Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Звёздная тень - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 11


11
Изменить размер шрифта:

— А пройти по саду, взять в руки цветок, погладить собаку?

— Когда я на Земле, то выгоняю его прогуляться!

— Всё равно, Петя.

— Маша… а ты его действительно любишь?

— Андрея Валентиновича я любила и буду любить! — отрезала Маша. — Его самого, а не ящерицу с его памятью!

Что-то во мне взорвалось. Секунду стаканчик кофе подрагивал в моей руке, готовясь отправиться в полёт по чётко определённому адресу.

Остановило меня только то, что кофе ещё был слишком горячим.

Я встал и вышел из каюты. Надо помочь Данилову в проверке шаттла. В конце концов, я второй пилот.

Второй пилот, а не закомплексованная девчонка, для которой человек и его внешность слиты воедино.

Чем бы ни руководствовались алари — презрением к нашей отсталости или искренним дружелюбием, но управление челноком и впрямь никак не изменилось. Пилотажный компьютер продолжал пребывать в полной уверенности, что на корабле стоят обычные жидкостные двигатели. Практически неисчерпаемый запас топлива и огромная тяга машину не смущали.

С Машей я больше не разговаривал. Она поглядывала на меня, видимо, сожалея о своей откровенности, но я предпочитал игнорировать её взгляды. Деду, разумеется, тоже не стал ничего говорить.

Груз — оружие и какую-то пищу, предоставленную алари, хотели вначале разместить в грузовом отсеке. Оказалось, что в суматохе бегства и полёта все напрочь забыли о складированных там бюстиках, которые так жаждали получить Джел. Безглазые головы партийных вождей прошлого века, героев крымского конфликта и президентских сподвижников укоризненно пялились на нас.

Снаряжение пришлось размещать в кабине.

Я оставался в шаттле до последней минуты. Когда все, включая деда-счётчика, разместились, я пожал Данилову руку и спрыгнул на пол. Данилов долго возился, закрывая люк, мне оставалось лишь смотреть на него снизу. В ангаре собралась порядочная толпа алари, среди них был и командующий. Перед тем как войти в кораблик Геометров, я подошёл к нему.

— Я надеюсь, что мой офицер не подведёт меня, — негромко сказал алари.

Куалькуа, как лучше ответить?

Он помолчал секунду, я даже решил, что он проигнорировал вопрос.

Вера и любовь помогут мне.

— Вера и любовь помогут мне.

Во взгляде алари появился живой интерес.

— Пётр Хрумов, чем был для тебя мой поступок? Увёрткой, как считает Александр Данилов?

Чуткий у них слух. Точнее, не у них, у куалькуа…

— Нет, — подумав, сказал я. — Доверием.

— Ты испытываешь благодарность?

— Пожалуй, нет. Признательность.

— Это тоже хорошо. — Командующий замолчал. Я счёл это знаком, что прощание окончено, и пошёл к скауту.

Куалъкуа, я снова должен быть Ником Римером.

Ответа не было, но лицо защипало. Куалькуа прорастал сквозь мою плоть, выдвигая на поверхность тела клетки, принадлежавшие когда-то безвестному поэту Геометров.

К кораблю я подошёл уже Ником.

Полусфера кабины разошлась. Я опёрся о корпус, готовясь запрыгнуть в свою скорлупку, и в этот момент потолок ангара открылся.

Порыв ветра — короткий, секундный, потом силовое поле перекрыло проём. Над ангаром пылали ослепительные звёзды. Над ангаром зияла промороженная ночь космоса. Запрокинув голову, я смотрел, как вплывает в неё «Волхв», как пробегают по корпусу корабля всполохи искр от взаимодействия с защитным полем. Отсюда, изнутри флагмана, межзвёздная пустота не казалась чем-то страшным. Наоборот, она была пронзительно красива в своей неприкрытой наготе, великолепна, ласкова и покорна.

Это должна быть наша красота. Мы должны вновь прийти в космос. Равными. Пусть не самыми правыми, как мечтают Геометры. Пусть не самыми древними, как Куалькуа. Пусть не самыми умными, как Счётчики.

Самими собой.

Я поднял ладонь — и заслонил ею полную пригоршню звёзд. Может быть, принадлежащих Сильным и Слабым. Может быть, полных своей, кипучей и непокорной жизни. Может быть, ждущих того, кто придёт первым.

— Чуть-чуть подождите… — прошептал я.

«Волхв» выплыл в пространство.

Внутри скаута всё было, как в корабле Ника. Кабина закрылась, одновременно засветились экраны, я положил руки на коллоидный активатор.

Приветствую на борту. Собрана ценная информация о чужом корабле.

Компьютер, который, по словам чужих, считал себя разумным и всемогущим, ничуть не удивился, что его пилот возник из совершенно постороннего гуманоида. В этом машины Геометров ничуть не превосходили человеческие.

— Прекрасно. Взлетаем и следуем за кораблём, стартовавшим первым.

Собрана очень ценная информация! Необходимо доставить её на Родину.

Мною овладел секундный страх, что корабль перестанет подчиняться и отправится к Геометрам с докладом.

— Хорошо. Но вначале нас ожидает крайне важная миссия Дружбы.

Её важность так велика?

— Больше, чем возможно представить.

Выполняю.

Корабль начал подниматься. Алари внизу расходились, расступались к стенам.

— А теперь слушай задание, — начал я. — Следуем за удаляющимся кораблём на расстоянии… ну, скажем, ста шагов. При удалении от корабля, из которого мы стартовали, на десять тысяч шагов…

Нет необходимости в вербальной конкретизации, — осадил меня компьютер.

И мы рванули вслед «Волхву».

Глава 4

На расстоянии пяти километров от эскадры кораблик Геометров состыковался с челноком. Конечно, стыковкой в земном понимании это не было. Скаут буквально прилип к челноку — насколько я успел заметить, никаких стыковочных узлов не выдвигалось.

Сейчас мы представляли собой нелепую конструкцию из космического самолёта и приклеенного к его борту в районе шлюза диска. Для меня, в условиях искусственной гравитации, это выглядело так, словно мы поднырнули под лежащий на боку шаттл.

Пара минут ушла на то, чтобы объяснить компьютеру, где у челнока верх и низ и куда должен быть направлен вектор гравитации. Не воспользоваться возможностями чужого корабля по созданию комфорта было бы глупо.

Потом скаут открыл проход.

Ох не так всё просто оказалось с раскрывающейся «лепестками» кабиной! Если поначалу это выглядело чисто механическим устройством, то сейчас разница технологий Земли и Родины была налицо. В обшивке открылся проём, идеально копирующий люк «Волхва». Я спустился из кресла, которое сейчас казалось прикрученным к стене, осторожно коснулся люка тыльной стороной ладони и отдёрнул руку.

Холодный, чёрт!

Градусов сто. Ниже нуля, естественно.

— Открывай, свои пришли! — крикнул я, словно надеясь, что голос может быть услышан сквозь толстенную обшивку.

Ответом была тишина. Ну что они там возятся!

— Эй, хозяин, слесаря вызывали?

И тут внезапно ожил куалькуа:

Пётр, ты доброжелательный и хороший человек.

— Это ты с чего взял? — спросил я.

Мнение.

Я ждал, пока слышался звук открываемых запоров. На «Волхве» есть простенькая блокировка, активизирующаяся, если за бортом — вакуум. Наконец люк подался ко мне.

— Привет, Саш, — сказал я таким тоном, словно мы не виделись с месяц.

А ведь месяц назад мы и знакомы-то толком не были!

— Как осуществляется герметизация? — Данилов подозрительно посмотрел на соединённые с шаттлом борта скаута.

— Не знаю. Пусть это будет меньшей из наших проблем, верно?

— Верно, — согласился Данилов. Криво улыбнулся. — Выглядит так, словно корабли поцеловались.

Вдоль линии стыковки обшивка и впрямь утолщалась, напоминая губы.

— Точно выдержит?

Я пожал плечами.

— Ты нас немного напугал… гравитацией. Надо было предупредить, что при стыковке она и у нас появится.

Наверное, стоило. Но к хорошему привыкаешь быстро. Трёх полётов на корабле Геометров мне хватило, чтобы воспринимать искусственную силу тяжести как должное.

— Ладно, идём, Петя.

— Стоит ли? Давайте начнём разгон.