Абсолютное зло - Мазин Александр Владимирович - Страница 65

Красный «опель» обнаружили через сорок минут. Еще четверть часа потребовалось, чтобы доехать до приторможенного «опеля» и его ошалевшего от непонимания ситуации водителя.

Ласковин вручил инспектору, победившему в «викторине», двести баксов, митяевские орлы подхватили водителя и втянули в джип.

– Да вы чего? Да вы зачем? – в ужасе бормотал тот.

– Спокойно,– сказал Ласковин.– Бить не будем. На бабки опускать не будем. Даже заплатим, если точно ответишь на вопрос.

Водитель часто-часто закивал.

– Два часа назад ты подвозил чернявого парня с бородой?

– Да.

– Он был один?

– Нет, с подружкой.

– Как подружка выглядела?

– Молодая. Светленькая такая. С косой. Молчаливая.

– Так. Куда подвозил – помнишь?

– Конечно! Тут, кстати, рядом.

– Садись в машину и езжай туда. И не вздумай удрать!

– Что я – дурной, что ли? – удивился водитель.

Действительно, ехать оказалось недалеко.

– Вот тут я их и высадил,– сказал водитель.– На этом самом месте.

– Держи приз! – Ласковин протянул ему бумажку.– Если обманул…

– Да чтоб я сдох!

– Ладно, ладно. Нас забудь. Чернявого с девушкой – тоже. Свободен!

– И что теперь? – спросил Юра.

– Будем думать.– Ласковин огляделся. Да, задачка! Вокруг – десятки домов, а в домах – тысячи квартир…

– Может – по подвалам? – предложил Митяев.

– По чердакам,– сказал Юра.

– Слышь, командир,– вступил один из митяевских бойцов.– Я, это, может, за собачкой сгоняю? У меня собачка – умница. Любой след распутает! Я за час обернусь.

– Сгоняй,– одобрил Ласковин.– А ты пока по подвалам пошарь! – велел он второму бойцу.– А ты, Юра, соответственно, по чердакам. А мы по дворам погуляем. Может, кто-то их видел? Сбор на этом месте через час.

За час они никого не нашли и ничего существенного не узнали. Зато «собачка», крупный злобный кобель-доберман, понюхав Дашину расческу, моментально взял след.

Через три минуты они оказались у обитой жестью двери. Доберман, до этого бойко тянувший поводок, вдруг заскучал, скульнул и попятился. Ласковин дернул ручку: дверь легко открылась. Первое, что увидел Андрей,– алый пересохший ручеек, уходящий в решеточку слива.

Глава двенадцатая

– Здорово!

Шаман вздрогнул, быстро обернулся, придерживая штаны.

– Кошатник! – воскликнул он с явным облегчением.– Я же сказал: забудь это место!

– Я гляжу, ты развлекаешься! – насмешливо произнес коротышка.

– Давай, вали отсюда на хер!

– А, может, я тоже хочу! – заявил Кошатник.

Николай застегнул штаны, оскалился:

– Вали, я сказал, пока кишки не выпустил!

– Чего-чего? – издевательски процедил Кошатник.

Николай шагнул к нему – коротышка тут же отпрыгнул назад, выхватил нож.

– Ах ты киздюшонок! – вызверился лидер.

Он тоже схватил нож, а левой рукой сорвал рукоять вентиля: толстую стальную трубу полуметровой длины.

Примерно минуту они кружили по подвалу, затем, улучив момент, Кошатник сделал выпад…

Дзеньк! – Мах рукояти угодил прямо по лезвию ножа.

Коротышка вскрикнул, нож отлетел за котел.

Николай удовлетворенно усмехнулся.

Кошатник попятился…

– Ну, заморыш, теперь все! – четко произнес лидер, надвигаясь на своего, теперь уже бывшего, послушника.

Кошатник отступил к стене и сунул руку под курточку:

– А это видишь?

Николай замер. Откуда у этого ублюдка пистолет?

Кошатник передернул затвор. Видно было, что он знает, как обращаться с оружием.

– Я ж тебе приказал его выкинуть! – прохрипел Николай.– Сатана тебе не простит!

– А насрать мне, что ты приказал! – нагло заявил коротышка.– Ну-ка кинул все на пол и встал мордой к стене!

– Ты не стрельнешь,– сказал лидер.– Услышат, прибегут…

– А хоть и прибегут,– усмехнулся Кошатник.– Я-то свалю, а тебе – абзац! – Ствол пистолета глядел Пархисенко в живот.– Встал к стене, козел! Бегом!

Николай понял, что Кошатник сейчас выстрелит, бросил на пол нож и железку и быстро встал к стене.

Кошатник поднял трубу.

– Сатанист! – сказал он.– Круче всех. Сам же говорил. А раз я круче тебя, значит, ты не сатанист, а говно!

И хладнокровно врезал своему бывшему наставнику по затылку. Тот осел на пол.

– Командир, бля! – презрительно бросил Кошатник.

Сунув пистолет под ремень, он подошел к топчану.

Даша стояла точно в такой же позе, в какой ее оставил Николай. Кончик длинной косы лежал на грязном полу. Оставленная ножом рана уже почти не кровоточила. По ней ползала муха.

Кошатник хлопнул девушку по спине:

– Вставай!

Даша медленно выпрямилась. Потускневшие глаза, безразличное ко всему лицо.

Как мертвая.

– Коз-зел! – злобно процедил Кошатник в адрес лидера. Такую трахать – все равно что в кулак дрочить.

Еще вчера Кошатник, возможно, не упустил бы случая, но сегодня… Даже смешно! И в гребле Колька такой же недоделок. Нарисовал пару значков – и затащился. Ему хоть баба, хоть доска с дыркой. Доска, бля, даже лучше: рисовать удобней.

– Что смотришь? Иди отсюда! – рявкнул он.

Даша повернулась и двинулась к двери. Голая.

«Как обдолбанная!» – подумал Кошатник.

– Оденься! – Он швырнул ей одежду.

Даша покорно оделась.

– А теперь иди домой, понятно? – И еще раз, четко, как собаке, повторил: – Домой! Иди домой!

Даша вышла, и Кошатник запер за ней дверь. Оглядевшись, он обнаружил натянутую между котлами веревку и сорвал ее. Связав своего бывшего наставника, Кошатник обшарил его карманы, нашел ключи от квартиры и неожиданно много денег. Это настроило Кошатника на веселый лад. Набрав в грязное ведро холодной воды, он выплеснул ее на Николая. Тот застонал, разлепил глаза, попытался встать, но, конечно, у него ничего не вышло.

Николай сморщился: жутко болела голова.

– Что, говнюк, не нравится? – ухмыльнулся Кошатник.

Маленькое крысиное личико приблизилось вплотную к лицу Николая.

– Больно, да? А помнишь, как ты меня… издил?

Николай дернул головой, попытался вцепиться зубами в нос Кошатника, но тот успел отклониться. Подобрав с полу какую-то грязную ветошь, Кошатник запихнул ее Николаю в рот. Схватив лидера за шиворот, он оттащил его в угол и прислонил к стене. Подобрал кривой нож, тот, которым Николай резал Дашу.

– Я, конечно, всяких умных слов не знаю,– сказал коротышка, наклоняясь и заглядывая в выкаченные от ужаса глаза Николая.– Токо думаю я, Сатана меня и без этих приговорок поймет…

– Ну ни хрена… – пробормотал Митяев.– Юра, это он?

– Да… – Матвеев почувствовал, что его желудок вот-вот вывернется наизнанку, и пулей выскочил на воздух.

Тем не менее от обеда пришлось избавиться.

Присмиревший доберман с пониманием пронаблюдал за согнувшимся пополам Юрой, потом осторожно вошел в подвал и лизнул присохшую к полу кровь.

Ласковин быстренько обошел подвал и вернулся к трупу.

– Дарьи нет,– с облегчением сообщил он.

– Может, это ее работа? – задумчиво проговорил Митяев.– Я так понял, что этот придурок мог накормить ее какой-нибудь дрянью…

Бойцы Митяева с интересом рассматривали выпотрошенный труп. С профессиональным интересом.

Ласковин покачал головой.

– Это точно не она,– сказал он.– Но повесить на нее вполне могут.

– Вызвать чистильщиков? – предложил Митяев.

Ласковин снова покачал головой.

– Мне очень не нравится тот, кто это сделал,– заметил он.– И мне не хочется облегчать ему жизнь. Помнишь того толстячка, с которым нас Ростик познакомил? Думается мне, не станет он этого друга на Дарью вешать, а станет искать настоящего автора натюрморта.– Андрей набрал номер.– Полковника Саэтдинова… Ростик, опять я. У меня тут под ногами покойничек лежит. Да, совсем свежий и, представь, я тут совершенно ни при чем. Конечно, подъезжай, всегда рад! Но очень бы хотелось, чтобы ты с собой дружка прихватил, с которым ты меня сегодня познакомил. Возможно? Ну отлично. Записывай адрес…