Артур и минипуты - Бессон Люк - Страница 9

Кое-как поднявшись, Давидо стряхивает с себя пыль. Заметив мячик, он со злостью хватает его и со всего размаху швыряет в сад. Раздается треск: у Давидо под мышкой лопнул шов.

Мячик шлепается в резервуар с водой.

Разозлившись из-за испорченного пиджака, но вполне довольный своим броском, Давидо ехидно потирает руки.

— Теперь ваш ход, центральная! — с мстительным видом бросает он мальчику.

Артур не считает нужным отвечать Давидо. Достоинство зачастую в молчании.

Давидо поворачивается на каблуках и направляется в глубь сада.

Пес лает без устали, и бабулечка начинает волноваться.

Развешанные на веревке простыни отгораживают ее от основной части сада. Желая выяснить, в чем, собственно, дело, она раздвигает белье и нос к носу сталкивается с Давидо. Оба буквально подскакивают от удивления.

— Вы меня напугали! — возмущенно заявляет бабушка.

— Мне очень жаль, — лицемерно отвечает Давидо. — Домашние хлопоты? Может, вам помочь?

— Нет, благодарю. Что вам еще нужно? — тревожно спрашивает почтенная дама.

— Я хотел бы извиниться. Вчера вечером я был не прав, и теперь мне хочется загладить свою вину, — произносит он загадочным тоном. Во всяком случае, слова его явно имеют двойной смысл.

Коварный Давидо не спешит выложить все свои карты. Порывшись в карманах, он достает оттуда вчерашний документ и сует его под нос бабушке.

— Вот, все исправил! Все подписи на месте!

Взяв прищепку, он вешает бумагу на веревку.

— Да, вы времени не теряли! — с отвращением замечает бабушка.

— Всего лишь удачное стечение обстоятельств, — небрежно замечает Давидо. — Как обычно по воскресеньям, утром я отправился к мессе и в церкви случайно встретил управляющего…

— Вы ходите по воскресеньям к мессе? Тогда почему я вас там ни разу не видела? — ехидно спрашивает бабушка.

— Проявляя должное смирение, я никогда не сижу в первых рядах. Кстати, вас я там тоже не видел, — шипящим тоном отвечает он. — А я, к примеру, встретил там также мэра, и тот подтвердил правильность составленного мною акта.

Давидо вынимает из кармана еще одно официальное письмо и с помощью прищепки вешает его на веревку рядом с первым.

— А еще я встретился там с нотариусом, и он заверил свидетельство о покупке дома, — говорит он, вешая на веревку третье письмо. — Еще я встретился с банкиром и его очаровательной женой, и банкир подтвердил перевод вашего долга на меня…

И рядом с тремя первыми листочками на веревке повисает четвертый.

Тем временем Артур пытается вскарабкаться по стенке огромного резервуара, Альфред с беспокойным видом наблюдает за ним.

Давидо продолжает развешивать на веревке все новые и новые бумаги:

— … землемером, подтвердившим границы сада согласно земельному кадастру, — размеренно, не делая пауз, вещает он, — а также подписанный префектом указ об освобождении помещения в течение сорока восьми часов…..

И Давидо вешает на веревку десятый и последний лист.

— Всего десять! Мое счастливое число! — удовлетворенно произносит он. Его месть свершилась.

Бабушка ошеломлена, подавлена, растеряна.

— Вуаля. Если через сорок восемь часов ваш муж не объявится, дом станет моим, — подводит итог своей прищепочной деятельности Давидо.

— У вас нет сердца, господин Давидо, — возмущенно произносит бабушка.

— Вы не правы! Я никогда не отличался жестокостью и именно поэтому предлагал вам за вашу развалюху кругленькую сумму! Но вы даже слушать меня не захотели!

— Дом этот никогда не продавался, господин Давидо! — напоминает бабушка.

— Вот видите! Надо же когда-то начать! — цинично замечает он.

Перегнувшись через край резервуара, Артур смотрит вниз. Огромная чаша заполнена менее чем наполовину, и теннисный мячик мирно покачивается на воде почти в самом низу.

Артуру не остается ничего другого, как переквалифицироваться в каскадера. Умостившись на краю резервуара, он свешивает вниз ноги, потом медленно разводит их и подошвами упирается в стенки гигантского сосуда. Затем он осторожно наклоняется и изо всех сил тянет руку, чтобы достать мячик.

Альфред тревожно повизгивает. Интересно, откуда собаки знают, что у хозяев сейчас начнутся неприятности?

Раздается шумный всплеск — Артур свалился в воду.

Поджав хвост, Альфред рысью удаляется, делая вид, что у него масса дел.

— Зачем вам этот клочок земли и старый дом? — спрашивает бабушка Давидо.

— Я сентиментален. Когда-то эта усадьба принадлежала моим родителям, — холодно отвечает деловой человек.

— Я знаю. Ведь именно ваши родители передали ее моему мужу в благодарность за услуги, которые он оказал местным жителям. И вы хотите пойти против воли ваших погибших родителей? — спрашивает бабушка.

— Погибших? Скорее, пропавших! Они пропали, как и ваш муж, бросили меня одного! — возмущенно восклицает Давидо.

— Ваши родители не бросали вас, дорогой мальчик, — уточняет бабулечка, — они погибли на войне.

— Результат тот же самый! — раздраженно парирует делец. — Оставили меня одного, и я сам должен со всем возиться! Так что если послезавтра в полдень ваш муж не подпишет эту бумагу и не заплатит все свои долги, я буду вынужден выгнать вас отсюда. И я не посмотрю, успело высохнуть ваше белье или нет!

Вздернув подбородок, Давидо разворачивается на каблуках, и стянув с веревки простыню, накидывает ее себе на плечи словно плащ победителя. И сталкивается нос к носу с промокшим насквозь Артуром.

— Просушите-ка его вместе с бельем! — насмешливо говорит он бабушке, указывая пальцем на ее мокрого внука.

Артур бросает на противника изничтожающий взгляд.

К несчастью, как уже говорилось, его взгляд не имеет убойной силы.

Горделиво прошествовав обратно к машине, Давидо громко хлопает дверцей и включает зажигание. Мотор ревет, колеса крутятся, и автомобиль, подняв тучи пыли, срывается с места. А маленький болид Артура, пролетев по воздуху изрядное расстояние и перевернувшись, падает в густые заросли некошеной травы.

За покидающей сад машиной Давидо вьется облако пыли. Успокоившись, пыль плавно оседает на вывешенное для просушки белье.

Согнувшись под бременем обрушившихся на нее неприятностей, бабушка медленно направляется к крыльцу и тяжело опускается на ступеньку.

— Бедный мой Артур, на этот раз мне не удастся усмирить аппетиты этого хищника Давидо, — печально произносит она.

— Но ведь раньше он был другом дедушки! — говорит Артур, усаживаясь рядом с ней.

— Да, в самом начале так оно и было, — соглашается она. — Когда мы только что приехали из Африки, Давидо ни на шаг не отходил от твоего деда. Приклеился к нему, словно липучка! Но Арчибальд никогда по-настоящему не доверял ему и правильно делал.

— И нам придется покинуть дом? — тревожно вопрошает Артур.

— Боюсь, что да, — устало кивает бабушка.

Артур растерян. Как он будет жить без своего сада? Где станет играть, куда будет убегать, когда ему станет грустно? Нет, надо что-то придумать!

— А клад? Рубины, которые подарили матассалаи? — напоминает он.

Бабушка указывает рукой на сад.

— Сокровища зарыты где-то там…

— Ты хочешь сказать… что дедушка спрятал рубины у нас в саду? — недоверчиво спрашивает Артур.

— Так хорошо спрятал, что даже перекопав все вокруг, я ничего не нашла, — отвечает бабушка.

Артур уже на ногах. Схватив брошенную у стены лопату, он бежит в глубь сада.

— Что ты собрался делать, дорогой? — кричит ему вдогонку бабушка.

— Неужели ты считаешь, что все сорок восемь часов я буду сидеть сложа руки и ждать, когда этот хищный коршун украдет у нас дом? — отвечает Артур. — Я сам найду дедушкин клад!

Со всего размаху он втыкает лопату в поросшую травой землю и принимается копать, неутомимый, словно бульдозер. В восторге от новой игры, Альфред подбадривает мальчика звонким лаем.

Бабушка не может сдержать улыбки.

— Вылитый дедушка, — восхищенно вздыхает она.

С трудом поднявшись со ступеньки, она возвращается в дом, чтобы сменить пропылившуюся одежду.