Бессмертный - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 48

Кончик носа, а за ним и вся голова острохвоста покраснела и слегка искривилась. Глаза помутнели, собака издала страшный вой, краснея до кончика хвоста, и врезалась в Эдика огромной фигурной каплей томатного сока. Его сбило с ног и распластало на полу, а вокруг образовалась большая красная лужа. Брызги разлетелись по комнате.

– Ты сумасшедший! Он же мог тебя в клочки разорвать!!! – закричал испуганный Иванушка и подбежал к другу.

Перед его глазами промелькнули воспоминания о заблудившихся в лесу людях, растерзанных волками. В первые годы после опустошительной эпидемии волки перестали бояться людей и нападали на них до тех пор, пока царские войска не навели порядок, истребив две трети стаи. Трезор спустя два года довершил начатое ими дело самостоятельно и совершенно бесплатно, если не считать за плату сохранение собственной жизни.

Полуживой заяц был того же мнения (проверено на собственном опыте), хотя и его действия относительно собаки выглядели не намного разумнее. Эдик провел по рубашке рукой, пытаясь выжать сок, и стряхнул капли с задрожавшей ладони: запоздавший страх нагнал его и сковал в своих объятиях.

– Никогда не уговаривай меня повторить это… – попросил он, чувствуя невероятную усталость, как от заклинания. Руки и ноги у него дрожали. – Я чуть не помер от страха!

– Ты чуть не помер???!! – возмутился Иванушка. – А я, по-твоему, просто так тут сидел?!!

Заяц, вскрикивая от боли, нырнул под солнечный свет и облегченно расслабился. Раны стали неторопливо затягиваться.

– Он возвращается! Быстрее бегите! До последней секунды его вы не ждите! Он пока далеко, но он скоро придет, времени нет, ну, скорей же, вперед!

– А ты?

– Я растворюсь, на меня не смотрите! Бегите, скорее, давайте, бегите!

Иванушка помог Эдику подняться, и вдвоем они выскочили в коридор. Он дернул за ручку-замок – дверь не открылась.

– Блокирована! – вспомнил он. – Компатибул предупреждал! Что будем делать?

Эдик прочитал любимое заклинание, но дверь только сверкнула в ответ; заклинания от взлома были куда мощнее и запросто отбили его слабенькую попытку колдовства.

Иванушка попытался открыть окно, затем форточку, но рама не поддавалась. Разбить стекло тоже не получилось. Мальчишки затравленно переглянулись: Компатибул больше не рискнет оставить их в одиночестве без надежной охраны, и теперь, после гибели собаки, обязательно использует угнетательное заклинание. О побеге после этого придется забыть навсегда.

Иванушка бросил взгляд на капельки сока, до сих пор стекавшие с насквозь промокшего Эдика, и тут его осенило.

Весело насвистывая навязший на зубах отвратительный мотивчик, Компатибул подошел к дому и назвал пароль входа, вошел в дом и тут же поскользнулся на чем-то, больно хрястнувшись затылком о пол. Его взгляд упал на дверную ручку, и, когда зрение сфокусировалось, сердце тревожно екнуло: ручка была покрыта чем-то красным, а от нее до самого низа двери тянулись красные полоски, подозрительно напоминавшие следы пальцев.

– Что это?! – выдохнул он, забывая про боль, вскакивая на ноги и отыскивая в полутемном коридоре выключатель. Длинная лампочка мигнула и с явной неохотой загорелась. – Великая Вечность!!!

На полу извивающейся широкой полосой тянулась кровь и были видны следы рук пытавшегося схватить что-нибудь мальчишки. Полоса заворачивала за угол и уходила в сторону зала. А на повороте лежала окровавленная, разорванная во многих местах тряпка. Компатибул поднял ее, и его чуть кондрашка не хватила, когда он убедился, что это рубашка Эдика. Проклиная мальчишек за их тупость – он же четко объяснил, что “не стоит дразнить собаку!!!”, – он выронил рубашку и побежал в зал, предчувствуя самое ужасное.

Реальность оказалась намного хуже.

Эдик лежал лицом вниз в луже крови, и сквозь разорванную майку виднелись многочисленные рваные раны, а в углу, безжизненно уронив голову набок, скрючился Иванушка. Из его прокусанного горла текла кровь.

Немного времени на раздумье о неожиданном повороте событий, и следом за этим – глухой звук упавшего тела: убитый представшей картиной Компатибул рухнул в глубокий обморок.

Иванушка шевельнулся и приоткрыл глаза.

– Готов! – шепотом возвестил он.

Эдик перевернулся на спину и приподнялся. Со спины упало несколько полосок впитавшей томатный сок ваты. Из солнечного пятна выглянул заяц, выплевывая изо рта застрявшие между зубами нитки из майки.

– Ну вы даете! – восхитился он. – Он не умер?

– Честно говоря, хотелось бы! – задумчиво проговорил Иванушка. – Но, боюсь, он просто вырубился. Ну его, пошли отсюда! Не ровен час, очнется – горя не оберешься!

– Как ты додумался? – спросил Эдик. – Я бы никогда не догадался!

– Я подумал, что он испугается, увидев порванную рубашку и полосу сока, и не станет приглядываться! – объяснил Иванушка, снимая с горла большой кусок ваты. – Кровь темнее, и он мог догадаться об обмане, если бы не потерял сознание.

Через несколько минут, наспех вымывшись и переодевшись – на втором этаже оказалось много вещей, чуть большего размера, но не спадающих при каждом шаге, – мальчишки выскочили из дома.

– Анри Лофьен? – Стальной голос, прозвучавший в телефонной трубке, был агенту незнаком, но определитель номера показал, что звонил кто-то из верхушки СОБ. – С вами говорит маршал СОБ Антонион Бонапартис!

Лофьен хмыкнул, вспомнив реплику Компатибула по поводу иноземных агентов.

“Интересно, сказал бы он то же самое при маршале? – подумал он. – Однако дело о похищении Иванушки выходит на правительственный контроль. Что-то случилось…”

– Слушаю вас, господин маршал! – поздоровался он. – Чем обязан?

– К вам направляется человек, называющий себя агентом СОБ с планеты Каменная-6 Змейго Рынычем. Делайте, что хотите, но заставьте его выйти с нами на связь! А если вы сумеете его арестовать (что вряд ли), я лично подпишу приказ о присвоении вам генеральского звания! – пообещал маршал. – Слушайте внимательно: то, что я вам сейчас скажу, – государственная тайна!

Лофьен встревожился: если верховное командование в разговоре по защищенной от взлома линии начинает предупреждать своих же агентов о том, что расскажет им страшную тайну, – на подходе крупные неприятности.