Гвен Винн. Роман реки Уай - Рид Томас Майн - Страница 50

Отсутствие его кажется странным, необъяснимым в подобных обстоятельствах. Особенно членам совета, которым рассказали и о находке и о том, что кольцо подарил капитан. Он не может не знать о том, что происходит в Ллангоррене. Правда, гостиница, в которой он остановился, рсположена в пяти милях; но новость давно уже известна и там, и все только о ней и говорят.

– Я думаю, нам стоит послать за ним, – замечает сэр Джордж Шенстон, обращаясь к остальным членам жюри. – Что скажете, джентльмены?

– Конечно, – был единодушный ответ.

– За лодочником тоже? – спрашивает один из членов жюри. – Похоже, капитан Райкрофт прибыл на бал в лодке. Кто-нибудь знает его лодочника?

– Парень по имени Уингейт, – отвечает молодой Шенстон. – Он живет у дороги, выше по реке, у самой переправы Рага.

– Его нужно позвать, – решает сэр Джордж. – Отправлятесь! – приказывает он одному из полицейских, который торопливо уходит. Почти сразу он возвращается и докладывает, что среди собравшихся Джека Уингейта нет.

– Это очень странно! – замечает один из магистратов. – Оба должны были бы тут оказаться. Придется им прийти недобровольно.

– О! – восклицает сэр Джордж. – Они явятся добровольно, не сомневайтесь. Пусть полицейский отправляется за Уингейтом. А что касается капитана Райкрофта, мне кажется, джентльмены, было бы вежливее пригласить его по-другому. Может, мне написать ему записку, с приглашением и объяснениями?

– Так будет лучше, – соглашаются они.

Записка готова, конюх скачет с ней в город; тем временем полицейский пешком идет в дом вдовы Уингейт.

Ничего нового не происходит. Но когда они возвращаются – оба одновременно, – всех охватывает возбуждение. Ибо оба возвращаются одни: конюх сообщает, что капитан Райкрофт в гостинице больше не проживает, он уехал накануне утренним поездом в Лондон!

Полисмен рассказывает, что Джек Уингейт исчез в тот же день и примерно в тот же час; но не поездом в Лондон, а уплыл на лодке вниз по реке в Бристольский канал!

Менее чем через час офицер полиции отправляется в Чепстоу и еще дальше, если понадобится; а детектив в сопровождении одного из джентльменов поездом уезжает в столицу.

Глава сорок первая

Булонь

Майор Магон – военный бесшабашного ирландского типа, он всегда готов составить общество, выпить вина в офицерской гостиной или виски с водой под пологом палатки. Он храбро проявил себя на войне, о чем свидетельствует множество шрамов от сабель мятежных всадников и пустой рукав, свисающий на боку. По этому же признаку можно понять, что он больше не служит в армии. Действительно, он ушел в отставку по инвалидности сразу после окончания индийского мятежа; как раз при взятии Лукнова он потерял руку.

Он не богат; в этом одна из причин его пребывания в Булони: очень подходящий город для людей с небольшими средствами. Здесь он арендует дом, в котором живет уже почти двенадцать месяцев, – небольшой меблированный коттедж. Но для него все равно дом великоват; ибо майор, которому уже почти сорок лет, никогда не был женат; если он когда-нибудь и задумывался об этом, то не доводил до конца свои намерения. Холостяку во французском приморском городке его годового дохода вполне достаточно; он живет гораздо лучше, чем жил бы на такие же деньги в Англии.

Но экономия не единственная причина его жизни в Булони. Есть еще одна, гораздо более достойная. У майора есть сестра, намного его моложе; здесь она получает образование – это его единственная сестра, к которой он очень привязан. Он хочет жить поближе к ней.

Однако видится он с ней только в назначенное время и не часто. Ее школа находится в монастыре, и она живет там в пансионе.

Все это сообщается капитану Райкрофту в первый же день его приезда в Булонь. Но не утром. Утро прошло в прогулке по улицам городка и вдоль jetee (Пирс, дамба, фр. – Прим. перев.), а также в посещении «кружка», членом которого является майор и в котором его старый товарищ представлен, как «добрый малый, какой когда-либо скрещивал ноги под столом красного дерева».

И только гораздо позже, после спокойного обеда в доме майора, во время прогулки по Haute Ville (Верхний город, фр. – Прим. перев.), эти сведения становятся известными капитану; майор говорит с откровенностью подлинного ирландца.

Райкрофт, тоже ирландец по рождению, гораздо сдержаннее. Уроженец Дублина, он потомок саксов и унаследовал их скрытность; и майору не удается вытянуть у него причины прерванной поездки в Париж. Однако он продолжает стараться, приступая таким образом:

– Сколько времени прошло, Райкрофт, когда мы с вами были вместе, – целый век! И все же, если я не ошибаюсь в своих подсчетах, на самом деле это было год назад. Да, двенадцать месяцев или около того. Помните, как мы встретились с вами в «Раге» и обедали там с Расселом, артиллеристом?

– Конечно, помню.

– Я видел Рассела с тех пор, примерно три месяца назад, когда был в Англии. И кстати, от него я в последний раз слышал о вас.

– И что он говорил обо мне?

– Только что вы где-то на западе, на Уае, мне кажется, ловите лососей. Я знаю, вы всегда любили порыбачить.

– Это все, что он сказал?

– Нет, – признался майор, бросив украдкой вопросительный взгляд на собеседника. – Он кое-что добавил о вашем местоположении и занятиях.

– Могу я спросить, что именно?

– Что вам очень повезло на рыбалке: вы поймали на крючок отличную рыбу – и очень крупную – и ушли из армии; чтобы чувствовать себя свободней с удочкой; короче, вы намерены были там оставаться до конца дней. Послушайте, старина! Не краснейте так! Вы знаете, что можете довериться Чарли Магону. Это правда?

– Что правда? – спросил капитан, делая вид, что не понимает.

– Что вы поймали богатейшую наследницу Херефордшира или она вас, или вы поймали друг друга, как выразился Рассел, и что так лучше для вас обоих. На колени, Райкрофт! Признавайтесь!

– Майор Магон! Если вы хотите, чтобы я на ночь остался вашим гостем – еще на один час, вы больше не будете меня спрашивать об этом деле, не скажете ни слова. Со временем я, возможно, расскажу вам все; но сейчас разговоры об этом причиняют мне боль – и даже вы, мой старейший и, поверьте мне, лучший друг, не сможете этого понять.

– По крайней мере я понимаю, что дело серьезное. – Заключение сделано на основании скорее тона, чем слов капитана Райкрофта, и сопровождавшего слова отчаянного вида. –Однако, – продолжает глубоко тронутый майор, – простите ли вы меня, старина, за навязчивость? Обещаю больше вас не расспрашивать. Давайте оставим эту тему и поговорим о чем-нибудь другом.

– О чем же? – спрашивает Райкрофт, едва сознавая, о чем говорит.

– Если хотите, поговорим о моей маленькой сестренке. Я называю ее маленькой, потому что она была такой, когда я отправился в Индию. Теперь это взрослая девушка, высокая и, как говорят льстивые друзья, очень красивая. Что еще лучше, она хороший человек. Видите то здание внизу?

Они по другую сторону крепостной стены и смотрят на лужайки, примыкающие к древнему городскому центру. Склон, который в древние воинственные времена служил glacis (Крепостной откос, фр. – Прим. перев.), теперь застроен домами; среди них много больших, с садами. Здание, на которое показывает майор, самое большое, с большим обнесенным стеной участком; через эти стены может заглянуть только человек на ходулях.

– Вижу. Что это? – спрашивает бывший гусар.

– Это монастырь, где Кейт учится в школе, тюрьма, в которую она залючена, лучше сказать, – добавляет Магон со смехом, но одновременно и серьезным тоном.

Вряд ли стоит пояснять, что майор католик. Доказательство – пребывание его сестры в католической школе. Но он не фанатик, как известно Райкрофту и без последнего замечания.

Его старый друг и товарищ по оружию никаких объяснений не спрашивает, только заключает:

– Территория кажется очень красивой: дорожки, тенистые деревья, беседки, фонтаны. Я не думал, что монашки могут так жить. Они должны быть очень счастливы в таком прекрасном месте. Но запертые, подчиненные, принуждаемые, лишенные свободы! Свобода – единственное, что позволяет жить в мире.