьких пласти-наручниках и только моргал, когда генерал Балорсен время от времени стегал его нуклеарным пласти-кнутом.

— Parbley! Черт побери! — проскрежетал робот. — Все верно, я оклеветал Джеффри Халсиона. Ui! Flux de bounsh! Я был космопиратом и занимался космоналетами на космогрузы. Ui! Черт побери! Космобармен в Салуне Космонавтов был моим сообщником. Когда Джексон разбил космокэб, я нашел космогараж и звуковым лучом убил О'Лири. Oux arms… Ой!..