Семь дней Мартина - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 29

Мартин вытаращил глаза, его ладонь торопливо захлопнула Жданеку рот.

– Всеволод, забудь! – торопливо воскликнул он. – Парень не в себе, чепуху городит!

– Сейчас как цапну, – пригрозил волк, сверкнув белыми зубами, – моментально в чувство вернется и расскажет нам, что к чему!

Жданек оторвал ладонь ото рта и воскликнул:

– Не надо, я сам! Я уже!

И сбивчиво, с повторами, рассказал то, что знал…

С самого начала в деревне не было спокойной жизни. Согласно легенде, первопоселенцы когда-то жили в других местах, но однажды случилась беда: они уснули в родных домах, а проснулись здесь, в непонятно каком краю. Дома здесь уже существовали и были полны еды, утвари и живности, но никого из людей до сегодняшнего дня тут не было. А когда шокированные крестьяне столпились на улице, обсуждая случившееся, непонятно откуда раздался голос. Он назвал себя владыкой, основателем трех деревень, и поведал, что отныне крестьяне будут жить здесь, в тихом и спокойном месте, и все у них будет отлично, если они беспрекословно будут выполнять несколько условий.

Во-первых, никто не может тайком уйти из этих мест. Нарушивший запрет вызывал к пробуждению злого Нагати, и тот отправлялся в деревню нарушителя, чтобы съесть немалое количество народу в наказание за дерзость и неповиновение.

Во-вторых, люди могли делать все, что душе угодно и заниматься любыми делами на расстоянии до тридцати километров от деревень.

В-третьих, когда кто-то решал уйти, он мог упросить Нагати не есть его. Но для этого требовался человек, который пойдет к трем колодцам и добровольно принесет себя в жертву. Сколько было жертв – столько же человек могло уйти из деревни насовсем. Но каждый день можно было приносить в жертву не больше одного человека из деревни. Неважно, кого именно, старика или молодого человека. В округе стояло три деревни, и три колодца были выкопаны у подземной обители Нагати. Принесенных в жертву людей привязывали к деревянным столбам и опускали в колодец. Согласно правилам, жертва должна быть мокрой. Беднягам приходилось вызывать собственную гибель, топая в воде, чтобы разбудить спавшего змея. Нагати выползал из-под земли, обхватывал принесенных в жертву людей длинным языком, проглатывал их и снова уходил под землю. После этого из деревни, в чьем колодце находилась жертва, мог уйти один человек.

Но упрямые люди уходили, не взирая на запрет и не выполняя требования. Нагати не дремал, и каждый раз выползал из-под земли, чтобы наказать оставшихся за то, что они не удержали ушедших. Да и самим ушедшим редко когда удавалось далеко уйти: Нагати догонял их и съедал.

А несколько столетий назад жители деревень взбунтовались. Они собрались на развилке дорог к деревням и договорились уйти большой толпой, ибо жить в вечном страхе им надоело. Они надеялись, что хоть кто-нибудь из полутора тысяч человек убежит от прожорливого Нагати, и шли на риск даже ради одного-единственного счастливчика. Но покинули деревню не все: двести с лишним человек остались, предпочитая безвылазно жить отныне и во веки веков. И теплым летним днем большая толпа зашагала прочь от проклятого места. Они понимали, что идут на смерть, и смерть пришла к ним.

Пробудившийся Нагати догнал и напал на них. Люди бежали во все стороны, понимая, что одному Нагати не под силу изловить и съесть каждого, но Нагати ползал и глотал, ползал и глотал, не пропуская и не упуская никого из ушедших.

А вечером оставшимся в деревне невидимый владыка объявил, что им сказочно повезло: Нагати объелся, и в этот раз никто из оставшихся не погибнет. Но в следующий раз, пригрозил владыка, так легко никто не отделается.

Но следующего раза не было: сломленные люди больше не пытались отправиться в дальние дали и не приносили Нагати жертвоприношения. Единственное, что поклялись сделать оставшиеся – охранять жертвенные колодцы, чтобы никто и никогда не дотронулся до воды и не разбудил Нагати. С тех пор Нагати не появлялся, и даже невидимый владыка перестал с ними разговаривать. Так прошло почти триста лет…

– … которые мы прожили долго и счастливо, – закончил рассказ Жданек. – И спокойно жили бы дальше, но тут появились вы. Откуда вы только свалились на мою голову?! Я все глаза проглядел, но не видел, как вы подошли к колодцам!

– Виноват, – вздохнул Мартин, чувствуя, как на душе скребут кошки. Стало стыдно за произошедшее, хотя он понятия не имел, что обычная проба воды обернется жутким кошмаром. – Мы же на ковре прибыли.

Жданек расстроено ударил кулаком по ладони и запричитал:

– Откуда я мог знать, что люди научились летать, словно птицы?

– Будем исправлять ситуацию, – пообещал Мартин, – Григорий, вы уже придумали, что сделаете с червяком?

– Пока нет, – отозвался маг. – А люди могут спрятаться в погребах, пока Нагати крушит дома?

– Это не поможет! – воскликнул Жданек. – Нагати нет разницы, где ломать и что крушить! Он и под землей проскочит!

Маг чертыхнулся.

– Вот, не было печали, да беды повстречали! – проворчал он. – Дайте мне точку опоры, и я придушу этот злобный мир.

– Григорий, с нас хватит удушения Нагати, – уточнил Мартин. – А может, вы его усыпите?

– Как усыпить, через зеркало? – изумился маг. – Мартин, не забывай, что зеркаласька в первую очередь является зеркалом и уже во вторую – переговорным устройством. На эту тушу потребуется мощнейшее снотворное или смертоносное заклинание, но оно может не пройти, а отразиться от зеркала с моей стороны. Представь, что останется от меня после этого?

Мартин представил, и картина получилась безрадостной: уничтоженные архив, дворец и куча вспомогательных пристроек, или заснувшее на сотню лет королевство. А долгий сон мага невероятно затруднит поиск воды.

– М-да, – ответил он, – лучше не рисковать.

– Я отправил отряд стражников тебе на помощь, – сказал Григорий, – но они долетят до вас где-то через час. Знаешь, Мартин, при таких темпах разбазаривания стражи в королевстве скоро не останется военных: ведь я уже отправил на поиски Правича большую часть войска.

Мартин чертыхнулся: придется выходить на битву с Нагати один на один. Все равно, что с движущейся горой воевать.

Монстр тем временм ускорял ход. Шестиугольные чешуйки празднично переливались, и Мартин отвлеченно подумал о том, что в иное время не отказался бы от пояса, сделанного из кожи чудища.

– У меня идея! – объявил он. – Всеволод, хватай Жданека и мчи с ним в деревню! Спасайте народ, а я рискну притормозить Нагати.

– А ты уверен, что справишься с этой грудой мяса одиночку?

Мартин утвердительно закивал головой, призадумался и постепенно поменял положительные кивки на отрицательные. Волк многозначительно промолчал.

– Более или менее, – туманно отозвался Мартин. – Всеволод, ты, главное, не торопись с моими похоронами, мне еще друзей спасать.

– Я и вижу, – поддакнул волк. – У тебя каждый человек на планете – большой и верный друг. За исключением Правича.

– Раз пошла такая пьянка, – заметил Мартин, – то почему бы и не спасти от гибели несколько сотен человек сверх плана?

– Ты – маньяк! – ответил Всеволод, – В положительном смысле. Но все равно маньяк.

– Ты сумеешь спрятать всех?

– При наличии времени – сумею. А как будет – позже увидим.

– Насчет времени – это уже моя забота! – сказал Мартин. – Вперед, Всеволод, не будем его терять! Жданек – на коня! В смысле, ты понял, на кого.

Парень с опаской пересел на подлетевшего волка и судорожно сжал его за шею, едва тот отлетел от ковра-самолета.

– Не паникуй, приятель, – прохрипел вытаращивший глаза волк, – не сброшу я тебя!

– Я не паникую! – дрожащим голосом отозвался Жданек. – Я просто боюсь!

– Показывай, куда лететь?

– Туда, где идет дымок из труб, видите?

– Нет.

Жданек приоткрыл один глаз, скосил его вниз и снова закрыл. Заставил себя отпустить шею волка и указал направление. Волк рванулся вперед, а струхнувший от скорости и высоты парнишка вцепился в шею Всеволода пуще прежнего.