Тот, кто знает - Маринина Александра Борисовна - Страница 27

В антракте отец повел его в буфет. Им удалось занять удобное место, где отец и сын Мащенко расположились со своими соками, бутербродами и пирожными. В какой-то момент отец повернул голову и улыбнулся.

– Здравствуйте, Наташа, – сказал он красивой рыжеволосой девушке в длинной черной юбке и зеленой кофточке.

Девушка держала за руку девочку лет десяти-одиннадцати с нежно-оливковым личиком и огромными темными глазами. В другой руке у нее была тарелка с двумя пирожными.

– Здравствуйте, Виктор Федорович, – произнесла девушка низким голосом.

– Познакомьтесь, Наташа, это мой сын Игорь. А это Наташа, – добавил отец, повернувшись к Игорю, – моя студентка, в этом году заканчивает сценарное отделение. А кто это с вами, Наташа? Сестренка?

– Нет, просто соседка. Мы в одной квартире живем.

Виктор Федорович наклонился к девочке:

– И как же тебя зовут, соседка?

– Ира Маликова, – бойко ответила та, ничуть не смутившись.

– А сколько тебе лет?

– Через месяц будет восемь.

– Что ты говоришь? – непритворно удивился отец. – Неужели всего восемь? Я думал, тебе лет двенадцать, ты такая высокая, крупная и совсем взрослая.

– Она в дедушку пошла, – с улыбкой пояснила рыжеволосая Наташа, – тот был двухметрового роста. В классе Иринка самая высокая.

– Присоединяйтесь, – пригласил Виктор Федорович, сдвигая стаканы и тарелки, – ставьте сюда свои пирожные. Кого еще из наших видели здесь?

– Почти никого, несколько девочек с актерского и Буйнову из деканата. Даже не верится, ведь когда билеты распределяли – такая свара была, все перессорились, и где теперь все эти люди? Я думала, полтеатра только нашими будет заполнено, а нас здесь – раз-два, и обчелся.

– Наташенька, вы очаровательны в своей наивности, – добродушно засмеялся Виктор Федорович, – билет в престижный театр на престижный спектакль – это для огромного количества людей не способ приобщиться к искусству, а просто дефицитный товар, который можно выгодно использовать, чтобы поддержать нужное знакомство. Я, например, точно знаю, что мой завкафедрой, который с пеной у рта вырывал для себя два билета, отдал их своему знакомому из техцентра на Варшавке. Он, видите ли, недавно купил новые «Жигули» и хочет иметь возможность ремонтировать их быстро, качественно и с гарантией, что с машины ничего не украдут. А ваш, Наташенька, любимый педагог Ржевская взяла билеты, чтобы подарить их своему косметологу из Института красоты. Как вам балет? Нравится?

– Очень, – восхищенно вздохнула Наташа. – Такой эмоциональный накал, столько режиссерских находок! Потрясающе.

– А вам не показалось, что сцена Красса и Эгины была слишком…

Отец задумался в поисках подходящего слова, и Игорь попытался угадать, что же он имел в виду. Сам юноша не остался равнодушен к этой сцене, его будто жаром обдало, и даже голова немного закружилась.

– …слишком эротичной? – подсказала Наташа.

Отец бросил выразительный взгляд на сына, потом на маленькую черноглазую девчушку.

– А что же это наши дамы едят пирожные всухомятку? Игорь, будь добр, принеси… Что вам принести, Наташа? Сок или лимонад? Может быть, шампанское?

– Сок, если можно.

– Вот, возьми деньги. – Отец протянул Игорю три рубля. – Иринка, иди с Игорем, поможешь ему.

Игорю показалось, что улыбка девушки стала как будто натянутой, и решил, что она, наверное, стесняется затруднять сына своего преподавателя. Иринка без колебаний сунула свою ладошку в его руку.

– Ты меня держи, а то я потеряюсь, – деловито скомандовала она. Они встали в конец длинной очереди, и Игорь с недоумением подумал, что отец зря послал его за соком, все равно до конца антракта они не успеют дойти до буфетной стойки.

– А ты мне купишь конфету? – Иринка подергала его за руку.

– Какую?

– Вон ту, зелененькую.

– «Белочку»?

– Я не знаю, как она называется. Купишь?

– Куплю, – кивнул Игорь.

– А вон ту, голубенькую?

– «Мишку косолапого»? – уточнил он.

– Ну что ты все время спрашиваешь? – внезапно рассердилась девочка. – Я же тебе сказала: зелененькую и голубенькую. Купишь?

– Куплю.

– Сколько? Одну или две?

– На сколько денег хватит.

– А на сколько хватит?

– Не знаю. – Он начал терять терпение, но старался держать себя в руках. – Это не мои деньги, а папины, я не могу их все потратить на твои конфеты.

– А почему?

Очередь двигалась на удивление быстро, и Игорь успел взять два стакана сока и конфеты до окончания антракта. К этому времени он уже был по горло сыт обществом черноглазой девочки, ее настырностью и бесцеремонными вопросами. Если все дети такие, то хорошо, что у него нет младших братьев или сестер, они бы его до белого каления довели. Или он их просто придушил бы.

– Вот. – Он поставил сок на стол перед Наташей.

– А мне конфетки купили! – тут же радостно похвасталась Иринка. – Две зелененькие и две голубенькие.

– Странная она у вас, – произнес Игорь с плохо скрываемым раздражением, – конфеты различает не по названию, а по цвету фантиков.

Наташа густо покраснела, положила обе руки на плечи Иринки, прижала девочку к себе.

– Она не странная. – Ее голос стал еще ниже и как будто глуше. – Просто она никогда не видела и не ела ни «Белочек», ни «Мишек». В магазинах их уже давно нет, и блата нет, чтобы доставать. А в Большом театре она в первый раз.

Отец бросил на Игоря уничтожающий взгляд. Слава богу, в этот момент раздался второй звонок, и нужно было идти в зал.

После спектакля они снова столкнулись с Наташей и ее соседкой, на этот раз в гардеробе.

– Вас подвезти? – спросил Виктор Федорович. – Я на машине.

Игорь с ужасом представил себе, что сейчас эта рыжая согласится и придется еще какое-то (а может быть, даже весьма длительное) время терпеть общество этого маленького чудовища. Отец, конечно же, предложит Наташе сесть рядом с ним впереди и будет всю дорогу с ней разговаривать, а ему, Игорю, выпадет завидная участь отвечать на дурацкие вопросы малолетней наглой дуры.

– Нет-нет, спасибо, – отказалась Наташа, застегивая длинное пальто макси и обматывая вокруг шеи белый шарф. – Мы близко живем, в конце Арбата, возле метро «Смоленская». Через десять минут будем дома.

Игорь с облегчением вздохнул. Опасность миновала, можно расслабиться. Однако он сильно заблуждался. Едва они с отцом сели в машину, Виктор Федорович сказал:

– Никогда не подозревал, что мой сын может оказаться таким глупым и бестактным.

Игорь ошеломленно уставился на отца:

– Ты что, пап? Что я сделал?

– Что ты сделал? Ты поставил Наташу в неловкое положение, вот что ты сделал. Кто дал тебе право насмехаться над девочкой за то, что она никогда в жизни не видела хороших конфет?

– Да я не насмехался, я просто удивился, – попытался оправдаться Игорь.

– Удивляться можешь молча, про себя. А когда говоришь вслух, то думай как следует над своими словами. Ты когда в последний раз покупал в магазине конфеты?

– Я?

Да, действительно, конфеты он уже много лет не покупал. Мама его посылала за хлебом, молоком, макаронами, картошкой, мясо и рыбу покупала сама, а конфеты, то в коробках, то россыпью, откуда-то появлялись сами.

– Да, ты, – сердито продолжал Виктор Федорович. – Ты не покупал в магазине хорошие конфеты, потому что их там давно уже нет. Остались только карамельки, а если в продаже появляются шоколадные конфеты, то совсем дешевые и невкусные.

– Но у нас дома конфеты всегда есть, – упрямо возразил Игорь. – Откуда они берутся? Разве не из магазина?

– Их приносят маме больные. Или я достаю, используя свои знакомства. И запомни, сын, так, как живет наша семья, живут далеко не все. Вот ты ощущаешь разницу между тем, как живет семья твоего друга Гены Потоцкого и наша?

– Нет, – честно признался Игорь. – Я вообще не знаю, как они живут, я у него дома только один раз был, его родители не разрешают никого в гости приглашать. А Генка сам не рассказывает.