Бессмертный - Мансуров Дмитрий Васимович - Страница 27

Оказалось, что из-за несчастного случая, произошедшего пять лет назад, будущий учитель потерял голос, и ни одно заклинание до сих пор не смогло его восстановить. Лишенный на какое-то время колдовской силы – большинство заклинаний просто необходимо произносить вслух, иначе они не подействуют, – он почти привык обходиться без магии, но проблемы с общением решаться не желали. Уязвленные неподдающимся коварным недугом врачи скооперировались с Инженерами и сумели-таки найти более-менее приличный выход из положения: они сконструировали экспериментальную модель мыслепередатчика и вживили ее в мозг учителя. С той поры он мог спокойно разговаривать, передавая свои мысли непосредственно в мозг собеседника или целой группы слушателей. Правда, иногда (намного чаще, чем хотелось бы) при этом возникали проблемы иного рода, вроде той, что случилась только что, но работа с детьми давала большое преимущество в общении: они легко принимали новый способ разговора в отличие от привыкших к голосовым методам взрослых.

– Что вы делаете? – повторил он вопрос.

– Играем! – коротко объяснил Иванушка, поражаясь тому, что у внутреннего голоса есть совершенно реальный, живой хозяин. Обычно такими разговорами злоупотребляла нечистая сила, но и то далеко не каждой это было по зубам.

– Сожалею, но на сегодня игры закончены! – объявил Агриан. – А самого выносливого определите завтра в это же время.

– Вы знаете правила? – удивился Иванушка. Он был уверен, что про эту игру здесь, за три параллельных мира, и слыхом не слыхивали.

– Работа такая! – пояснил учитель. – Обращайтесь ко мне “господин Агриан”. Учитель Компатибул больше не сможет уделять вам внимание. Вместо него этим сложным делом буду заниматься я.

– Значит, экскурсии не будет?

– Почему не будет? – удивился Агриан. – Музей в отличие от учителя Компатибула стоит на прежнем месте. И работает в том же режиме, что и триста лет до этого. Просто командовать экскурсией поручено мне. Идем, господа! Вы узнаете много интересного о том, что случается, когда заклинание составляется или произносится неправильно.

– Простите, господин Агриан! – обратился к нему Эдик.

Рассказы брата о мрачном учителе не давали ему покоя, и от ответа Агриана зависело, можно ли про них позабыть навсегда или только на время.

– Слушаю.

– Учитель Компатибул не вернется?

Вопрос позабавил учителя. Собственный ответ позабавил его еще больше:

– Дело в том, молодой человек, что ему предложили работу, от которой он никак не мог отказаться. Тем более что там ему полагается личная машина, надежная охрана плюс стабильный режим дня и здоровый образ жизни.

– Ух ты, я тоже так хочу! – загомонили ученики.

– Не стоит! – ответил Агриан. – Вам мы найдем работу намного интереснее! Честное слово!

В освещаемом матовыми лампами зале стояли высокие стеклянные колонны, в каждой из которых прямо в воздухе висел экспонат. Иванушка пытливо рассматривал непонятные предметы и не понимал: что здесь страшного? Другие ученики в отличие от него знали, как должны были выглядеть экспонаты в правильном виде, и изумление не сходило с их лиц до окончания экскурсии.

Какие-то стаканы с ручками внутри, роликовые коньки на гусеницах, булка белого хлеба на огромных черных паучьих лапках – Иванушка не стал фантазировать, из чего хлебопаук плел паутину и за чем именно охотился. Но посмотреть на оригинальную личность, которая сотворила это дело, ему захотелось. К сожалению, сам автор хлебопаука избежал участи находиться в музее, и среди экспонатов его не было.

В основном на втором этаже были не столько пугающие, сколько странные вещи: будущим первоклассникам хотели привить осторожность, а не паническую боязнь колдовства.

Карнавальная маска с моргающими пустыми глазницами, хоккейная клюшка, завязанная в три узла. Никак на спор завязали? Деревянная кукушка с выскакивающими изо рта часами. Что-то, напоминающее компас, но вращающееся, как вентилятор. Подзорная труба, раскладывающая изображение на кусочки и складывающая их в произвольном порядке, словно мозаику-калейдоскоп. Из чего, вероятно, трубу и пытались сделать. Большой металлический шарик диаметром десять сантиметров, измазанный синими чернилами и прикрепленный к дверной ручке. Эдик, глядя на него, согнулся пополам от хохота, обратив на себя пристальное внимание всей группы и экскурсовода.

– Это мой брат в первый раз самостоятельно самопишущую шариковую ручку сделал! – Он охотно поделился воспоминаниями о постигшем его брата озарении и неожиданных итогах эксперимента. – А когда увидел, что ничего не получилось, огорчился и случайно выронил шар на ногу. Крикнул “ай!” и еще много всякого, а шарик написал на полу то, что он крикнул, и укатился! И, пока мы за ним гонялись, успел написать чернилами все, что мы кричали, прямо на паркете, паласах и шторах в зале! Большими такими буквами! Мама, когда это увидела, на нас сама так накричала – вы бы слышали! Соседи снизу громкость в телевизоре убавили! А когда мама увидела, что ручка написала и ее слова, то разозлилась еще больше, и вместо заклинания на очистку случайно произнесла заклинание на исчезновение! Вместе с чернильными пятнами у нас исчезли полы, и мы вместе с мебелью рухнули в квартиру соседей! Они в ответ сказали всего одно слово, а потом, когда увидели, что оно пишется на стене прямо у них на глазах, переглянулись и так захохотали, что чуть не умерли от смеха. Потом мы долго все восстанавливали, а ручку поймали и на следующий день сдали в музей.

Иванушка подумал, что от хлеба с лапками его первые хозяева так легко явно не отделались. Слишком плотоядно и страшно он выглядел.

Следующим пунктом в планах учителя было знакомство учеников с библиотекой. Библиотекарь, прихрамывающий мрачный тип со сварливым характером, больше напоминал злобного буку из детских кошмаров, чем служителя литературы, но директор принял его на работу не из-за этого. Помимо букоподобности, он обладал необыкновенной памятью, и мог в три часа ночи, спросонья, четко и внятно рассказать, сколько у него книг, и о чем говорится в каждой из них. Однако и внешность играла далеко не последнюю роль: ученики (даже те, кто сроду не знал, что такое бука и как он мерещится), увидев лицо Хранителя, начинали обращаться с книгами самым аккуратнейшим образом. Каждый знал: если что-нибудь будет не так, то встреча с детским кошмаром из ночных сновидений воплотится в пугающую реальность.