Птица пустыни - Берте (Бертэ) Эли - Страница 37

– Вам здесь докучать не станут, если вы не вздумаете убежать или сыграть с нами какую-нибудь другую шутку. В таком случае я не ручаюсь ни за что. Успокойтесь же, а я сейчас принесу вам чего-нибудь поесть.

Он вернулся в комнату, где его товарищи продолжали шумно разговаривать, и принес оттуда початую бутылку вина, кружку воды, черствый хлеб и кусок холодной говядины. Поставив все это на стол, пастух хотел удалиться, но Рэчел удержала его.

– Мистер Берли, – сказала она вкрадчивым голосом, – мы сейчас убедились, что вы настоящий англичанин. У вас во сто раз более ума и доброты, чем у этих свирепых мексиканцев. Заклинаю вас, подумайте, каким опасностям подвергаетесь вы – вы, управляющий этой фермой, сделавшись сообщником бродяг. Помогите нам убежать от них, и вы будете щедро вознаграждены.

– А откуда вы знаете, – возразил Берли, – лучше или хуже я других? Действительно, несколько дней назад я жил как честный человек, но Ричард Денисон разузнал, что я был каторжником и сказал об этом Уокеру. Тот рассчитал меня, стадо отослал на соседнюю ферму с другим пастухом, а сам уехал в Мельбурн, намереваясь там подыскать кого-нибудь вместо меня. Что мне оставалось делать без средств? Я вернулся на прииски, где работал прежде и где у меня были друзья, и вернулся как раз в ту минуту, когда там началась все эта кутерьма. Мне нечего было терять, и я последовал примеру других. Если их повесят, я не имею никакой возможности избегнуть веревки... Я привел их в этот дом, который они разграбили. Уокер, вернувшись, узнает, как я умею мстить! Теперь представляется случай, – продолжал он, бросив угрюмый взгляд на Клару, – отомстить также этому судье, который был не в меру любопытен. Неужели вы думаете, что я пропущу такой случай? Око за око, зуб за зуб.

– Мистер Берли, не лучше ли будет...

– Довольно, напрасно вы пытаетесь меня переубедить, мисс Оинз. Для вашей же пользы позвольте мне вернуться к моим товарищам, потому что они не доверяют никому... Слышите?..

В самом деле, золотоискатели звали Берли и грубо подшучивали над его продолжительным пребыванием в комнате пленниц. Когда он направился к двери, Клара сказала:

– Вы напрасно стараетесь казаться хуже, чем есть, мистер Берли. Я знаю, вы добры... Только вы один проявили к нам сострадание.

– Это не сострадание, мисс. Я только желаю, чтобы вы были в состоянии исполнить завтра то, чего ждут от вас.

– Но ради Бога, чего могут ждать от нас эти люди?

– Вы это узнаете, когда придет время... Прощайте.

Берли поспешно вышел, и девушки услышали, как в замке повернулся ключ.

Оставшись одни, они обнялись.

– Милая моя Рэчел! – прошептала Клара, – мы совершили большую глупость, и можно подумать, что Бог хочет нас наказать... Я не прощу себе, что уговорила тебя отправиться в пустыню!

– Не говори так, Клара, – возразила Рэчел. – Ты имела важные причины решиться на поездку в пустыню, а я, признаюсь, руководствовалась лишь любопытством. Ты же знаешь о моем увлечении биологией. Если бы ты отказалась ехать со мной, может быть, я была бы так сумасбродна, что отправилась бы одна. Что должен думать мой отец, что должна думать твоя мать, видя, что мы не возвратились! И никто в Дарлинге не знает, куда мы поехали... Но теперь не время предаваться отчаянию, лучше подумаем, нет ли какого способа выпутаться из этой беды.

Девушки, сидя рядом, долго шептались. Однако после многих смелых предположений они вынуждены были отказаться от осуществления нелепых планов и признать, что не могут изменить событий.

Между тем в соседней комнате золотоискатели продолжали свой ужин. Слышно было, как они разговаривали, время от времени ссорясь и угрожая друг другу, но поскольку подруги не знали ни слова по-испански, понять, о чем говорили бандиты, было невозможно. Впрочем, сейчас им было Достаточно и того, что эти люди оставили их в покое.

Наконец Рэчел вспомнила о провизии, принесенной Берли, и предложила поесть. Она была ужасно голодна. Клара испытывала отвращение к еде и только поддавшись увещеваниям подруги, заставила себя проглотить несколько кусков мяса.

После ужина они обе почувствовали, как устали и хотят спать. В комнате стояла широкая кровать, хотя без простыни и одеяла, но девушки не осмеливались лечь, опасаясь, что какому-нибудь пьяному золотоискателю могло взбрести в голову войти к ним.

Чтобы избежать такого сюрприза, мисс Оинз сдвинула к двери всю мебель, какая только находилась в комнате. Без сомнения, подобное укрепление не остановило бы тех, кого она опасалась, однако при попытке открыть дверь баррикада должна была с шумом обрушиться и бедные пленницы могли бы по крайней мере приготовиться к обороне.

Предприняв эту меру предосторожности, подруги бросились, не раздеваясь, на кровать. Они обещали себе не засыпать, но физическая усталость и пережитые волнения оказались сильнее. Успокоенные тишиной, установившейся в соседней комнате, Клара и Рэчел крепко заснули.

XVII

ЗАЛОЖНИЦЫ

Ночь прошла спокойно. Небо на востоке начинало розоветь, когда кто-то осторожно постучал в ставень одного из окон. Для Клары и Рэчел этого было довольно, чтобы, дрожа, спрыгнуть с кровати.

– Мисс Оинз!.. Мисс Рэчел! Ради Бога, отвечайте мне! – послышался шепот.

Рэчел узнала голос Джона. Она тихо подошла к окну, в котором не было стекол. Довольно большая щель находилась между стеной и ставнем, и ею-то и воспользовался Джон.

– Я здесь, Джон, – ответила Рэчел. – Что ты хочешь?

Джон, казалось, онемел от радости.

– Вы живы, добрая мисс Рэчел? – после долгой паузы наивно спросил он.

– Конечно.

– И не ранены этими злыми людьми, и мисс Клара тоже?

– Они дурно обращались с нами только на словах!.. Но ты, Джон, как ты попал в эту ужасную засаду?

– Я совсем не виноват... Я очень несчастен.

Джон поспешно рассказал о том, что с ним произошло после того, как Клара и Рэчел отправились в пустыню с австралийцем.

Всадники, которых заметил негр, подъехали к ферме Уокера и расположились там, как хозяева. Джон мог бы спрятаться в кустах, но пока он размышлял, как быть с шарабаном и лошадью, незнакомцы скоро его заметили и двое из них направились к нему – это были Берли и Фернанд. Его спросили, что он тут делает, и Джону даже в голову не пришло солгать. Убежденный, что имя его господина мистера Бриссо произведет должное впечатление на этих людей, он сообщил, что ждет мисс Клару и Рэчел, которые скоро должны вернуться. Это известие действительно не оставило равнодушными Фернанда и пастуха. Они быстро о чем-то посовещались между собой и принялись уговаривать Джона зайти на ферму, где он мог бы ожидать девушек. Джон сначала отказывался, но его просили так настойчиво, что он наконец согласился. Лошадь заложили в шарабан и направились к дому, где новые друзья Джона угостили его виски.

Джону нелегко было устоять от подобного соблазна. Однако бедный кучер заметил, что его хотят напоить, и отказался от второй порции. Но тогда мексиканец Гуцман нахмурил брови и, положив руку на свой кинжал, закричал, что Джон оскорбляет его, отказываясь пить с ним, и что он воткнет ему кинжал в горло, если тот не будет вежливее. Таким образом, Джон был вынужден пить стакан за стаканом до тех пор, пока, мертвецки пьяный, не упал под стол.

– Я проснулся в хлеве, куда эти негодяи отнесли меня, – прибавил он, – но я не виноват, добрая мисс Рэчел, совсем не виноват.

– Я тебе верю, мой бедный Джон, – ответила она. – Эти люди действительно хотели удалить тебя от нас, чтобы заманить нас в засаду. Но догадываешься ли ты, какие их намерения на наш счет?

– Я ничего не знаю, мисс Оинз. Я думал сначала, что они хотят убить вас и мисс Бриссо... и очень был огорчен.

– Какая им выгода убивать нас? Но, Джон, не видишь ли ты какого-нибудь способа освободить нас?

– Никакого, моя добрая госпожа: они лежат перед дверью с ножами и револьверами, окна закрыты замками – нет никакой возможности освободить вас.