Звезды – холодные игрушки - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 48

Глава 2

Бегство, встреча с экспертами, драка – все это сказочно обогатило меня. Теперь я знал столько нового – оружие, невесомость, гравитация, раны и кровь. Сознание впитало новые понятия, наполнило их смыслом.

Но корабль, мой корабль – он ничего не вызывал в памяти!

Может быть, то, что в кабине два кресла, – не случайно? Вдруг я не пилот? А мой товарищ, который умеет управлять кораблем, погиб?

Я с ужасом оглядел зигзагообразный пульт. Множество разноцветных огоньков-индикаторов. Слишком тесно сгруппированных и мелких – видимо, предназначенных для схватывания беглым взглядом, а не по отдельности. Два овальных экрана.

И по два углубления в пульте перед каждым креслом, по две воронки, заполненные маслянистой серебряной жидкостью.

Спокойно… корабль должен управляться. Индикаторы и экраны – это системы вывода информации. Что может быть устройством ввода?

Протянув руку, я коснулся кончиками пальцев серебряной жидкости. На ощупь это скорее был какой-то гель, коллоидная масса. Упругая и в то же время расступающаяся под рукой…

Я опустил руки в воронки. Ладони словно нырнули в теплые мягкие перчатки.

Приветствую на борту, капитан…

– Кто ты? – воскликнул я. Вслух, хотя голос раздался лишь в моем мозгу. Эмоций в нем было не больше, чем на странице математических формул. И все же – он был живой.

Твой борт-партнер. Корабль готов к старту. Энергоресурсы восстановлены.

– Ничего не помню, – прошептал я. – У меня что-то… что-то с памятью…

Возможные причины амнезии – допрос с использованием разрушающего ментоскопирования, истерический шок, срабатывание психоблокады.

– Кто ты?

Твой борт-партнер. Искусственная система управления кораблем.

– Кто я?

А вот на этот вопрос, как ни смешно, компьютер ответил не сразу.

Капитан корабля – Ник Ример. Пилот группы Дальней Разведки. Прогрессор третьего класса. Регрессор первого класса. Кавалер ордена Славы третьей степени. Право свободного поиска и принятия важных решений.

– Ник Ример? Это я?

Ты.

Оказывается, мне не надо было говорить вслух, чтобы корабль услышал. Ник Ример…

Ни малейшего отклика в сознании. Пустота. Мрак.

Ты утратил все личные воспоминания. Необходима помощь врачей.

– Я хочу домой, – прошептал я. – Домой. Там… там свет.

Будто вынырнуло из пустоты что-то, на миг сжав тоской сердце. Дом – это свет. Тепло и покой. Безопасность. Там нет оскаленных морд не-друзей алари. Там помогут.

Приготовиться к старту?

– Да!

Подготовка окончена. Оценка ситуации – мы находимся на борту корабля неизвестной, агрессивно настроенной цивилизации. Прошу полного слияния для начала активных действий.

– Да…

В глазах потемнело. А через миг я стоял посреди чужого ангара, в кольце алари.

Нет, это был не я! Это был корабль. Просто мы стали едины. Я смотрел во все стороны сразу. Я чувствовал биение вернувшейся гравитации. Знал процентный состав воздуха внутри корабля. Чувствовал энергетические потоки в стенах и толщину этих стен…

Необходимы активные действия для выхода в открытое пространство.

Какое оружие у нас есть? – подумал я.

На борту нет оружия.

Я растерялся. Я ведь помнил тьму космоса, пробитую всполохами света…

Возможно нестандартное применение: релятивистского щита, противометеоритных пушек, сейсмических зондов, ремонтных лазеров, систем дальней связи…

Делай, делай все, что необходимо! – подумал я. Алари вокруг меня не просто стояли, они подтаскивали какие-то устройства, они готовились к штурму. Делай все, чтобы вернуться домой!

Выполняю. Включено защитное поле.

Кольцо не-друзей вокруг разлетелось, рассыпалось.

Выдвигаю противометеоритный щит.

Что-то неощутимо изменилось. Словно я-корабль вскинул над головой крепко сцепленные ладони… и купол потолка треснул под их напором, рассыпался пылью – и сгорел в мгновенной ослепительной вспышке.

Старт.

В потоке воздуха, вырывающегося сквозь пробоину, мы начали подъем. Препятствий не было, чужой корабль, видимо, не имел устройств для боя внутри собственного ангара.

Впрочем, я вообще не имел оружия.

Как смешно звучит – нестандартное применение… Да, щитом можно испарять космическую пыль на скоростях, близких к световой. А можно – рушить корпус недружественного корабля.

Мы выскользнули сквозь пробоину, когда в ангаре включилось какое-то поле – я мог видеть его бледное сияние. Это не было атакой или попыткой удержать нас, алари останавливали выходящий воздух. В облаке серебристых кристалликов замерзшего кислорода и паров мы удалялись от них.

Ого!

Корабль, на котором я был в плену, оказался огромным диском. И он был не одинок в космосе – повсюду мелькали чужие корабли. Небольшие шары, идущие нам навстречу группами по четыре, еще несколько дисков-гигантов. Стоило мне остановить внимание на каком-то из кораблей, как он начинал укрупняться, я видел каждое его движение и, кажется, отдельные детали внутренней структуры…

Отвлекающий маневр и уход. Произвожу пуск сейсмических зондов.

В кораблике – во мне – распахнулись амбразуры, и шесть маленьких конусов ушли навстречу чужим кораблям. Те рассыпались в стороны, словно им уже приходилось встречаться с таким маневром.

Шесть огненных сфер вспыхнули в космосе. Я видел, как льются в пространство потоки излучения, как отгораживаются от взрывов пленками защитных полей чужие корабли.

Субатомные заряды средней мощности. Используются для зондирования недр необитаемых планет и преодоления нерасчетных ситуаций.

Мы пронеслись сквозь бушующее пламя. He-друзья остались позади.

Переходим на сверхсвет…

Я пришел в себя в кабине. Руки по-прежнему были погружены в серебристую жидкость, но я больше не ощущал себя кораблем.

Как хорошо, когда не приходится смотреть во все стороны сразу!

Ты терял сознание. Сейчас твое состояние улучшилось?

– Да, – прошептал я. – Где мы?

Во вне-пространстве. Движемся к Родине.

– Это далеко?

Корабль ответил после паузы.

Уровень твоих нарушений очень велик.

– Наверное. Я ничего не помню. Даже имени.

Ты Ник Ример. Пилот Дальней Разведки.

– Мне плохо, – признался я. – Я ничего этого не помню.

Ситуация имеет признаки критической. Я обязан самостоятельно доставить тебя на Родину. Если ты дашь иные распоряжения, я вправе не подчиняться.

– Я ничего иного не хочу! – Какое-то раздражение возникло у меня к послушной и преданной и одновременно туповатой машине. – Я ведь это и приказывал!

Предупреждение о временном ограничении прав было сделано.

– Ну и вези!

Я вырвал руки из чмокнувшей жидкости, оглядел кабину. Неужели это – место моей работы-для-родины? Как я смогу приносить пользу дальше, если память не восстановится?

Нет, мне помогут. Обязательно помогут. Ведь я сделал так много – в беспамятстве, не имея оружия, выбрался из плена, а теперь направляюсь домой, везу ценнейшую информацию. Пусть я не многое помню, корабль наверняка сохраняет все важные данные.

Есть еще и вещественные трофеи. Точнее – подарки. Нож, куртка, ботинки, брюки… проявления чужой культуры, такого близкого нам мира…

Я опустил левую кисть в воронку терминала. Только одну руку – словно сам себе напоминая, что не собираюсь вступать в полный контакт.

– Сколько продлится полет?

Около четырех часов.

– А сколько это?

Ты утратил чувство времени?

– Да!

Вывожу на экран.

Засветились оба экрана. На том, что против свободного кресла, была лишь серая мгла. А передо мной квадратный циферблат, разделенный на десять секторов. По циферблату скользила стрелка, еще две были неподвижны.