Птица пустыни - Берте (Бертэ) Эли - Страница 24

Пошептавшись еще некоторое время, они встали и направились к выходу. Проходя мимо Мартиньи, один из них посмотрел на него и сказал по-испански своему товарищу:

– Да, да, это он, я его узнал. Это человек с алмазом.

Виконт вздрогнул. Откуда этим людям известно об алмазе? Он встал, намереваясь догнать незнакомцев, но они уже затерялись в толпе, теснившейся у входа в таверну.

Мартиньи снова опустился на скамейку и терпеливо ждал, пока Бриссо закончит свой завтрак. Когда тот, допив пиво, закурил сигару, он сказал вполголоса:

– Может быть, уйдем отсюда? Мне надо с вами поговорить.

Заплатив по счету, они вышли из таверны и некоторое время шли молча.

– Мсье Бриссо, – произнес наконец виконт, – не говорили ли вы кому-нибудь об алмазе, который был у меня?

– Почему вы спрашиваете, Мартиньи?

– Потому, что я сейчас слышал, как эти типы упомянули о нем. А я не поверял своей тайны никому, кроме вас.

Бриссо смутился.

– Я действительно припоминаю, что как-то раз, когда приказчики злословили о вас, я сказал им, что вы имеете алмаз большой цены, и когда-нибудь, возможно, станете моим компаньоном или преемником.

Виконт нахмурился.

– Итак, ваши приказчики, в том числе и Фернанд, знают об алмазе...

Бриссо кивнул.

– Вы совершили большую неосторожность и, без сомнения, она принесет свои плоды, – продолжал Мартиньи. – Я думал, что должен заботиться только о вашей безопасности, а теперь выходит, что пора подумать и о своей.

– Что вы говорите, Мартиньи? Моя неосмотрительность подвергла вас опасности?

Виконт пожал плечами.

– Неужели вы не знаете, Бриссо, что из тридцати тысяч здешних золотоискателей по крайней мере треть из них осталась без гроша, а половина из этих десяти тысяч несчастных способна убить человека за один доллар!

– Вы правы, мне следовало быть осторожнее. – Бриссо помолчал, что-то прикидывая в уме. – Последуйте моему совету, Мартиньи, который я давал вам не раз: положите алмаз в банк.

– Разве это помешает каким-нибудь негодяям убить меня, чтобы захватить сокровище, которое, как они предполагают, находится при мне? Но успокойтесь, дорогой Бриссо, мой алмаз в верных руках, и тот, кто нападет на меня, получит пулю в живот.

– Тот, кому вы поручили подобный залог, достоин ли вашего доверия, Мартиньи?

– Если бы вы знали имя этой особы, – ответил виконт, – вы, без сомнения, разделили бы мою уверенность. Но выслушайте меня, – прибавил он, понизив голос. – Если меня убьют, вы найдете в моих вещах расписку, которая объяснит вам все... Эту расписку вы отдадите той особе, которая ее подписала, и скажете ей...

– О чем вы говорите, Мартиньи? – испуганно прошептал Бриссо.

– Вы скажете ей, что я делаю ее своей наследницей, – продолжал виконт, – что я прошу ее иногда вспоминать о бедном искателе приключений... Но к черту все это! Я не умру так скоро, и тот, кто посягнет на мою жизнь, узнает, что я так легко не сдаюсь... Знаете ли вы, Бриссо, что сегодня или завтра, уж никак не позже, здесь произойдут важные события?

Торговец вздрогнул.

– Это только ваши предположения, виконт! – возразил он, пытаясь скрыть беспокойство. – Сегодня или завтра! А я вам говорю, что это может случиться не раньше чем через месяц или два... Да, месяц... Мне нужен один месяц!

– И тогда пусть грабят, жгут, убивают, – вы не будете видеть в этом большого вреда, не так ли? Вот каковы люди! К несчастью, я вынужден на этот раз разрушить вашу мечту. Катастрофа разразится в ближайшие два дня, может быть, уже сегодня. Посмотрите-ка!

Он остановился и показал рукой на перекресток, где собралась большая толпа золотоискателей.

Многие из них были вооружены. Люди оживленно жестикулировали, из толпы раздавались крики. Здесь были и китайцы, и негры, англичане, немцы, испанцы, французы. Самые бойкие из ораторов поднимались на тумбы или становились на плечи своих товарищей. Но так как для того, чтобы быть понятым, оратору надо было говорить на стольких языках, сколько было здесь различных наций, то большинство в толпе оставались безразличными к этому потоку красноречия. Однако нечто общее объединяло этих людей и читалось на их лицах: гнев, ненависть и жажда мести. Бриссо все еще не хотел верить.

– Может быть, речь идет только о том, чтобы послать к шерифу просьбу о понижении цен, – сказал он.

– Вы так думаете? Ну, что же, время покажет, кто из нас прав. Держитесь около меня.

Он надвинул шляпу на глаза и принялся пробиваться через толпу.

Скоро они достигли того места, где разглагольствовал один из ораторов, и так как на этот раз он изъяснялся по-английски, то можно было понять, что его призывы направлены против торговцев, «этой язвы приисков, этих пиявок, жаждущих крови». Различными доводами доказывая, что терпение золотоискателей иссякло, оратор заключил, что они должны отомстить за себя, и чем скорее, тем лучше.

Мартиньи и Бриссо, не выказывая ни одобрения, ни осуждения, слушали эту речь, в то время как окружавшие бросали на них враждебные взгляды и сердито толкали локтями.

– Да, это Бриссо из большого магазина, самый жестокий, самый жадный из всех торговцев, – услышал Мартиньи чей-то голос. – Он притесняет золотоискателей, он позволит несчастному умереть с голода, но не уступит и шиллинга. У него миллионы лежат в банке! Но зачем он пришел сюда? Шпионить, а потом донести на нас констеблю?

– Линчевать его, – раздался крик. – Этот мошенник заслуживает смерти!

Виконт взял Бриссо под руку.

– Убедились, – резко спросил он. – А теперь пойдем отсюда.

Мартиньи увлек его к соседней улице. Крики, раздававшиеся в толпе, заставляли опасаться погони. К счастью, на перекрестке появился констебль с отрядом солдат, и шум немного утих.

Через несколько минут Бриссо и Мартиньи добрались до магазина. Войдя, торговец поспешил запереть дверь на ключ.

Мулат, которому было поручено караулить магазин, поднялся с тюфяка, протирая глаза.

– Педро, – поспешно сказал ему виконт, – ты, без сомнения, знаешь, где можно найти приказчиков? Том, верно, пьянствует, Мартин играет в карты, Лендольф, скорее всего, у этого старого немца, у которого такая хорошенькая дочь, а Фернанд... Не знаю, где можно его найти!.. Как бы то ни было, предупреди этих джентльменов, чтобы они поскорее возвращались сюда, да и не медли.

Мулат взял шляпу, трость и вышел из магазина.

– Мартиньи, неужели правда, что на нас сегодня нападут? – взволнованно спросил Бриссо.

– Право, я не знаю. Во всяком случае, приготовимся защищаться... Я послал Педро за нашими молодыми людьми, но, сказать по правде, нам следует более полагаться на себя, чем на них.

– Я всех их спас от нищеты, – сказал Бриссо, – и было бы очень неблагодарно с их стороны, если бы они покинули меня в минуту опасности. С ними, я надеюсь, мы будем в состоянии дать отпор взбунтовавшимся золотоискателям.

– Без сомнения, без сомнения, – пробормотал Мартиньи, заряжая свое ружье. – Однако нам надо остерегаться измены.

– Измены? Что вы хотите сказать, мой друг? Разве кто-нибудь из наших приказчиков вздумал нам изменить?

– Излишняя осторожность не повредит... Я буду наблюдать.

– Но разве не разделят они нашу участь, какова бы она ни была? Разве они будут иметь более возможности, чем мы, спастись, если на нас нападут?

Виконт улыбнулся.

– Если на нас нападут этой ночью, – сказал он, – если всякое сопротивление сделается невозможным, то как вы думаете, каким образом мы сможем выбраться, мсье Бриссо?

– Только через дверь, – ответил тот. – Или проломим себе дорогу топорами через стену.

– Не будет никакой необходимости употреблять это средство. Подите-ка сюда...

Мартиньи повел Бриссо в дальний конец магазина. Там, отодвинув несколько ящиков и тюков, оказавшихся на удивление легкими, он указал на маленькую дверь. Она висела на кожаных петлях и была так искусно сделана, что почти сливалась со стеной.

Бриссо остолбенел.