Команда ТелеVIР - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 2

Глаза Арсения квартиры ощутимо увеличились в размерах.

– Здесь есть телефон? – тем же голосом спросил Игорь.

– У меня есть, – сказал Петр. – И пистолет тоже, на случай, если эта змеюка пробьет дверь. Куда звонить?

– В Министерство культуры.

Петр и Арсений забыли о питоне и в немом изумлении уставились на Игоря.

– Зачем в министерство?! – выдавил растерянный Петр.

– В милицию звони!!! – взорвался Игорь. – Ты чего, в самом деле, глупые вопросы задаешь?

– Так, они же психушку вызовут! – воскликнул пришедший в себя Арсений.

– А что, пусть вызывают, – одобрил Петр. – Главное, чтобы приехали, а мы посмотрим, кто кого скрутит – санитары питона или он их. Делаю ставку на санитаров – они даже на разъяренную гориллу смирительную рубашку наденут.

– Ставлю сто рублей на питона, – решил Арсений.

– Народ, вы в своем уме? – заподозрил неладное Игорь.

– А что такого?.. Ой… – Арсений посмотрел в глазок и отшатнулся: питон собирался в кольца, не отрывая взгляд от двери. – Быстрее звоните: он собрался на таран!

– И чего ему дома не ползалось? – пробормотал Петр, набирая номер. Питон ударил, проверяя дверь на прочность, и пришел к тем же выводам, что и люди: дверь хлипкая, долго не выстоит. Он ударил вторично – дверь заходила ходуном, треснули хлипкие филенки. Арсений прислонился к ней спиной и слезливо запричитал:

– И почему я не поставил металлическую, пока за полцены предлагали?

– Я не психолог, чтобы поговорить об этом, – буркнул Петр, набирая второй номер. – Алло, Катюша? Срочно купи маленького питончика, приеду в офис – придушу эту тварь собственными руками! И еще «Оку» купи… Две!

Игорь бросил на него вопросительный взгляд. Петр пояснил:

– Если я снова заеду в подъезд, то не застряну между этажами.

Замок не выдержал третьего удара и вырвался из двери. Арсений исчез в глубине квартиры, дверь со скрипом отворилась, и питон уверенно заполз в квартиру. Игорь и Петр отступали, не отрывая от него взгляда, питон сворачивался кольцами, готовясь к финальному прыжку.

– Стреляй! – шепотом скомандовал Игорь.

– Рано, – ответил Петр, не спуская глаз с пресмыкающегося. – Пусть подползет поближе.

Действия нового русского мало походили на храбрость, и Игорь не мог понять – для чего питон должен подползти ближе? Еще ближе – это практически столкнуться с ним нос к носу и… Игорю представилось, что Петр выстрелит, когда питон нападет на Игоря и проглотит его по пояс сверху. Внезапно до него дошло.

– Так ты близорукий? – воскликнул Игорь. – Так бы стразу и сказал, чего волынку тянул? Давай пистолет, я выстрелю!!!

– Сам справлюсь! – Петр не дал Игорю дотянуться до пистолета, а когда питон собрался прыгнуть, выстрелил шесть раз подряд. Питон дернулся и забился в агонии – полка для обуви разлетелась щепками, туфлями и ботинками, а вешалка погнулась и сорвалась со стены. Игоря и Петра словно ветром сдуло.

Минут через пять после того, как в коридоре воцарилась тишина, хозяин квартиры осторожно выставил из кухни небольшое зеркало – видел, что солдаты в кино поступают точно так же – и посмотрел на притихшего питона. Выглядывать лично он побоялся.

– Ну, как? – шепотом спросил Игорь.

– Мертв, – так же тихо ответил Арсений.

Они облегченно выдохнули, но в этот момент на кухне появилось черное облако, быстро принявшее знакомые Игорю очертания. Троица вскрикнула от ужаса: перед ними стоял мрачный черт. Сложив руки на груди, он с нескрываемым любопытством рассматривал сжавшихся от ужаса людей.

– Ну, все… точно допился… – сделал вывод Петр, но на всякий случай вскинул на черта пистолет и попытался выстрелить. Оружие неизменно давало осечку. Черт отрицательно покачал головой:

– Еще не допился, но финал не за горами, – невозмутимо пояснил он и сделал шаг вперед. Петр и Арсений быстро-быстро расползлись по углам, а черт встал напротив мысленно попрощавшегося с жизнью Игоря. – Ну, что скажешь?

Игорь попытался ответить достойно и патетично – как умирающие герои перед казнью, но сумел выдавить всего лишь слабый стон с весьма неопределенными интонациями.

– Понятно, – усмехнулся черт. – Так и быть, смертный, на этот раз прощаю. Но в следующий раз хорошенько подумай, прежде чем отправишь посылку моей матери!

Игорь моргнул, и черт пропал, оставив слабый запах серы.

Прошла долгая минута молчания, прежде чем Игорь почувствовал обращенные на него взгляды.

– Ничего себе новости, – выпалил потрясенный Петр. Он уже не знал, чему удивляться больше: произошедшим событиям или действиям Игоря. – Ты отправил им посылку? По какому адресу? Ее, что, и на почте приняли?

– Не совсем… – напустил туману Игорь, не желая продолжать тему.

– Вот моя визитка, – Петр протянул ему карточку. – Если понадобится помощь – звони, не раздумывая: ты перевернул мои представления о жизни. Надо же, отправить посылку самому черту! В честь чего, друг?

– Черти попутали… – Игорь вытер пот со лба.– Здесь вода есть? Пить хочется страшно…

Арсений открыл кран и подставил стакан. Мутная, но сильная струя светло-коричневой пены в один миг наполнила стакан и обрызгала его самого. Арсений отскочил, недоверчиво принюхался, поморгал, приблизил стакан к носу и восхищенно воскликнул:

– Пиво, мужики! Настоящее! – радостно глотнул и скривился от отвращения. – Кислятина…

Джип вытащили из подъезда, сломав верх кабины и срезав остатки перил – иначе он не проходил. «Москвич» вытолкали через открытое окно, приставив к подоконнику длинные и толстые доски, оказавшиеся среди квартирного хлама. Вопреки ожидаемому, доски оказались отличными. Игорь подумал, что владельцы намеревались послать их по другому, вполне земному адресу, но в процессе загрузки досок некий рабочий уронил одну на ногу и произнес ключевую фразу. В результате непредумышленного посыла полтора кубометра древесины очутились далеко от изначально запланированного места, хотя Игорь сильно сомневался в том, что рабочий послал доски именно к черту.

Изувеченный автомобиль упал с высоты в десять с лишним метров, но хуже от этого стал выглядеть только асфальт.

Как-то одновременно дом окружили журналисты из разных газет и телекомпаний, словно заранее сговорились взять жильцов в двойное оцепление и никого не выпускать без интервью. Корреспонденты засыпали присутствующих вопросами о том, как автомобили попали в подъезд, но столпившиеся в отдалении ответственные люди с умным видом молчали: мол, нечего глупые вопросы задавать, и так всё понятно. Водитель вместо ответа лаконично щелкнул себя по горлу, а страховой агент и команда экспертов и вовсе отзывались матерными словами: тут пытаешься составить правдоподобный отчет о причинах аварии, а журналисты уже все уши прожужжали бесконечными глупыми вопросами о паранормальных рисках и страховках от полтергейста. Высыпавшие из подъезда жильцы вместо ответов на прямые вопросы с маниакальной настойчивостью жаловались на беспорядки в стране и требовали доложить о безобразиях президенту. Дрессировщик и вовсе ушел по-английски, ни с кем не попрощавшись.

Уставшая журналистка местной телекомпании отошла от толпы переговаривающихся жильцов и присела на оставшееся от джипа переднее сиденье: ничего существенного выяснить не удалось. Вдобавок, жильцы обвинили ее в продажности чиновникам и неправильном освещении материалов. Рывком сорвав с головы крохотные наушники, она мрачно заявила:

– Меня никто не любит.

– Я тебя люблю! – воодушевленно ответил оператор, намереваясь ее поддержать: иначе злость журналистки обрушится на него же, едва они отъедут с места событий. Не впервой.

Журналистка поймала его на слове:

– Женишься?

Прозвучало так, словно раздался выстрел из пушки в приговоренного к смерти. Народ неподалеку умолк и повернул головы в их сторону.

– Нет, спасибо, – отказался оператор: ему хватало профессиональных скандалов и на работе, и выслушивать обвинения бесплатно после работы он не намеревался. Толпа отвернулась и снова загомонила о личном. Журналистка сжала наушники, те сломались с глухим щелчком. Оператор поднял руки. – Ладно, сдаюсь: тебя никто не любит.