Кащей - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 21

«Другой разговор!» – удовлетворенно подумала лиса.

Лиса подробно растолковала воробьям, что и как им делать, после чего отправилась за главным, за тем, без чего операция теряла смысл, – за курами. Череда удач привела ее в приподнятое настроение, она бьша уверена, что все у нее получится, она утащит столько кур, сколько нужно, и не попадется ни собакам, ни петуху. Представив себе, как удивится волк, когда она выложит свой неожиданный контраргумент, лиса чуть не подавилась от хохота.

Вот умора!

Деревня показалась из-за холма, людей почему-то не было видно, лиса походила туда-сюда, собираясь с духом (ведь напасть на курятник среди бела дня дело нешуточное), и бросилась вперед. Полное безлюдье наводило на неясные тревожные мысли, однако лисе сейчас было не до этого.

Большинство кур бродили по огороду, петух был среди них. Лиса сделала большой крюк и проникла в курятник с противоположной стороны. С непостижимой в прежние времена легкостью загнав сжавшихся от ужаса птиц в мешок, она приготовилась незаметно выбежать из курятника, но в этот момент туда зашел обеспокоенный внезапным шумом, а потом затишьем петух.

– Чтоб тебе неладно было! – проворчала лиса, замирая. Увидев среди бела дня ночную воровку, петух принял боевую стойку, взъерошил перья, распрямил гребешок и угрожающе прокукарекал. Лиса попятилась, не зная, чего ожидать в следующий момент. И скорее от испуга, чем в здравом уме, неожиданно даже для себя она выплюнула зажатый в зубах край мешка, прыгнула на петуха и придавила его передними лапами. Петух попытался вырваться, но только перышки помял. Лиса, краешком сознания понимая, что делает что-то уж совсем непотребное, заехала ему лапой, поцарапав гребешок и выдернув из хвоста два пера, и пулей выскочила вон, не забыв прихватить мешок. Куры во дворе разбежались по углам, посылая куриное «SOS» на всю округу, в соседних дворах радостно залаяли скучавшие до того собаки.

Спрятав кур в тайник, лиса закрыла вход в него ветками и отправилась к Задире проводить душеспасительную беседу.

Дерево миролюбиво раскинуло могучие ветви, и никто не догадывался, что в дупле прячется опасный смутьян и баламут, пугатель и скандалист, злодей и хитрец, наглец и кошмар воробьиного рода Задира.

«Хорошо, что он не слышит, как его именуют, а то бы возгордился неимоверно!» – подумалось лисе. Она подошла к дереву:

– Кто кричит, меня зовет? – Задира ошалело выскочил из дупла.

Время летело незаметно, к реальности Марию вернул забурчавший желудок.

«Может, можно как-нибудь так пробраться на кухню, чтобы не натолкнуться на Кащея? – с отчаянием подумала она. – Интересно, он уже обнаружил мой побег или до сих думает, что я решила уморить себя голодом, сидя взаперти?»

Самое лучшее, если бы Кащея выдуло вместе с пылью, но на такое чудо надеяться не приходилось. Возвращаясь практически наугад (следы унесло на свежий воздух), Мария проплутала добрых два часа, пока не нашла вход в главный зал. Не замечая стоявшего столбом Кащея, ахнула от изумления – такой красоты она никогда раньше не видела. Кащей недовольно повернул голову: ахи, пусть и восторженные, были совершенно неуместны в этом величественном зале. Единственными приличествующими здесь звуками могли быть лишь звон колокольчиков и пение флейт при мощной поддержке многократного эха.

Мария очнулась и бросилась бежать.

– Стой! – услышала она и припустила еще быстрее. – Да стой, тебе говорят!

Кащей догнал ее и схватил за плечо. Мария крутанулась на месте и взмахнула рукой, явно собираясь влепить ему пощечину.

– Не надо! – только и успел крикнуть он, но поздно. Раздался звонкий шлепок, Мария охнула. Рука болела так, словно царевна ударила не по лицу, а по стене. – Я предупреждал!

Царевна знала не слишком много слов, которые говорятся обычно в таких случаях, зато в интонации могла дать фору любому грубияну. Если бы взгляд мог убивать, то она вышла бы против всех армий мира и легко их победила. Хорошо, что Кащей оказался бессмертным, иначе жить бы ей в гордом одиночестве в пустом замке у черта на куличках, без всяких перспектив возвращения в родные пенаты.

– Повтори на бис! – попросил Кащей, когда царевна закончила свой бурный, страстный монолог. – Я не все запомнил. – Он увернулся от очередной оплеухи и продолжал дальше: – Каюсь, по моей непосредственной вине! Но ты так быстро произносила слова!