Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Звёздная тень - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

— Может быть, хватит? — неожиданно вмешалась Маша. — Мне представляется важным только результат… нас не привезут под конвоем в этот твой… санаторий «Свежий ветер». Сдохнем мы, вероятно, более необычным образом.

Я коснулся терминала. Корабль соблюдал правила игры и не вступал без этого в контакт, единственное исключение — не в счёт.

Борт-партнёр, когда мы выходим в обычное пространство?

Мы находимся в обычном пространстве три с половиной минуты.

Планета Тени — она далеко?

Мы выходим на орбиту.

Что ни говори, а отсутствие перегрузок имело и свои минусы.

Это опасно?

Нет.

Нас не атакуют?

Планеты Тени не охраняются.

Чего-то я не понимал! Если Геометры так боялись Тени… мне представлялось всё что угодно, но только не мирная цивилизация.

— Ребята, мы уже на месте, — тихо сказал я.

— В Ядре? — Данилов покачал головой, будто заранее отвергая ответ.

— Да.

Мне казалось, что я его понимаю. Так, как мог понять только пилот.

В нашей работе всегда было слишком много искусства. От хрупких бипланов, от первых реактивных истребителей до «Союзов» и «Буранов» — на долю пилота доставалось то, на что не способны никакие механизмы. Не только риск, не только интуиция, не только мастерство — требовалось ещё и сжиться с машиной. Чувствовать её, как собственное тело. Беречь, а если надо, то и не щадить — как самого себя.

В кораблях Геометров, по сути, был лишь один пилот — сам корабль. Я мог отдавать команды через терминал, намечать путь, требовать и решать.

Но не пилотировать.

Весь наш полёт был похоронами собственной профессии. Сможет ли Данилов снова сесть за пульт «Волхва» — помня, как легко скаут Геометров протащил нас через полгалактики?

А я — смогу ли?

Борт-партнёр, обеспечь обзор.

Полная видимость?

Да.

Я не сразу понял, что имеет в виду корабль. В мой первый полёт, да и при побеге с Родины, изображение появлялось на двух маленьких экранах. Ну и тот случай, когда я видел пространство всеми датчиками корабля… тяжёлое ощущение, слишком непривычное.

Оказывается, был ещё один вариант.

Весь купол кабины начал темнеть. Вместо ровного мягкого света вспыхнули тысячи искр — тонущих во тьме искр. Мириады искр. Не чернота космоса с огоньками звёзд — сплошное разноцветное сияние с лоскутками тьмы. Вся верхняя часть корабля превратилась в сплошной экран.

— Боже…

Кажется, это Маша. Или Данилов. Или Карел. Слух отказал, я не узнаю голосов, не чувствую интонаций.

Потому что надо мной — сияет небо.

Небо Геометров.

Оно наконец-то смогло упасть на нас.

Небо — или остров из света?

И в этот миг мне показалось, что я понимаю Геометров до конца.

Сплошное море огня. Трудно различить отдельную звезду. Муравейник, звёздный муравейник — вот чем было небо, в которое они смотрели. Белые, красные, оранжевые, голубые огоньки. Уходящее в бесконечность поле, щедрый звёздный посев.

Человек — словно звезда, — говорили на Земле. Все, кому не лень, от философов до поэтов. И смысл в этих словах всегда был один.

Далеко-далеко друг от друга… мы затеряны в вечной ночи… обронены в великой пустоте…

Человек — как звезда?

Вот они, их звёзды. Затмевающие друг друга. Расстеленные ковром. Цепляющиеся одна за другую.

— Я знал… — Рептилоид выпрямился, встал на задние лапки, потянулся к искрящейся тьме. Наши фигуры залило разноцветным звёздным мерцанием. Чешуя счётчика будто стала зеркальной — в ней полыхали отражения чужих миров. — Я должен был это увидеть…

Значит, говорит дед.

А что же Карел? Молчит, вбирая информацию?

— Эта дрянь и впрямь долетела… — ровным голосом произнёс Данилов. — Петя, ты дурак… но за такое… за такое — спасибо.

Небо крутилось, вращалось, переворачивалось — будто корабль проникся мыслью продемонстрировать нам всё великолепие Ядра. Развернулась пылающей кисеёй туманность — бог знает какая, ещё ни один человек не смотрел на мир из центра Галактики.

Интересно, что случилось бы с навигационной системой челнока, окажись он здесь? Сумела бы она зацепиться за звёзды-ориентиры? Вряд ли…

А звёздное море уже гасло, обрывалось, отрезанное огромным круглым лезвием. Диск планеты наплывал на нас. Чёрный, безмолвный, ни единого огонька — я никогда не видел Землю такой. Да и ни одной обитаемой планеты не видел укутанной в сплошную тьму.

— Мы над ночной стороной… — сказал я, вглядываясь в темноту. Хоть бы один огонёк! Не может мир так покорно отдаваться ночи! Но ни единой искорки не было на тёмном диске — лишь по краю лимба, преломлённые атмосферой, мерцали звёзды.

Поправка. Данная планета не имеет ночной стороны.

— Что?

Данная планета не обращается вокруг отдельной звёзды.

— А здесь вообще есть день? — спросила Маша.

Как бы я ни относился к ней, но интуиции её можно было лишь позавидовать. Она почувствовала то, что я и с подсказкой корабля осознал не сразу.

— Здесь нет дня, — сказал я. — Это… это блуждающая планета.

— Не зря же Геометры назвали их Тенью, — удовлетворённо произнесла Маша. Ей было легче, вряд ли она серьёзно изучала астрофизику и могла сейчас понять всю нелепость ситуации.

— Значит, это не центральный их мир… — помолчав, сказал Данилов. — Для чего может служить подобная колония? Пётр? Что-то научное?

— Ты общаешься с кораблём? — подхватил счётчик. — Он может объяснить?

Что ты знаешь о данной планете?

Это первый из открытых миров Тени. Единственный из миров, координаты которого известны.

Сколько у них колоний?

Я не имею такой информации.

На планете есть жизнь?

Вероятно. Я не имею точной информации.

А каковы условия на планете?

Веду зондирование… Гравитация — семьдесят три процента от стандарта Родины. Соотношение суши и воды — четыре целых тридцать две сотых. Атмосфера кислородно-азотная, пригодна для дыхания…

Температура?

От минус восьмидесяти двух до плюс трёх.

Мне потребовалось напомнить себе, что температурная шкала Геометров привязана к человеческому телу. В этом затерянном среди звёзд мире был самый обычный, даже скорее тёплый климат.

Здорово. Просто великолепно.

Наконец-то под мою фанатичную идею положен хоть один факт…

За счёт чего такая температура?

Я не имею информации.

Какая информация о планете у тебя есть? И что ты знаешь о мирах Тени вообще?

Я не знаю ничего о других планетах Тени. Доступные мне данные…

Пока я разговаривал с кораблём, никто не проронил ни слова. Только Данилов бормотал что-то, прильнув к ставшему прозрачным куполу.

— Значит, так, ребята, — убирая ладонь с терминала, сказал я. — Корабль может сообщить о Тени лишь то, что относится непосредственно к пилотированию. Но кое-что интересное всё же есть…

— Исчезнувшие корабли? — лениво поинтересовался счётчик.

Ну да, конечно, он же потрошил память скаута Римера…

— Очень смешно, что я узнаю всё последним.

— Я тоже не в курсе, — неожиданно сказал Данилов. — Не думай, что наш друг рептилоид сообщал всё, что знал. Возможно, с Алари он был более откровенен?

Счётчик пропустил шпильку мимо ушей.

— Стоп! — Я поднял руку. — Мне удалось узнать немногое. Если Карел знает больше, то пусть дополнит!

— Согласен, — немедленно сказал счётчик.

— Корабль не имеет никакой информации о цивилизации Тени. Никакой, кроме того, что она опасна. Эта планета, похоже, единственная, на которую Геометры высаживались. Корабли Геометров приближаются к ней беспрепятственно. Посадке никто не мешает. Но разведчики в большинстве случаев не возвращаются.

— То же самое сообщал и корабль Римера, — вставил счётчик.

— Корабль готов высадить нас на поверхность планеты. Условия на поверхности вполне пригодны для жизни. Средства защиты не нужны.