Семь дней Мартина - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 47

– Так это что получается: нас всему обучили пришельцы? – ахнул Мартин: учителя в пору его обучения в дворцовой школе утверждали, что человек додумался до всего самостоятельно. Столько разнообразного создано человеком за тысячи лет, утверждали они, и вот на тебе: в который раз оказывается, что это благодаря пришельцам.

– Получается, что так.

– А мы сами создали хоть что-то самостоятельно?!

– А как же! – утвердительно ответил маг. – Мы спустились с деревьев, отбросили хвосты и взяли палки в руки. Захватили мир, и натворили дел.

– Человек произошел не от обезьяны, – насупился Мартин. Признавать своими предками глупых макак из дворцового зоопарка, по его глубокому убеждению, было издевательством над здравым смыслом.

– Как ни обидно прозвучит, но от них, родимых: наше любимое дело с обезьяньих пор – бить баклуши. Во-первых, идет процесс, а во-вторых, никто пальцем о палец не ударяет! Мечта любой обьезья… в смысле, человека. Так что, все проверяется и сходится. Теорема спуска с пальмы доказана. Хотя мне кажется, что определенная часть людей произошла от баранов.

– Я серьезно, Григорий!

– Да кто его знает, Мартин. Но я убежден, что однажды мы отыщем памятники старины, созданной нашими предками.

– Угу. А что насчет воды?

– А, извини, отвлекся, – сказал маг. – То есть, не перебивай меня!

– Понял, молчу.

– Так вот, – Григорий нашел в дневнике место, на котором оборвал повествование, и продолжил чтение.

«Год триста восемнадцатый от явления пришельцев с планеты Терентин. Тридцатое желтолиста.

В этот день я возвращался вместе с группой пришельцев с лунной базы на Землю. Выбранный представителем от своего народа, я пять лет обучался терентинцами магическим премудростям, и достиг в этом деле большого прогресса. Помимо меня, учились магии пятнадцать человек, и во время полета на Луну мы весело проводили время, показывая друг другу то, чем овладели за прошедшие годы. Самым оригинальным занятием оказалась материализация бриллиантов в открытом космосе, за иллюминаторами. Мы смотрели, как в космической черноте появлялись крохотные звездочки, сверкающие в лучах солнца ярче далеких звезд. Немало бриллиантов до сих пор летает вокруг Земли, и я до самой смерти буду гордиться тем, что на небе есть звезды, созданные человеком!

На лунную базу нас привезли для экзамена и последующего торжественного вручения дипломов об окончании начальной магической школы. Более-менее одаренных из нас переведут на среднюю ступень обучения, а самых лучших впоследствии и на высшую, после чего выпускники получат право преподавать магию среди землян.

Я уверен, что пройду курс обучения полностью, но, честно говоря, не представляю, как буду преподавать магические науки: к моменту выпуска мне стукнет шестьдесят лет, практически порог смерти. Редкие счастливцы доживают до семидесяти и далее, а некоторым и шестидесятилетний рубеж преодолеть не под силу. Надеюсь, я не войду в число последних.

Мы предстали перед экзаменационной комиссией, и начальную степень магистра магии получил каждый из нас. После этого мы отправились сдавать вступительные экзамены в приемную комиссию среднего курса, и там выяснилось, что пятеро из нас не прошли: терентинцы объяснили, что для отчисленных начальный курс магии – максимум возможного. Степень их мастерства равнялась умениям фокусников-чародеев, и пришельцы намеревались использовать их для развлечения людей на рынках. Это позволяло неназойливо привлечь внимание человечества к научной магии и подготовить почву для ее будущего распространения на Земле. Расчет ставился на детей – именно они принимали волшебство «на ура» и желали научиться таким же чудесам – которых мы и будем обучать после окончания высших курсов магии и получения должностей преподавателей различных магических наук.

Но «выбракованные» обиделись на терентинцев и их планы, и во время обратного полета сидели особняком, бросая на нас косые взгляды. Я буквально ощущал исходящую от группы волну зависти и ненависти. Не ожидал, что решение терентинцев сильно ударит по их самолюбию и превратит группу улыбчивых и довольных жизнью людей в мрачных завистников. Зато понял, почему отбраковали именно эту пятерку: когда-то терентинцы объясняли, что импульсивным и эмоциональным людям запрещается владеть сильной магией, что из-за своего несовершенства они принесут немало бед.

Нервное напряжение среди недовольных росло по мере подлета к Земле: им было стыдно возвращаться домой, чтобы сказать о завершении обучения. Да что говорить: каждый из нас был абсолютно уверен в том, что он перейдет на второй уровень обучения, и я не знаю, как мы отреагировали бы на отчисление.

Поначалу тихий спор и взаимные обвинения переросли в настоящий скандал. Одновременно с усилением словесной перепалки кто-то из группы выпустил ментальные стрелы (мрачные мысли, направленные против конкретного человека), и пилотам-терентинцам пришлось отвлечься от управления кораблем, чтобы утихомирить разбуянившихся людей мощными успокоительными заклинаниями.

Но спор закончился неожиданно для всех: внезапно мы оказались под обстрелом микрометеоритов. Радары корабля не обнаружили их вовремя, и куча космических камешков умудрилась пробить корабль насквозь. Я помню, как смотрел на пятерку «отверженных», когда они обвиняли нас во всех смертных грехах, и вдруг стена сбоку от них превратилась в решето, а их самих смело к противоположной стене, моментально окрасившейся в красный цвет.

Запоздало взревели сирены.

Не буду подробно описывать то, что произошло дальше. Мы с пилотами бросились к спасательным катерам, а вокруг нас свистел воздух, и в корпусе появлялись новые дыры. Пилоты погибли по дороге, да и нас в живых осталось всего трое. Хорошо, что спасательных шлюпок хватало, и мы успели сесть в них до того, как корабль вошел в плотные слои атмосферы. Вот только вылететь я не смог, метеориты и здесь постарались, заклинив механизмы и буквально замуровав меня в катере. Соседям повезло больше, и мне оставалось лишь молча смотреть, как их спасательные катера вылетают из корабля и устремляются к Земле.

Раздался взрыв, и по коридорам заметались молнии – повредился генератор энергии.

Защитный корпус спасательного катера нагрелся, а после импульсивно произнесенного мною заклинания охлаждения и вовсе пошел трещинами: я переборщил со сверхнизкими температурами. Пришлось отменить заклинание и полностью положиться на уготованное судьбой будущее.

Корабль рухнул на землю бесформенной кучей густой тестоподобной массы: он накалился во время входа в атмосферу, и негорючие стены и потолки превратились в пещеры со сталактитами и сталагмитами. Это меня и спасло: расплавленный корабль при ударе смялся, как комок теста, и катер прошел сквозь размягшие переборки, как вилка сквозь масло, не разбившись и вылетев наружу у самой поверхности.

Я и не подумал покидать катер: от корабля несло невыносимым жаром, земля вокруг него горела, и сквозь разрываемую ветром пелену дыма было видно, как расширялось черное пятно сгорающей травы. Огненная полоса уходила все дальше и дальше от корабля, и редкие деревья на ее пути превращались в огромные факелы.

Поначалу я запаниковал, но потом решил, что это банально, и не в моем характере бесславно погибнуть. Пришлось сконцентрироваться и отправить на лунную базу мыслеграмму, как учили нас терентинцы. Я недостаточно хорошо умел пользоваться техникой мыслеграмм, но из-за пережитого стресса усилий хватило на передачу сведений о месте катастрофы. Проще говоря, я послужил мысленным маяком для радаров терентинцев, и они в срочном порядке вылетели на место катастрофы, перед этим строго-настрого приказав отойти от корабля как можно дальше на случай его взрыва.

Я бы не посмел их ослушаться, но пришлось объяснить, что мне это не под силу, хотя я был полностью согласен с требованиями: корабль растекался, и спасательный катер постепенно заливало вязкой массой космопласта.

Каждую минуту я со страхом ждал, что на месте корабля вырастет огромное грибовидное облако – пришельцы не поскупились в описаниях возможного взрыва ядерного реактора: мол, если произойдет катастрофа, то планета превратится в мертвую пустыню. Но судьба благоволила к землянам, и обошлось. Хотя до сих пор подозреваю, что пришельцы соврали насчет взрыва, чтобы я не так сильно боялся погибнуть под толстым слоем натекающего космопласта…»