Артур и Запретный город - Бессон Люк - Страница 3

Ошеломленный Барахлюш смотрит, как его сокровища стремительно исчезают в бездонной пропасти, и не верит своим глазам.

Нижняя челюсть его медленно отвисает, и если бы природа не предусмотрела специального мускула, удерживающего ее, юный принц наверняка бы ее потерял.

Артур держится в стороне. Он не намерен вмешиваться в семейную ссору. В нем внезапно проснулась страсть к подсчетам: он срочно пересчитывает осколки битого стекла, усыпающие поверхность кирпича.

Барахлюш весь кипит. Рот его до отказа заполняется оскорбительными словами, которые со страшной силой рвутся наружу.

— Ты, ты… такая… настоящая змея! — выкрикивает он, глядя на Селению.

Селения улыбается.

— У змеи есть задание, которое она должна выполнить, и она больше не допустит никаких задержек. А если тебе не нравится быстро ходить, можешь возвращаться домой. Подумай, до моего возвращения у тебя будет масса времени, чтобы насочинять кучу совершенных тобой подвигов, да еще и король тебя пожалеет!

— Да, пожалеет, потому что у короля, в отличие от тебя, есть сердце! — огрызается Барахлюш.

На всякий случай он предпочитает держаться подальше от принцессы.

— Ну, вот и пользуйся королевскими милостями, пока можно, потому что от следующего короля ты их не дождешься!

— А кто будет следующим королем? — робко спрашивает Артур.

— Будущий король… это я! — заявляет Селения, гордо вздергивая свой хорошенький носик.

Артур уже неплохо разбирается в династических вопросах минипутского королевства. Однако уточнить никогда не помешает.

— Значит, тебе надо через два дня выйти замуж именно для того, чтобы занять место короля? — еще более робко спрашивает он.

— Да. Принц должен быть избран до того, как я приступлю к исполнению обязанностей главы государства. Так принято. Таково правило, — отвечает ему Селения и, развернувшись, ускоряет шаг, давая понять, что с вопросами покончено.

Артур огорченно вздыхает. Ох, как ему хочется спокойно посидеть и подумать, отчего при взгляде не Селению щеки и уши у него безудержно краснеют, а сердце начинает биться так часто, что, кажется, вот-вот выскочит из груди. Но, увы, времени нет, и неизвестно, что ждет его впереди.

Взрослые в кино называют это чувство любовью. Но слово «любовь» такое необъятное, такое огромное, что он не понимает, когда его надо произносить. Наверное, это потому, что до той, взрослой, любви он еще не дорос. Ведь если подумать, он любит бабушку, любит свою собаку Альфреда, свою новую машинку. Но разве можно так же любить Селению? Любить такую вредину? И все-таки стоит ему о ней подумать, как он мгновенно краснеет, и уши его пылают, словно раскаленные угли.

— Что с тобой? — спрашивает Селения, видя, как погруженный в свои мысли Артур то краснеет, то бледнеет.

— Нет, ничего! — отвечает Артур и еще сильнее заливается краской. Ему кажется, что Селения читает его мысли. — Это от жары, здесь так жарко! — оправдывается он.

Селения снисходительно улыбается. Сорвав кожистый лист какого-то растения, она протягивает его Артуру.

— Держи, приложи ко лбу, тебе станет легче.

Артур благодарит и делает так, как ему сказали. Там, в большом мире, когда у него болела голова, бабушка всегда прикладывала ему ко лбу капустный лист. Ох, как давно это было!

Селения продолжает улыбаться. Она прекрасно понимает, что жара здесь ни при чем. Тем более, что температура воздуха вокруг них явно не превышает двадцати градусов. Но как настоящая принцесса, она всегда готова посмеяться над другими. Впрочем, сейчас она не знает, хочется ли ей подшутить над Артуром или нет.

Лист стал теплым, и мальчик решительно отбрасывает его. В нем пробуждается смелость, и он, догнав принцессу, начинает засыпать ее вопросами, которые давно вертятся у него на языке.

Говорят, любовь дает человеку крылья и отвагу. Может быть, Артур действительно влюбился?

— Можно задать тебе вопрос, Селения? — отважно спрашивает он.

— Разумеется, можешь задавать мне любые вопросы, но стану ли я на них отвечать — это мне решать! — с ехидцей произносит принцесса.

— Через два дня тебе придется выбирать мужа… неужели за тысячу лет ты никого не сумела найти?

— Такая высокородная принцесса как я, заслуживает исключительного, необыкновенного супруга — умного, отважного, смелого, умеющего отлично готовить, ухаживать за детьми… — с упоением перечисляет она, пока Барахлюш не обрывает ее.

— … а еще убирать квартиру и стирать, в то время как мадам будет кривляться перед зеркалом! — хихикает он, очень довольный, что сумел подпустить сестре шпильку.

Выслушав юного принца, Селения как ни в чем не бывало продолжает:

— А еще он должен будет понимать свою жену с полуслова… и защищать ее, в том числе и от дурацких выходок некоторых ее родственников! — грозно завершает она, гневно глядя на брата.

Барахлюш даже присел от страха.

Решив, что братец вполне напуган и больше не дерзнет ее прерывать, Селения мечтательно перечисляет:

— Он, конечно, будет самым красивым, самым справедливым, самым верным, самым ответственным, самым обязательным… М-м-м… В общем, он будет необыкновенным, благородным и просвещенным! — с истинно королевским величием завершает она.

При этом она краем глаза смотрит на Артура. Мальчик чувствует себя совершенно раздавленным. Каждое слово принцессы камнем падает ему на голову.

— … И, разумеется, у него будет железная сила воли, и он не станет напиваться при первой же подвернувшейся возможности! — добавляет принцесса, ставя точку в списке качеств своего будущего супруга, и выжидательно смотрит на Артура. Заметив, что мальчик совсем скис, она меняет гнев на милость и переводит выразительный взор на брата.

— … Да, все правильно, — бормочет Артур, согнувшись в три погибели, словно его постигло великое несчастье. Он-то воображал, что принцесса удостоила его своим вниманием! Куда ему до нее, тем более теперь, когда в нем росту не метр тридцать, а всего лишь два миллиметра… И лет ему всего десять, а ей целая тысяча!

И вообще, никакой он не выдающийся, не просвещенный, не… словом, если бы его сейчас попросили охарактеризовать самого себя, ему хватило бы всего трех слов: маленький, глупый, ничтожный.

Желая приободрить Артура, Селения тоном, принятым на официальных пресс-конференциях, продолжает:

— Выбор жениха является одной из самых важных задач для любой минипутской принцессы. Ведь именно жениху она подарит свой первый поцелуй! А первый поцелуй принцессы имеет особое значение, ибо вместе с ним к ее избраннику переходят ее сила и ее полномочия. Полномочия эти поистине огромны, и в дальнейшем они позволят ему править вместе с ней. Народы Семи континентов приносят присягу на верность обоим супругам.

Артур и не подозревал, как важен ритуал выбора жениха и первого поцелуя. Теперь понятно, почему Селения должна быть осмотрительной, и отчего ей так трудно сделать выбор.

— Значит, это из-за твоей власти… Ужасный У хочет жениться на тебе? — спрашивает Артур.

— Нет, что ты! Исключительно из-за ее красоты, любезности, а, главное, из-за ее ангельского характера! — как ни в чем не бывало подсказывает Барахлюш.

Презрительно пожав плечами, Селения не удостаивает его ответом.

Да, маленькая принцесса, бесстрашно вышагивающая вдоль ужасной пропасти, жуткая воображала. А еще она вредная и капризная. Но ведь девчонка с такими глазами просто не может не зазнаваться! А тем более, если она еще и принцесса!

За один взгляд ее обворожительных глаз Артур готов простить ей любые колкости. Потому что без этих взглядов он зачахнет. Как цветок без дождя.

— Нет, он никогда меня не получит! — неожиданно патетически восклицает принцесса. Ее слова звучат для Артура как приговор. Он и так знает, что недостоин ее, зачем же еще раз напоминать ему об этом?

— Разумеется, я говорю об Ужасном У, — своим обычным насмешливым тоном уточняет Селения.

Артур в недоумении. Она что, дразнит его? Но зачем? Ох, как же ему надоело чувствовать себя беспомощной мышкой в когтях у этой обворожительной дикой кошки! И, набравшись храбрости, Артур со всем возможным в его состоянии ехидством спрашивает: