Черный Стрелок 2 - Мазин Александр Владимирович - Страница 36

«Через периметр – и в лес, – подумал Миша. – На выходах наверняка оставлены заслоны, но весь периметр им не прикрыть. А на прочесывание потребуется минимум два батальона. Есть у них два батальона? В любом случае, надо оставить группу прикрытия…»

– Собери всех, кто поблизости, и ко мне! – бросил он своему помощнику. И – Хлебалову:

– Николай Григорьевич, надо уходить!

– Никуда я не пойду! Ты спятил!

– Николай Григорьевич, это была ловушка, – ровным голосом произнес Миша. – На вас. Поселок мы так и так потеряли. Надо уходить.

– Сначала раздолбать к хренам этих…

– Николай Григорьевич! – перебил Миша. – У нас нет времени!

– Хрена лысого! У меня здесь вертушка! Или ты забыл?

Услышав стрельбу, Ленечка выскользнул из своего укрытия. По его прикидкам, работало от пятидесяти до ста стволов. Но пока еще далеко. Летчики, прекратив курить, полезли в вертушку. Ленечка черной тенью проскользнул следом… Он не сомневался, что сумеет в одиночку управиться с летунами. И с хлебаловскими бодигардами тоже. Добро пожаловать на борт, господин Хлебалов! Пришло время возвращать долги!

Женские вопли смешивались с ревом огня. Поселок Праздничное превратился в сущий ад. Каждый четвертый дом огрызался автоматными очередями. Каждый пятый – пылал. Улицы были освещены ярче, чем когда горели фонари.

На чердаке хлебаловского особняка грохнул выстрел. Еще один. Затем – целая очередь. Стрелял Сивый.

Бессонов сунулся к окну. Ни черта не видно! Какое-то мельтешение…

Алеша стоял посреди холла, Надя жалась к нему. Монах и Салават расположились у оконного проема: жалюзи были сняты – необходимости в них больше не было, последний уцелевший сурьинский пристроился за высоким кожаным креслом у камина. Время от времени он подбрасывал в камин аккуратную чурочку – огонь был единственным источником света в доме. Довольно скудным источником. Боец с опаской поглядывал то на псов, развалившихся на полу рядом со спящим Застеновым, то на пропитавшийся кровью ковер. Боец беззвучно молился Богу: «Пусть все поскорее закончится, и пусть я останусь живым…»

Карманы бойца оттопыривались. Если он выживет, то станет состоятельным человеком и сможет навсегда покончить с опасной профессией.

Сивый появился в холле. Первыми его заметили псы. Они вскочили и зарычали… Сивый не обратил на них внимания.

– Он уходит, Бессон! Я стрелял – и промахнулся!

– За ним! – Бессонов бросился отпирать двери.

Монах и Салават встрепенулись.

– Стойте! – воскликнул Алеша. – Вы с ума сошли! Вас же убьют!

Все четверо посмотрели на него: Сивый – с жалостью, Монах и Салават – с удивлением, Бессонов – насмешливо.

– Может быть, – сказал он с усмешкой. – Ты с нами – или остаешься?

Алексей колебался лишь мгновение.

– С вами! – решительно сказал он, шагнул вперед…

– Алеша! – Надежда вцепилась ему в руку, в ее расширенных зрачках отражалось каминное пламя. – Алеша! Пожалуйста! Не уходи!

– Ну! – нетерпеливо произнес Бессонов.

И снова Шелехов колебался лишь мгновение.

– Идите. Я остаюсь.

Алеша не мог ее бросить, оставить одну в поселке, где идет бой. Где он – ее единственная защита. Ее и Вени Застенова, сейчас тоже совершенно беспомощного.

Бессонов фыркнул, распахнул дверь и бросился через двор к воротам. Остальные – за ним. Только Монах напоследок обернулся, махнул рукой…

– И чего теперь? – спросил сурьинский боец.

– Тебя как зовут?

– Игорь.

– Сиди и жди.

– Чего жди?

– Можешь не ждать! – раздраженно бросил Алексей. – Можешь идти на все четыре стороны. Только учти: сейчас в поселке работает спецназ.

Сурьинскому очень хотелось уйти, но тут в соседнем доме затрещали выстрелы, кто-то завизжал пронзительно…

– Пожалуй, я останусь… – решил боец.

– Закрой двери… – попросила Надя. Алексей не шевельнулся. Правильней было бы не только закрыть двери, но вообще спуститься в подвал, но Алеша должен был это видеть. Он должен видеть последствия своих поступков…

Улицу перебежало несколько человек. Один споткнулся и упал. Пули прошли над ним, но остальных – достали. Они упали беззвучно, а уцелевший быстро-быстро пополз: мимо обгоревшего джипа, во двор, должно быть, увидел открытую дверь, вскочил и, пригибаясь, почти на четвереньках бросился к дому. Алеша вскинул автомат, но в последний момент успел заметить, что у бегущего нет оружия… Более того, это женщина. Она влетела в холл…

– Фу! – рявкнул Шелехов, остановив рванувшихся собак.

И тут же, увидев вспышки выстрелов, плашмя упал на пол, увлекая за собой Надю. Первая очередь прошлась по фасаду. Вторая ударила точно в дверной проем. Пули прошили воздух, несколько с визгом отрикошетировало от камина – ему сегодня досталось.

– Пират, Ворон, лежать! – закричал Шелехов.

Когда двое спецназовцев влетели внутрь, все, включая собак, вжимались в пол.

Один из спецназовцев едва не полоснул очередью по лежащим, но другой успел его удержать.

– Погодь! Это тот самый дом!

Он пинком отбросил в сторону Алешин автомат (сурьинский боец отшвырнул свое оружие загодя).

Спецназовец обошел Алешу и Надю (второй, сбоку, контролировал двери), наклонился…

– Глянь-ка, та сучка! – Он рванул за волосы дико заверещавшую женщину и с силой ударил каблуком по спине. Раздался хруст, и вопль оборвался.

– Что вы делаете? – закричала Надя, вскакивая.

– Лежать! – взревел второй спецназовец, замахиваясь.

Алеша метнулся между ними, прикрыл, приняв спиной удар, который едва не сбил его с ног.

– Пират, Ворон, фу!

И его и собак уже держали на мушках.

– Лучше бы вам не стрелять, – очень спокойно произнес Алеша.

Лицо спецназовца, разрисованное маскировочными полосами, казалось нечеловеческим.

– Отпусти телку и два шага вправо! – Голос его не сулил ничего доброго. – Вали псов, Гена!

– Уверен? Это тот самый дом…

– А хрен кто тут разберет, где какой дом… – На черном лице весело блеснули белые зубы. – А лялька симпатичная… Куколка…

Надя попятилась. Ее подбородок задрожал…

– Не надо, – сказал Алеша. – Если узнает…

– Никто не узнает, малый! – ухмыльнулся спецназовец. – Ты…

В кармане Алеши завибрировал мобильник.

– Вынул двумя пальчиками и дал мне! – велел спецназовец. – О, классный аппаратик! Мне будет в самый раз! – И, поднеся телефон к уху: – Говори, дорогой, я вся твоя!.. – И через три секунды – совершенно другим тоном: – Старший прапорщик Демиденко! Так точно, товарищ подполковник! Есть – поступить в распоряжение. Есть – чтобы волос не упал!

И, вздохнув, с видимым огорчением протянул телефон Алеше:

– Шелехов Алексей?

– Да, это я.

– Ошибочка вышла, виноват, – произнес спецназовец без малейшего раскаяния. – Приказано поступить в ваше распоряжение и ждать, не покидая объекта…

Алексей его не слушал, он снова набрал тот же номер:

– Андрей Игоревич, Хлебалов ушел!

– Я знаю! Оставайся на месте! Павлова как, цела?

– Хлебалова, – уточнил Шелехов. – Цела.

– Отлично! Скажи ей, что теперь ее никто не тронет!

– Теперь тебя никто не тронет, – произнес Шелехов, обращаясь к Наде, но при этом выразительно посмотрел на старшего прапорщика. – Андрей Игоревич, в поселке – мои люди. Те, кто произвел взрывы. Не хотелось бы…

– Понял. У тебя есть с ними связь?

– Могу попробовать.

– Попробуй. Пусть сдаются и сразу называют меня! Остальные с тобой?

– Не все. Четверо преследуют Хлебалова… Я полагаю.

– Вот даже как! А с ними у тебя связь есть?

– Тоже могу попробовать, хотя не уверен, что мобильник возьмет на удалении от поселка.

– Попробуй! И жди: через три минуты я буду!

Подполковник появился через две.

– Ага! – произнес он еще с порога. – Собаки! Твои? След брать могут?

– Если только это не след вертолета.

– Не вертолета, – ответил подполковник. – Вертолет твой боец блокировал. Они пешочком отправились.